Заокномужемелькалибелые
аккуратныедомикимарсельскихпредместий,свершинокрестныххолмов
потянуло вечерним холодком,колесаравнодушноотстукиваликилометрза
километром, а Косухин все не мог поверить, что земля, по которой несет его
чистый, новенький, не в пример российским, поезд, - тасамаяФранция,о
которой он столько слыхал и побывать вкотороймогнадеятьсятольков
составе Красной армии, несущей освобождение пролетариямвсехстран.Все
это было для Степы слишком - Синцзян,Тибет,Индия,бескрайнийзеленый
океан - и теперь Франция. Косухин подумал, что едвалитоварищСмирнов,
руководитель Сиббюро, посылавший Степу виркутсткуютайгу,одобритего
маршрут. Косухин еще разперебралпунктысвоегоплана:встретитьсяс
Тэдом, заехатьнаулицуГош-МатьекКарлуБергу:и,еслиудастся,
встретиться с Наташей. Впрочем, о НаташеСтепастаралсявспоминатькак
можно реже. Он знал, что где-то по Парижу бродитпоганецитрусГастон
Сен-Луи - законный Наташин жених, да и ему самому надоспешитьдомой,в
Россию, где Степу давно уже, вероятно, сочли пропавшим без вести, еслине
чего хуже. Но, конечно, не это было главным. Главное -этоповидатьсяс
братом, если, конечно, таинственный "Пространственныйлуч"неподвели
полковник Лебедев, командир эфирного корабля "ВладимирМономах-2",сумел
вернуться с неведомой Тускулы на родную землю. Большего Степе и не надо-
увидеть Николая, узнать, что все у него в порядке, и вернуться в Россию.
...Он проснулся ночью - мгновенно,словнооттолчка.Быложарко.
Степа поспешил вытереть вспотевший лоб и испуганно оглянулся. В купебыло
пусто. Попутчики сошли еще вечером, в Гренобле, колесапоездапродолжали
деловито стучать, но страх не проходил. Косухин включил ночник - маленькую
лампочку у изголовья, сел на койкуизакурил.Внезапносквозьтеплынь
майской ночи повеяло холодом, словно ледяной ветер коснулсяразгоряченной
кожи. Степа вскочил,ещеразогляделпустоекупе-иобозвалсебя
паникером. Конечно, никого в купе нет, а есть лишь разыгравшиеся словноу
какого-нибудь интеллигента, нервы. Косухин покачал головой ибезвсякого
удовольствиявзглянулнасвоюнебритуюфизиономию,отразившуюсяв
роскошном, в полный рост, зеркале.
- Хорош, чердынь-калуга! - пробормотал Степа,покачалголовой-и
замер...
Все было по-прежнему. Онстоялпосредикупе,подногамистучали
колеса, тускло горел ночник, а из зеркала на него глядело отражение.Долю
секунды Степан пытался понять, что произошло, затемнаконецсообразили
похолодел:изображениевзеркалебылодругое.Вместоегоничемне
примечательной физиономии откуда-то изглубиныпроступалоиное-тоже
знакомое, виденное не раз - лицо необыкновенно красивой женщины,чьеимя
ему впервые назвал командир легендарного 305-готоварищВенцлав.