Но зато в отличие от Киплингау
негоневозникало иллюзий ни насчет истинной роли англичан в колониях, ни
относительно будущего, которое уготовано Британской империи.
Еще ребенком онвиделслишкоммногонесправедливости и жестокости,
слишком кричащую нищету и горе, чтобы не понять: все этовскореотольется
колонизаторамвспышкамигнева,вкоторомим некого будет винить, кроме
самих себя. Извечный английскийэгоцентризм, самодовольство и спесь станут
постоянной мишенью его горькой иронии -- не оттого ли, что такимипрочными
оказались у Оруэлла воспоминания самых ранних лет.
Вегоогромномпублицистическомнаследиианглийскаямассовая
психология, английский характер и национальный тип стали одной из важнейших
тем.НевозможносоднозначностьюговоритьоботношенииОруэллак
соотечественникам и к родной стране -- оно быломногогранным,ктомуже
меняясьсгодами.Туточеньпристрастныйвзгляд:ив неприятии, и в
похвале.Неприятия,кажется,больше,ноопаснодоверитьсяпервому
впечатлению. Оруэлл был законченно английскимписателем,впитавшимсамые
устойчивыеизбританскихтрадиций -- трезвость мысли, чурающейся слишком
отважных воспарений, уважение кдостоинствуличности, к правам и порядку,
суховатый рационализм, безошибочное чувство нелепогоисмешного.Особый,
чистоанглийскийскладумаразличимунегоповсюду:от литературных
суждений до оценок сложнейшихполитическихконфликтов трудного времени, в
которое ему выпало жить.
Однако и самыеяростныепротивникиОруэлланепопрекнулибыего
казеннымпатриотизмом. Сознавая свою кровную связь с английскими духовными
традициями, он не менееотчетливосознавали свою чужеродность им, когда
дело касалось столь серьезных и ответственныхкатегорий,какгражданская
активность,ангажированность, неравнодушие к коллизиям, развертывающимся в
мире, сознание причастности к еготревогам.Разлад с Англией, колкости, а
то и резкости Оруэлла в его эссе об английских понятиях и поверьях--все
этоимелооднуитужепричину.Оруэллкатегорически не принимал на
редкость стойкихиллюзий,будтоБританскиеострова--некий замкнутый
мирок, куданедоносятсяхолодныеветрыистории,асталобыть,для
обитающихвэтоммиркевполне естественно созерцать происходящее за его
пределами с пассивностью и,ужвовсяком случае, с сознанием собственной
надежной защищенности от трагедий, остающихся уделомдругих.Такогорода
успокоительныесамообманыивеськругценностей британского обывателя,
почитающего буржуазные нормыотношенийнезыблемыми, претили Оруэллу. Иным
был его личный опыт. Его идейное воспитание тоже было иным: ужеподростком
онштудировалкниги Уильяма Морриса и других социалистических мыслителей,
восторженночиталУайльда,преклонялсяпередСвифтом,абунтарские
настроения, питавшиеся главным образом ненавистью к английскому лицемерию и
ханжеству, крепли у Оруэлла год от года.