– Я действительно был у Хеллера, но по собственной инициативе. Мне требовалось кое что выяснить. Мистер Вулф об этом
не знал.
Кремер послал Вулфу полный ярости взгляд, и примерно такой же взгляд достался от Вулфа мне.
– Ах, оставьте, – сказал Кремер. – Не надо вешать мне лапшу на уши. Вы что, все утро репетировали?
– Пф. А даже если и репетировали, что с того? – забыв про меня, ополчился на него Вулф. – Это еще не повод, чтобы входить в наш дом и требовать
отчета о передвижениях мистера Гудвина. Предположим, он виделся с мистером Хеллером. Ведь мистера Хеллера не нашли после этого мертвым?
– Нашли.
– В самом деле? – брови Вулфа слегка поднялись. – Речь идет о насильственной смерти?
– Хеллер убит. Застрелен в сердце.
– У себя в доме?
– Да. И я хочу расспросить Гудвина.
Вулф вцепился в меня глазами.
– Арчи, ты убивал мистера Хеллера?
– Нет, сэр.
– Тогда сделай одолжение мистеру Кремеру. Он торопится.
Так я и поступил. Сперва я поведал об имевшем накануне место звонке Хеллера и категорическом отказе Вулфа иметь с ним дело, затем о своем
телефонном разговоре с Хеллером и наконец об утреннем визите на 37 ю улицу, снабдив рассказ всеми подробностями, но лишь вскользь упомянув о
Сьюзен Матуро. Я сказал, что она была чем то обеспокоена и просила меня устроить ей встречу с Вулфом, но не пожелала изложить суть проблемы.
Когда я закончил, Кремер задал мне несколько вопросов, в том числе следующего содержания:
– Выходит, вы вообще не видели Хеллера?
– Не а.
Он хмыкнул.
– Послушайте, Гудвин, мне прекрасно известно о вашей страсти повсюду совать свой нос. В комнате, куда вы вошли, было три двери. Неужели вы не
попытались открыть ни одной из них?
– Не а.
– Одна из дверей вела в чулан, где в три часа пополудни приятель Хеллера и нашел его тело. Медицинская экспертиза показала, что сосиска и
оладьи, которыми Хеллер позавтракал в девять тридцать, к моменту смерти пробыли в его желудке не более часа. Таким образом, когда вы вошли в
кабинет, труп уже наверняка находился в чулане. И такой проныра, как вы, пытается убедить меня, что не открывал никаких дверей и не видел
никаких мертвецов?
– Ага. Вы уж извините меня. В следующий раз я обязательно открою все до единой.
– Но ведь Хеллера убили из пистолета. Вы что, совсем не почувствовали запаха?
– Нет. Кондиционер работал на полную.
– И вы не открыли ни один из ящиков стола?
– Каюсь, не открыл.
– А вот мы открыли, – Кремер полез рукой в нагрудный карман, – и в одном из них нашли этот конверт. Он был заклеен. Вместо адреса на нем рукой
Хеллера было написано: «Мистеру Ниро Вулфу», а внутри лежали пять стодолларовых купюр.
– Увы, я этого не заметил, – сказал я с грустью.
Вулф пошевелился.
– Вы, конечно, уже сняли с него отпечатки пальцев?
– Разумеется.
– В таком случае, разрешите ка мне на него взглянуть.
Вулф протянул руку. Кремер секунду поколебался, но все же кинул конверт через стол, и Вулф ловко поймал его. Он вынул из конверта банкноты –
новенькие, хрустящие – пересчитал их и заглянул внутрь.
– Конверт был запечатан, – сухо заметил он, – на нем стояло мое имя, и вы его все таки вскрыли?
– Да, – Кремер наклонился вперед и протянул руку. – Верните конверт.
Это прозвучало не как просьба, а как приказ, и реакция Вулфа была мгновенной. Поразмыслив, он бы, конечно, вспомнил, что не имеет на эти деньги
никакого права, ибо даже не попытался их заработать, но тон Кремера подействовал на него, как красная тряпка на быка.