Почему ты покончил с собой, брат?
Теплый душ немного помог уйти от тяжелых мыслей. Гийом вернулся в кресло, закрыл глаза. Он надеялся избежать кошмарных сновидений, в которых Жером приходил и просил прощения, касаясь его плеча. Эта ночь не стала исключением и казалось, что присутствие брата реально.
Я схожу с ума.
Гийом решил поработать при свете абажура: в пятницу намечалась важная сделка в Марселе.
A может быть, всё это не сон?
Глава 3. Самолет на двоих
Морской бриз ласкал слух. Где-то между облаками чайки пели прощальную песню. Пляж Марселя был грустен и безлюден. Клэр всегда приезжала сюда, чтобы помолчать наедине с морем. Ветер старательно заплетал волосы, обнимал за изящную талию, прогуливался по плечам. Она опустила руки в холодную осеннюю воду и закрыла глаза. Море в ответ целовало тонкие пальцы и касалось ботинок. «Променяла меня на серый камень?» вздыхало оно волнами и отступало. Через три часа самолет, Марсель-Париж. Экономкласс, что может быть лучше?
Чайки, прощайте!
У стоек регистрации толпились желающие променять море на столичную суету. Пара чемоданов, пальто, шляпа модная столица все-таки. Клэр теребила посадочный талон.
Неужели я это делаю? Неужели решилась?
Бешеный ритм сердца заглушал речь милой стюардессы. Еще не поздно было вернуться.
Посадка в 13 часов 55 минут. Выход номер 14. Приятного полета.
Благодарю, Клэр сжала паспорт в руках и направилась к выходу.
А может быть, мама права: от себя не убежишь и стоит вернуться?
Клэр подняла глаза на рекламный плакат. На нем стройные ноги в кроссовках возвещали, что «лучше поздно, чем никогда». Речь шла о спорте, но Клэр восприняла смысл фразы буквально и вошла в самолет. Место номер 7С.
С книгой время быстро пролетит.
Клэр пристегнула ремень безопасности.
Оревуар, Прованс с лавандовыми полями и винными плантациями отца, с вечерними свечками, берегами Кассис, мостом Авиньона, на котором, как в песне: «Мы будем кружиться и кружиться».2
Постепенно пассажиры заполнили салон.
Позвольте, милочка?
В соседние кресла опустились две нарядные, элегантного возраста мадам с модными журналами в руках. Женщины весело щебетали о парижских распродажах. В перчатках, с аккуратно уложенными белоснежными волосами, они источали аромат зрелой красоты.
Боже, а на мне мамин свитер, волосы а-ля «сбежавшая из дома» и зеро косметики.
Клэр почувствовала себя неловко и плотнее запахнула пальто. Вивиан наверняка явилась бы в самолет в боевой готовности.
Ах, милая Ви, подруга детства. Расстояние разлучило домá, но не дружбу. Лишь бы мужчина моей мечты не решил познакомиться прямо сейчас.
Клэр улыбнулась. Ну, конечно. Это только в романах так бывает: они соседи в самолете, красавчик обливает ее кофе, а она прекрасна. Они влюбляются, женятся, живут долго и счастливо. Но с ней не тот случай. Клэр уткнулась в шарф и безразлично оглядела пассажиров.
Переживаете, милочка? заботливо поинтересовалась одна из дам.
Немного, Клэр сильнее сжала подлокотники и, почувствовав колебание в теле, зажмурилась.
Не стоит волноваться! По статистике, авиакатастроф гораздо меньше чем автомобильных! добродушно улыбнулась вторая, поняв Клэр по-своему.
Капитан сообщил о взлете и о том, что через несколько минут борт покинет Лазурный, унося съежившуюся от страха Клэр. Бизнес-класс уже потягивал игристое и закусывал тарталетками с копченым лососем. «Это тебе не эконом», буркнула одна из соседок, тыча пальцем с идеальным маникюром в сторону счастливчиков, мелькающих в неплотно закрытой шторке.
Расслабься уже, самое страшное позади.
Клэр открыла глаза.
Жива.
Люди из бизнеса негромко общались. Неторопливые, вальяжные. Один из пассажиров встал, отрывистыми жестами что-то объясняя соседу. Его движения были уверенные, четкие, и в то же время деликатные, мужчина как бы поставил точку в разговоре, подписал каждую фразу. Он открыл полку и достал ноутбук.
Наверняка говорит о сделке.
Клэр любовалась элегантным костюмом глубокого синего цвета, жемчужно-белой рубашкой, игриво выглядывавшей из рукавов. Завершала образ «вишенка» запонка цвета моря.
Наверняка у него сильные руки и утонченные пальцы. Да, так и есть. Сам мистер Грей к нам пожаловал.
Клэр хихикнула и мысленно поблагодарила авиакомпанию за экономкласс и спектакль. Со спины она разглядела безупречно уложенные темные волосы, высокую фигуру незнакомца. Пальцы Клэр в нетерпении сжали рекламный журнал.
Боже, должно быть, он очень красив.
Отношения в тугой узел, напомнил мозг.
Самолет на двоих, сделала заказ душа.
Клэр поставила дыхание на паузу. Надеясь еще рассмотреть незнакомца, когда он сел, она даже чуть привстала, как вдруг капитан сообщил, что прохладительные напитки для пассажиров на подходе. Подоспевшая стюардесса прикрыла перегородку между люксовым миром и остальным, Клэр разочарованно откинулась в кресло и погрузилась в разговоры соседок о последней коллекции Жан-Поля Готье.
Вы не понимаете. Важно быть на волне сегодня, сейчас. Иначе завтра о вашей компании забудут, а конкуренты пройдут тракторами своих промоакций, объяснял Гийом соседу, руководителю отдела маркетинга. Интонация и слова его были настолько уверенными, что коллеге осталось лишь пожать плечами и согласиться. Гийом на мгновение смолк и посмотрел в иллюминатор. Марсель красив, но дела все были улажены, пришло время возвращаться в Париж.
Еще шампанское, месье? стюардесса одарила обворожительной улыбкой и еле заметно, но дольше, чем следовало задержалась взглядом на лице Гийома.
Да, спасибо, коллега выхватил из ее рук флюте и залпом опрокинул напиток.
Разговорчивый сосед скоро начал раздражать Гийома, о чем-то спросил, пришлось вежливо кивнуть в ответ.
Самолет набрал высоту, и Гийом достал ноутбук. Снова имейл от Жизель, которая хотела обсудить новый проект. Он захлопнул крышку. Жизель отличалась демонической привлекательностью и умом. Настойчивость этой женщины наверняка понравилась бы другому, но не ему. Не хотелось привязываться. Не хотелось боли. Снова.
Полгода назад на выставке производства в Мадриде Гийом познакомился с Габриэль. Поначалу деловая переписка превратилась в жизнь на две страны. Встречи, рестораны, подарки, совместное путешествие на Сейшелы. Со скоростью бегущего по горящей дорожке огня страстная испанка разожгла его душу. Участились бесконечные выходы в общество, шик и блеск, в то время Гийому казалось, что он мог ей доверять, мог рассказать о кошмарах, о скорби, что поставила палатку в душе и не собиралась ее покидать. Но в итоге Габи мало интересовалась душой. Скорее, валютой за дверкой банковского сейфа. Красивая до умопомрачения. Богиня в постели. Бриллиант без огранки. А Гийому не хватало той тонкой материи, что дает любимая женщина. Он надеялся, что Габриель поймет его. Гийом не замечал, что девушка встречалась еще с другими мужчинами. Вдали от парижского блеска он рассчитывал услышать «да», когда предложил Габи руку и сердце. Она же объявила, что у нее есть другой, побогаче, и, собрав чемоданы, уехала. Пламя потухло, не успев разгореться. Шесть месяцев притворства. Сто восемьдесят дней обмана. Она с хрустом пережевывала мужчин и, выплюнув остатки, шла дальше, пританцовывая сальсу на осколках души. Гийом поразился той боли, которую причинила ее потеря. Хотелось заглушить мерзкий внутренний голос, напоминающий о суициде брата, в котором, возможно, был виноват именно он. Что делать? Собирать себя и работать, работать, работать. Осколки превратились в бездушный лед. Обман любимой женщины и потеря брата сделали его мастером маскировки чувств.