Словно во сне, я шел за «бронтозавром» по узкой, выложенной кирпичного цвета плиткой дорожке. Миновав цех, мы попали в длинный полутемный коридор, в конце которого выделялась крашенная в оранжевый цвет металлическая дверь с засовом.
Машина отперла дверь и приказала:
Входите!
Я шагнул в полутемную комнату, пытаясь разглядеть, куда я попал.
Угощение для вас, профессор, сказала машина и захлопнула дверь.
Что?! воскликнул я и, похолодев от ужаса, бросился назад.
Но засов снаружи уже успел лязгнуть, путь к отступлению был отрезан.
Откройте! завопил я. Вы не имеете права! Я гражданин России. Я не желаю быть угощением.
Успокойтесь, голубчик, донесся из темноты хрипловатый мужской голос с откровенным кавказским акцентом. Никто не собирается вас кушать. Эта дурацкая машина все время путает слова недостаток мультилингвистики. Знание двадцати языков не всегда идет на пользу. Она просто хотела сказать, что вы мой гость.
Из полумрака вынырнул плотного телосложения седой мужчина в потертом костюме.
Профессор Абуладзе, Эдуард Гургенович. А вас как величать?
Семен можно просто Сеня, оторопело ответил я.
Вы, наверное, замерзли? спросил профессор, сочувственно глядя на меня, стоявшего перед ним в одних плавках. Вот, наденьте. Он протянул мне белый халат.
Спасибо, профессор, сказал я, решив, что буду называть его «профессором», поскольку имени-отчества не запомнил, а переспрашивать было неловко. В халате действительно стало уютнее.
Вот что, Сеня, хочу сказать откровенно: вы в полном дерьме.
Не понял
Я имею в виду, что ситуация, в которую вы попали, почти безвыходная. Как, впрочем, и у меня. Мы с вами пленники самого чудовищного за всю историю человечества тирана роботизированной целлюлозно-бумажной фабрики, как бы смешно это ни звучало. Садитесь, он пододвинул мне табурет, сейчас я вам все объясню.
И профессор начал свой странный рассказ. Чем дальше я слушал, тем больше округлялись мои глаза, ибо поверить в услышанное мог разве что человек с больной психикой. Но после прогулки по острову в компании механического чудища я уже не был уверен в себе.
По словам профессора, идея строительства полностью автоматизированной фабрики по производству бумажных изделий принадлежала ему и группе тбилисских ученых. В качестве полигона был выбран этот маленький остров в Черном море.
В каком море?! переспросил я.
В Черном. А что вас так удивило? Поначалу этот остров был необитаемым, а потом наш институт с помощью заинтересованного спонсора приобрел его в собственность. Под моим руководством здесь трудилась целая армия специалистов. Прятать нам, в общем-то, нечего это всего лишь целлюлозно-бумажная фабрика, хоть и необычная поэтому никаких средств сверхзащиты мы не придумывали. Разве что пустяшную электромагнитную оболочку да простенькие оптические искажатели, чтобы со спутников не было видно всех подробностей. Ну а против любопытных туристов и прочих зевак по периметру острова стоят слабенькие психотронные излучатели, они попросту отпугивают непрошеных гостей, не позволяя им приближаться к острову.
Профессор подошел к двери, прислушался, потом повернулся и продолжил свой рассказ.
Когда строительство фабрики было завершено, за бригадой, в составе которой были инженеры, программисты и техники, прибыл теплоход. Профессору предстояло еще какое-то время пробыть на острове, чтобы проследить за пуском производства и убедиться, что фабрика работает без сбоев. Весь производственный персонал рабочие, грузчики, механики были роботами, или, как их называют, АМП: автоматизированный механический персонал. Не по-русски, конечно, а по-английски Automated Mechanical Personell хотя аббревиатура такая же. Машины так и нумеруются: АМП-1 разнорабочий, АМП-2 грузчик, АМП-3 фасовщик, и так далее. Самые мощные с точки зрения начинки и технических возможностей механики. Для них была разработана особая программа и мощный речевой аппарат. Это необходимо для того, чтобы контролировать работу фабрики, регулировать производство и отгрузку, а также следить за безопасностью.
Та штуковина, что привела вас сюда, сказал Абуладзе, и есть один из пяти механиков.
Провожая бригаду специалистов, профессор вышел на причал. Одно обстоятельство немного смутило его на палубе не было ни одного моряка, лишь голос капитана звучал из громкоговорителя, отдавая команды. Абуладзе не придал этому значения, и, когда судно отчалило, направился в свои апартаменты, которые находились прямо в его кабинете. Но возле самой фабрики дорогу ему преградил механик. Двое других зашли по бокам, а один встал сзади.
Господин профессор, сказал, подходя, пятый механик, мы благодарим вас за блестяще выполненную работу. Однако для безопасности фабрики мы вынуждены переселить вас в другое помещение. Когда вы понадобитесь, мы вас пригласим.
Какое «другое помещение»? У меня же в кабинете все управление, связь! Вы что, с ума сошли?! воскликнул профессор, забыв, к кому обращается.
Но машины аккуратно обхватили его своими стальными клешнями и препроводили в камеру, куда впоследствии привели и меня.
А что с бригадой? спросил я.
Понятия не имею! Ведь я с тех пор так и не смог связаться с большой землей. Но предчувствия у меня поганые. Эти машины держат меня, потому что я им нужен. Они меня кормят, поят, даже книгами снабдили. Вот и вас привели, чтобы мне не было скучно. Я, честно говоря, просто поражен уровнем их интеллекта, мы на такое не рассчитывали. Кстати, а как вы попали на остров? Я что-то все о своем, да о своем. Простите старика.
Боюсь, профессор, что мое появление здесь покажется вам еще более странным, чем вся эта история с взбунтовавшимся машинами. Я с семьей приехал в Турцию
Как вы сказали? удивился профессор.
Да, вы не ослышались, в Турцию, более того на Средиземное море. Мы поселились в замечательном отеле «Туртель» неподалеку от города Сиде. Три дня благополучно отдыхали, а на четвертый произошло нечто странное.
И я рассказал историю о неудачной попытке спасти Лялькино ведерко.
Не может быть! воскликнул профессор. Они все-таки сделали это!
Что «это»? И кто «они»?
Они хорошо бы понять, кто воплотили в жизнь мою идею. Аквателепортатор! Я ведь работал над ним с две тысячи четвертого года.
Обидно, конечно, когда двухлетний труд кто-то бессовестно крадет, согласился я.
Какой «двухлетний»! Я потратил на него сорок два года!
Позвольте, но вы же только что сказали, с две тысячи четвертого
Молодой человек, если сейчас две тысячи сорок шестой, то сколько, по-вашему, прошло лет с две тысячи четвертого?
Что-о-о?! вскрикнул я. Это же бред какой-то!
В каком смысле? переспросил профессор.
Вчера было еще двадцать восьмое июля
А сегодня двадцать девятое.
две тысячи шестого!
Профессор сел на табурет и обхватил голову руками. Через некоторое время он поднялся, подошел к зарешеченному окну, потом повернулся ко мне и сказал:
Это катастрофа! Это не просто аквателепортатор, это аквателепортатор с функцией перемещения во времени. По моим расчетам, такого эффекта можно добиться только через сто пятьдесят лет Но они уже научились это делать!
Скажите, профессор, а почему «аква»?
Да очень просто! При нынешнем уровне развития науки и технологии, телепортация теоретически или нет, видимо, уже практически возможна только в среде, более плотной, чем воздух, но, в то же время, допускающей физическое перемещение. А такой средой, как вы понимаете, является вода. М-да! Значит, им нужны средства, финансы, и они наладили поставку бумажных изделий в ваше время.
Но зачем? В чем тут выгода? Неужели ваша бумага стоит намного дешевле нашей?