Поэтому
я пошел в кабинет, прихватив с собой второй стакан молока. Дверь была закрыта, войдя внутрь, я ее снова прикрыл.
Сью не сидела в красном кожаном кресле, поскольку она явилась ко мне, а не к Ниро Вулфу, Фриц выдвинул для нее одно из менее почетных желтых
кресел. Услышав, как скрипнула дверь, и увидев меня, девушка вскочила с места, подбежала ко мне, схватила меня за руки, голова у нее откинулась
назад, чтобы заглянуть мне в глаза.
Если бы не молоко, я бы использовал свои руки для одной из их основных функций, поскольку это наиболее разумный способ начать откровенный
дружеский разговор с любой девушкой. Однако обнять Сью я не мог и ограничился тем, что нагнулся к ней и поцеловал. Не чмокнул в щечку, а по
настоящему поцеловал. На этот раз она не отстранилась, сама подставила губы, еще сильнее сжала мне руки, и я со страхом подумал, как бы не
облить ее молоком. Прерывать поцелуй первым мне было невежливо, я предоставил ей это сделать самой.
Наконец она отступила на шаг и недовольно заметила:
– Вы не побрились…
Я подошел к своему столу, отпил немного молока, поставил стакан и сказал:
– Я провел всю ночь в прокуратуре, поэтому я страшно усталый, грязный и злой. Но если желаете, я сумею за полчаса принять душ, побриться и
переодеться.
– Вы олл райт, Арчи.
Она плюхнулась в кресло.
– Посмотрите на меня!
– Внимательно смотрю.
Я тоже сел, но не так стремительно.
– Вы выглядите неплохо. Вполне подойдете для рекламы поразительных свойств витаминов. Вариант – «до приема». Вы то хоть поели сегодня?
– Кажется… Не знаю, право.
Она приоткрыла рот и втянула в себя воздух. Не зевнула, нет, можете не сомневаться.
– Вообще то меня куда то возили. Это не могло быть тюрьмой, потому что на окнах не было занавесок, и я видела, что они без решеток. Мне там
задавали вопросы почти до половины первого, потом один из них отвез меня домой. Да, я легла спать, но никак не могла заснуть. И все же, видимо,
поспала, потому что проснулась. Ах, Арчи, я не знаю, что вы сделаете со мной…
– Я тоже не знаю.
Я отпил молока.
– Сначала объясните, почему вы так поступили со мной.
– Я не хотела причинить вам зла.
– Нет, конечно, но все же?
– Так получилось совершенно случайно, само собой. Помните, однажды вечером вы мне это объяснили.
– Я говорил, что в нормальном состоянии человек, прежде чем что то сказать, как бы пропускает слова через своеобразное контролирующее
устройство, которое дает на них «добро». Но если он находится в состоянии аффекта, напуган или вне себя от ярости, данная схема нарушается,
контроль отключается и слова самопроизвольно срываются с языка.
Сью нахмурилась.
– По видимому, именно так все и получилось, когда у меня сорвались с языка слова о том, что я собиралась вчера там встретиться с вами.
– Где встретиться?
– На Сорок восьмой улице. У поворота в аллею, в которую я обычно заезжала, когда доставляла кукурузу в ресторан Рустермана. Я сказала, что мы
договорились с вами там встретиться в пять часов, чтобы вместе подождать, когда подъедет Кен, потому что нам надо было с ним поговорить. Но я
опоздала на четверть часа, попала туда лишь в пять пятнадцать, вас на месте не оказалось, и я сразу же ушла.
Я с трудом сдерживался.
– Кому вы об этом говорили?
– Нескольким полицейским. Самому первому, который приехал ко мне на квартиру, потом еще двоим троим, а возможно, и четверым. Обо всем этом
сказано в заявлении, которое они заставили меня подписать.