— Н-нет, «чмо» — это моё дополнение…
— Я так и думал, — вставая и дёргая за руку Эрика, чтобы поднять, произнёс Патрик. — Больше так не делай, — отряхнув омегу от снега и надевая на него шапку, прошептал блондин.
— А если буду?..
— Тогда сам будешь виноват…
***
Прошёл ещё один учебный год. Патрик и Эрик всё так же переругивались, только окружающие видели, что это уже не ненависть, а что-то другое.
***
Десятый класс, два месяца до Нового года
— Наш класс обязали поставить новогодний спектакль «Снежная королева», — произнёс мистер Клаус. — Эрик Роджерс, я слышал, ты хорошо поёшь, — Патрик удивлённо посмотрел в сторону покрасневшего омеги.
— Я давно не тренировался, — пробормотал он.
— Да брось, — хмыкнул альфа. — Наверняка в душе ежедневно пищишь!
— Ачестер, от вас я такого не ожидал, — осуждающе покачал головой руководитель. — Я хотел дать тебе роль Кая…
— Да ему больше роль «оленя» подойдёт! — крикнул Эрик, и все в классе рассмеялись.
— Ты!..
— Роджерс, Ачестер, остыньте! Каем будет Винс, у него хорошие артистические способности, Герда — Эрик, а Снежная королева, — секундная пауза, — достанется Патрику.
Ученики загудели, как растревоженный улей.
— Я не буду участвовать, — спокойно заявил блондин безразличным голосом.
— И слава Богу! Иначе наш спектакль провалится, так и не начавшись, — рассмеялся Эрик, подмигивая Винсу.
— Что-о-о?! — Патрик вскочил со стула, с презрением посмотрев на довольного омегу. — Где там моя корона?
***
Зрители в зале затаили дыхание, когда Герда, ласково погладив «оленя» — альфу Борина — по шее («олень» закатил глаза от удовольствия), начала петь. Вокруг завывала вьюга, сверху сыпался «снег», а за кулисами стояла «Снежная королева» и не сводила глаз с хрупкой фигуры, укутанной в длинное золотистое платье.
— Где же ты далёкий зимний край?
Без тебя мне плохо, милый Кай!..
Когда дошло до припева, омега резко развернулся, встречаясь глазами с чёрными омутами:
— Ты скажи мне, ветер снежный, где мой мальчик белоснежный?
Где бредёт он, замерзая, ничего о нём не знаю!
Я ищу его по свету, мне поможет только лето…
Забрала его другая Королева ледяная.*
У Патрика перехватило дыхание. Ему казалось, что Эрик поёт только для него… Ноги сами повели его на сцену. Мистер Клаус еле успел остановить парня, пока тот не наделал глупостей.
Внезапно Герда замолчала, а носа альфы коснулся сногсшибательный аромат…
— Вот, блядь! — выдохнул он, вцепившись руками в рукав руководителя. — Блядь!
— Ачестер, что ты себе?.. — договорить он не успел. «Герда» сбежала со сцены в самый разгар спектакля.
— Что происходит? — не понял мистер Клаус.
— Быстро, опускайте занавес, нужен перерыв! — тяжело дыша и развязывая завязки плаща на шее, рыкнул Патрик, отступая вглубь.
Эрик вбежал в пустой класс, громко захлопывая за собой дверь. Платье скрывало влагу, пропитавшую трусы, а в голове билась одна-единственная мысль: «Лишь бы не сорваться!».
Прислонившись спиной к двери, шатен глубоко задышал, стараясь прояснить уплывающее сознание. Возбуждение нарастало, мелкая дрожь сотрясала всё тело, а перед глазами мелькали разноцветные точки. Сжав через ткань твёрдый член, Эрик зажмурился и судорожно выдохнул. Ещё никогда возбуждение не было таким сильным. В душе парня цветком разгоралась ненависть к одному-единственному… но тело не признавало доводов разума, оно требовало, молило, чувствовало…
В коридоре послышались быстрые шаги, и у кабинета кто-то остановился. Запах альфы ударил в нос так, как будто тот стоял рядом и не было между ними никаких преград в виде окрашенной белой краской двери.
Тишина разбавлялась лишь тяжёлым дыханием и дребезжанием стёкол, в которые бились голые ветви дерева, шатающиеся от пронизывающего декабрьского ветра.
— Эрик… — голос Ачестера был тихим и спокойным. — Ты в порядке?.. — и лишь на последнем слове он немного дрогнул, выдавая волнение самого альфы.
Воздух словно накалился до предела. Омега сжал зубы, стараясь не сорваться на постыдный стон. Напряжение в штанах выбивало все мысли из головы, а присутствие извечного соперника совсем рядом сводило с ума. Роджерс не видел, как точно так же, сжав пальцы в кулаки и опустив голову, с выступившими на висках капельками пота, пытался совладать с собой и Патрик, в ушах которого шумела кровь, зрачки расширились, а сердце стучало в груди, как бешеное.
— Чёрт! Принцесса, это невыносимо! Либо сделай с собой что-нибудь, либо впусти меня…
Эрик зашипел от ненавистного обращения и прикусил губу.