– Профессор, – я был спокоен как бушующий океан под слоем масла*: несмотря на понимание ситуации, слова Снейпа задели за живое, а помощи я не просил и не ждал, – вы ошиблись. И едва очень сильно не пострадали от спонтанного выброса силы. Несмотря на то, что теперь контролировать себя для меня почти как дышать. Ваше отвратительное зелье…
– Оно великолепное, Поттер! Я потратил половину ночи, чтобы сварить его. Впрочем, благодарность никогда не была свойственна гриффиндорцам, а уж ваш батюшка…
Я закусил губу и зажмурился, чувствуя, как выходит из-под контроля дар. У Снейпа много замечательных качеств, но умение заткнуться вовремя к ним не относится, не помогают даже выдающиеся умственные способности. Я чувствовал по изгибу матраса, что он сидит рядом, слышал его голос, старясь не вникать в смысл и содержание фраз, и изо всех сил пытался сдержаться.
Нет! Ну нельзя же быть таким упертым! Неужели он не ощущает дыхание силы, которое прохладным ветром перебирает страницы журнала на прикроватном столике? Не видит моих плотно сжатых побелевших губ и судорожно стиснутых кулаков?
– Профессор, – я почти прошипел, потому что разжать губы не получалось, – уйдите!
– Поттер? – Снейп вытянул руку, чтобы поставить кубок с остатками зелья на столешницу.
Нет, не успеет, я сорвусь раньше, и в этой ситуации было только одно верное решение. Мгновенным броском я уронил Снейпа на кровать и прикрыл собой сверху за секунду до того, как рвануло.
– Вы в порядке, профессор? – спросил я, дождавшись, когда все успокоится. Внутри все дрожало, и накатывала слабость. Жаль, что от кубка с зельем ничего не осталось, вернее, где-то в комнате наверняка осталась смятая в лепешку жестянка, непригодная к дальнейшему использованию. А где распылились остатки восстанавливающего, не смог бы сказать даже самый главный аврор, используя новейшее оборудование.
– Почти, – полузадушенно прохрипел Снейп и слабо дернулся, я кое-как откатился в сторону, давая возможность человеку дышать полной грудью. – И часто вас так накрывает? – поинтересовался он после паузы.
– Нет. Только когда некоторые упертые индивидуумы не могут вовремя остановиться, – ответить язвительно не получилось, вышло скорее устало. – Откат. Простите.
Он с трудом сел, прижимая к себе левую руку. Рукав мантии набух кровью от торчащих сквозь ткань тонких щепок. Как будто предплечье превратилось в ежа.
Пришлось тоже принимать сидячее положение и звать Кричера с заживляющей мазью. Ну и оказать первую помощь профессору тоже пришлось доверить домовому эльфу – дурнота и головокружение не дали бы закончить начатое дело.
– Прилягте, – Снейп сказал это почти заботливо, и у меня вырвался смешок, больше, правда, похожий на всхлип. – Поттер! Держите себя в руках, – попытался воззвать он к моему разуму. Да-да! Профессор, вам самому не смешно от своих слов? Сказать это человеку, который только что разнес половину особняка стихийной магией? Мне вот стало весело, и я зашелся в визгливом хохоте.
– Кричер, воды! – скомандовал Снейп и осторожно обнял меня, прижал к груди. Смеяться, а затем плакать на плече у профессора зелий оказалось на редкость удобно. – Все-все, тише. Успокойся, – он поглаживал меня по спине и от этого было еще горше и никак не удавалось успокоиться.
– Спасибо, – я отстранился и жадно выпил предложенную воду. Стало тихо. Внутри, на месте выплеснутых эмоций, поселилась пустота. Голова болела от слез. Тряпка. Девчонка!
– Тише, тише, – он снова притянул меня к себе, и я замер в чужих объятиях. Это было так странно. Никто никогда не обнимал меня просто так. Даже после смерти Сириуса, когда друзья пытались поддержать, я все равно переживал свое горе один. А сейчас вроде бы даже и утешать нечего. Так, глупость одна несусветная и нервный срыв.
– Простите, – прошептал я, искренне раскаиваясь, – мне стоило бы запереть дверь, но я забыл, как это – жить с кем-то. Да и не было у меня в Гриффиндорской башне таких проблем.
Его руки замерли на минуту, прекратили размеренное и успокаивающее поглаживание, но объятия не разжались и после упоминания факультетского общежития возобновились к моему молчаливому удовольствию.
– Поттер, ты всегда просишь прощения за ошибки других? – спустя долгое время и несколько тяжелых вздохов спросил он.
– Но я на самом деле оставил открытой дверь, – отвечать пришлось в плечо, потому что отрываться и рисковать тем, что его руки перестанут меня гладить, категорически не хотелось. Грубоватая полушерстяная ткань его мантии неприятно касалась губ, но это было неважно.
– Но это я тебе не поверил и чуть было все не испортил, – он опять вздохнул и попытался отстраниться, чтобы заглянуть мне в глаза.
– Я мог бы продемонстрировать силу яснее, – продолжать брать вину на себя было прикольно, интересно, как отреагирует на это Снейп?
– Угу, – фыркнул он, – надо перенести тебя в другую комнату, а здесь прибраться.
– Гостиная. Все остальные комнаты трансфигурированы. Мне пока нельзя туда, где сильно фонит.
– Понятно. Дойдешь? Или помочь? – я задумался: самым простым вариантом было попросить домовика, но Снейп с чего-то вдруг захотел быть полезным.
– Помочь, – я с трудом сел, потом, пошатываясь, встал, почти повиснув на нем. Радовало в этом состоянии только одно – если упаду, будет не больно.
До гостиной мы доползли спустя даже не знаю сколько времени. Я автоматически переставлял ноги, периодически осознавая, что меня прислонили к стенке, и мы оба отдыхаем.
Устроившись на диване и сжимая в подрагивающих пальцах кружку с горячим чаем, сдобренным щедрой порцией коньяка, я наслаждался покоем. Снейп стоял у окна, заложив руки за спину, и был скорее похож на памятник, чем на живого человека.
Справедливости ради надо сказать, что держался он неплохо. Для человека, на которого за короткое время свалилось столько всего, – тем более. Я невольно отметил, что выглядел он не в пример лучше. Нет, болезненная худоба никуда не делась, набрать вес за два-три дня даже с помощью магии невозможно, но в целом было заметно, что ему гораздо лучше. К сожалению, проверить восстановление ауры и магического ядра я по объективным причинам не мог и буду в состоянии это сделать не ранее чем завтра, но положительная динамика налицо. Интересно, он сам понимает это? Чувствует? А ведь скоро у него начнет прибывать магия. Насколько я помнил тот трактат, из которого взял ритуал, связавший нас обоих, поврежденные структуры должны постепенно восстановиться. Не скоро, но через несколько лет точно.
Снейп продолжал стоять и гипнотизировать пейзаж за окном. О чем-то напряженно думал, наверное. Мешать ему не хотелось; я, допив чай, потянулся к стопке пергаментов с записями Темного Лорда. Читать их было не слишком интересно, скорее это было нечто вроде дневника, где он жаловался себе на несправедливость бытия.
Я почти решил оставить это неблагодарное занятие и сдать писанину в аврорат, как среди нагромождения малоинтересных фактов и заумных размышлений наткнулся на упомянутую вскользь темную метку. Тогда еще она так не называлась, но в одном из фолиантов, прочитанных в том доме, Том наткнулся на нечто, заинтересовавшее его. Автор трактата описывал ритуал вызова демонов и обязательную привязку вызванной твари к демонологу. Единственное, на что реагировали демоны, кстати, – это боль. Только через нее можно было добиться послушания, только она ограждала мага, вызвавшего демона, от потери души и от освобождения сущности, чуждой этому миру.
– Кричер! – позвал я. – В библиотеке есть трактаты по демонологии?
– Да, хозяин, – отвесил поклон домовик, в его глазах я заметил нечто вроде мелькнувшего уважения.
– Принеси «Вспомогательные ритуалы для магов при вызове демонов». – Эльф исчез и через несколько мгновений вернулся, держа в руках толстый том.
– Поттер! – Снейп закончил гипнотизировать погоду на улице и навис надо мной, как коршун. – Не вздумайте никого вызвать!