— Джастин сможет отлично заменить меня.
— Все мы будем очень по тебе скучать, но…
— …но не прихлопните меня дверью, когда я буду выходить, — закончил фразу Дэниел, скривив рот в усмешке.
Шла ли речь о спортивных соревнованиях или бизнесе, мужчин семьи Коннелли всегда связывали отношения, основанные на товариществе и в то же время соперничестве.
— Работал ты просто отменно, — сказал Бретт. — Но, не пойми неправильно, у меня всегда было чувство, что тебе хотелось чего-то другого. Думаешь, это как раз оно и есть?
Удивленный проницательностью брата, Дэниел кивнул.
— Думаю, да. Мне кажется, это судьба. Я всегда хотел сделать что-то важное, и не обязательно в мире текстиля.
— Этим алтарийцам чертовски повезло, что у них есть ты, — усмехнулся Бретт.
— Ну, не знаю. У меня такое чувство, что министр иностранных дел не особо жаждет моего приезда. Информацию, которую я запрашивал, он присылал не сразу, зато прислал свою дочь, — сказал Дэниел, не в силах скрыть легкую гримасу.
— Дочь? Это еще зачем?
— Изучение королевского протокола.
Бретт удивленно моргнул, а потом разразился смехом:
— Она будет пытаться научить тебя всему тому, чему ты пытался не научиться у мамы?
— И, я уверен, еще много чему, — Дэниел махнул рукой. — У меня на нее сейчас совершенно нет времени, но не хочется быть невежливым…
— Какая она?
— Чопорная и правильная, — сказал Дэниел и, подумав, добавил: — С шикарной фигурой.
Губы Бретта приподнялись в хищной ухмылке:
— Тогда, может быть, уроки принесут тебе