Редкие email'ы мне от Эйкана часто включали web-адреса, которые мне стоило посетить. Я говорю email'ы Эйкана, хотя в строке «Отправитель» не было имени, и они никогда не были подписаны. Когда бы я не пытался ответить на них, они регистрировались, как исходящие от несуществующего адреса, и сообщения отскакивали обратно ко мне. Но Эйкан никогда не отрицал, что email'ы были его, а иногда даже спрашивал меня, получил ли я определенные сообщения. Он раздраженно отклонял вопросы о том, как или почему он посылает их анонимно. Если я хотел связаться с ним, мне приходилось делать это по телефону.
Это было время, когда email'ы массового обращения выходили из-под контроля. Каждый день я получал один-два url'а, которые рекомендовалось посетить. Иногда они были порнографическими, с посланием вроде «Ты знал, что это возможно???!!!» от каких-то ребят, которых я едва знал. Еще чаще это были ссылки на какие-то чудные новости или типа того. Обычно они выглядели слишком скучными, чтобы по ним гоняться.
Однако Эйкановы я всегда проверял. Они были довольно экстраординарными. Эссе, картины, вещи типа этого.
Иногда он предоставлял пароль для входа на скрытые страницы, а когда я их посещал, это оказывались непонятные внутренние отчеты, которые выглядели очень похоже на правительства, общающиеся с правительствами, или на повстанческие группы, общающиеся с повстанцами. Я не мог определить было ли это обманом, но если нет, мне было бы лучше встревожиться.
— Что за херь ты мне шлешь? — спрашивал я.
— Любопытно, а? — он хихикал и клал трубку.
Он слал мне не только website'ы. Иногда он направлял меня на тот или иной из своих онлайновых проектов. Так я и осознал, что Эйкан был виртуозом программирования. Он был чем-то необычайным. Однажды, в одну из наших нечастых встреч, я назвал его хакером. Он захохотал, затем очень на меня разозлился.
— Е…ный хакер? — он снова засмеялся. — Е…ный хакер? Слушай, братка, ты говоришь не с каким-нибудь прыщавым мелким шестнадцатилетним выродком с обдроченными штанами, который называет себя Dev-L, — яростно ругался он. — Я не е…ный хакер, чувак. Я е…ный художник, я е…ный трудящийся раб своей зарплаты, я озабоченный в жопу драный гражданин, кто угодно, но я не е…ный хакер.
Мне было плевать, как он желал себя называть. Кем бы он по его мнению ни был, он поражал меня — вызывал недоверие, по настоящему, чрезвычайно смущал — тем, что он мог.
— Какой поисковый движок ты используешь? — написал он мне однажды. — Как часто всплывает твое имя? Попробуй его сейчас, а затем снова завтрашним утром.
Согласно searchsites.com я появился на семи сайтах, все из них относящийся к работе хлам. Когда я набрал свое имя снова на следующий день, я был нигде. Я посмотрел сайт своей компании — и вот он я, на середине страницы. Но когда я пропускал свое имя через searchsites или runbot, или megawhere, у меня ничего не выходило. Я стал невидимым.
— Что ты натворил, ты, м…ла? — проорал я в трубку. Я был возбужден, хотя гнев лихо симулировал.
— Как оно, а? Я прогнал тебя через свой скрывательный движок, — я мог слышать, как он курит. — Не волнуйся, чувак, — сказал он. — Я выведу тебя из него. Но это здорово, а? Завтра я думаю прогнать через него Джэка, б… Строу, или может быть каждое е…ное слово, имеющее отношение к сексу, о котором я могу подумать.
Он положил трубку.
Если он и прогнал те слова через свой движок, он перестал работать. Я проверял на следующий день. Хотя, может быть, он попросту не стал напрягаться.
Я говорил с Эйканом несколько раз, но пара месяцев прошла без наших встреч.
Однажды утром я обнаружил в своем ящике еще одно из его непомеченных email'ов. «ВИДЕЛ ЭТОТ В ЖОПУ Е…НЫЙ ОТСОСНЫЙ КУСОК ГОВНА?»
Я видел. Это была домашняя страничка организации, называющейся «Голоду Конец». Я уже отсылался на нее по меньшей мере дважды, как получатель массы рассылок.
Сайт содержал сдержанную, приглушенную и простую графику, с подбором болезненной статистики о мировом голоде. Там были ссылки на продовольственную программу ООН, Оксфэм и так далее. Но тем, что сделало его таким популярным сайтом, была кнопка благотворительного взноса.
Раз в день любой человек, посещающий сайт, мог кликнуть на маленький рычажок, и, словами сайта, «накормить голодных». Сбоку кнопки был список спонсоров — все очень достойно, ни логотипов, ни колокольчиков, ни свистков, только имя компании и ссылка на ее домашнюю страницу.
Каждый спонсор жертвовал пол-цента за клик, что грубо приравнивалось к половине чашки риса или маиса, или чего-то другого. Все это заставляло меня чувствовать себя слегка неловко, как заставляла обычно корпоративная благотворительность. Когда я впервые посетил сайт, я нажал кнопку. Не сделать этого казалось проявлением скупости. Но с тех пор я его не посещал, и меня раздражали люди, его мне рекомендующие.
Я позвонил Эйкану. Он был раскален.
— Я видел сайт, — сказал я ему. — Слегка отвратно, не правда ли?
— Отвратно? — закричал он. — Он, на х… тошнотворен, вот так. Это, б… запредельно, чувак. В смысле, забудь о политической сатире, эту херь не спародируешь.
— Я продолжаю получать его рекомендующие email'ы, — сказал я ему.
— Любому е…ому в рот м…ку, который их шлет, отвечай, чтобы они запихивали их в свои жопы, пока изо рта не полезет, лады? В смысле, говно всемогущее… ты читал FAQ на сайте? — Я не читал.
— Слушай сюда. Это, на х… дословно, понял? «Могу я кликнуть на кнопку „Накормить“ больше, чем раз, и продолжать делать взносы?» «Мы сожалеем!» — голос Эйкана брызгал желчью. — «Мы очень сожалеем! К сожалению, вы не сможете этого сделать. Наши спонсоры согласились засчитывать для нас один взнос с человека в день, и большее количество разорвало бы наше соглашение», — он издал звук наподобие рвотного.
— На х… их, братка, — сказал он. Его голос звучал невероятно печально. — Они говорят нам, что нельзя шалить и делать это слишком часто? — я не сказал ему, что сделал взнос лишь однажды. Он заставил меня почувствовать стыд. Я что-то ему пробурчал, какое-то согласие, какое-то утвержение и осуждение. Этого было недостаточно.
— Это е…ая война, чувак, — тут же сказал он. — Этого я не спущу.
— Пропусти их через свой скрывательный движок, — неопределенно предложил я.
— Что? — сказал он разъяренно. — Какого х… ты несешь? Не неси х. ню. Я хочу, чтобы они упали и сдохли. Время для больших, б… пушек, амиго, — сказал он и повесил трубку. Я пытался ему перезвонить, но он не отвечал.
Спустя два дня я получил еще один email.
«Попробуй зайти на сраный сам знаешь что,» — говорилось в нем. Я зашел, но «Голоду Конец» не всплыл. Браузер не смог его найти. Я попробовал снова в конце дня и он был там, с маленьким, благочестивым замечанием о том, как они опечалены тем, что стали мишенью хакеров.
Эйкан не отвечал на звонки.
Спустя полторы недели он мне позвонил.
— Чувак! — проорал он мне. — Вернись к ублюдкам, — сказал он. — Я… ты знаешь, в прошлый раз был фальшстарт. Было не слишком умно, правда? Но это было вроде е…ого, как ты там это называешь, я проводил рекогнесцировку. Но вернись туда сейчас, кликай ублюдочную кнопку сколько сможешь.
— Что ты сделал, Эйкан? — сказал я. Я был на работе и сохранял голос нейтральным.
— Не знаю, сколько это продлится, — сказал он. — Так что заставь всех своих е…ых друзей его посетить. В течение короткого времени только говенные спонсоры будут производить приемлемые, б… выплаты. Десять баксов за е…ый клик, друг мой, никакой полуцентовой ерунды. Так что отдавай щедро.
Невозможно сказать, какое воздействие это оказало. Естественно, весь следующий день или около того я фанатически обращал в свою веру. В «Голоду Конец» сохранили в тайне то, когда они все обнаружили. Мне нравится думать, что большую часть дня фирмы находились в недоумении, пока не осознали, что их обещанные взносы выросли где-то на 100 000 процентов.
Я задавался вопросом, когда Эйкану надоедят эти игры.