Двое других подскочили к кашляющему Чугаеву.
— Извини, капитан, — произнес один из них, — но тебя придется выводить так же.
Пластырь они, правда, на рот ему лепить не стали, но мешок на голову надели. Третья пара бойцов тем временем, открыв канализационный люк в полу подвала, спихивала туда тех, кто еще несколько минут назад «месил» капитана.
В это время самая первая пара уже впихнула оглушенного Ворона в «уазик» — фургон, стоявший во дворе с работающим мотором. Следом вторая пара вытащила Чугаева и тоже, без лишних сантиментов, забросила в кузов. Последние двое захлопнули за собой дверь, ведущую в полуподвал, молниеносно налепили на нее какую-то бумажку с печатью и запрыгнули в заднюю дверцу фургона. Машина сорвалась с места и резко вывернула в подворотню, выводящую на улицу.
Немолодой усатый югослав, тащивший под мышками две больших банки с какой-то импортной краской, только покачал головой и вымолвил по-русски нечто нецензурное. Потом добавил нечто длинное и темпераментное на своем, сербско-хорватском, который, ежели читать с листа, отпечатанного кириллицей, вполне понятен, но на слух русскому человеку разобрать трудно. Можно только догадываться по интонациям, что там, в этой славянской душе, накипело. Небось этому усачу, который Иосипа Броз Тито помнил, очень тошно было глядеть на российскую действительность. И сильно домой захотелось, где, однако бардака и всяких катавасий было не меньше. Но куды денешься? Деньги-то нужны, а на разбомбленной родине много не заработаешь. Тем более что там еще и власть поменялась…
Паренек в дорогой рубашечке с приличным галстуком — прямо-таки «яппи» с Уолл-стрит! — который притормозил у светофора в тот момент, когда завершалось «маски-шоу», равнодушно скользнул взглядом по «буханке» и тем, кого в нее запихивали. Ему, сидевшему в «Ауди» с кондиционером, было слишком уютно, чтобы размышлять над превратностями судьбы. Тьфу-тьфу, конечно, от сумы да от тюрьмы не открестишься, но пока у него лично все в порядке.
А проходившая мимо бабка с тряпичной сумкой перекрестилась и пробормотала себе под нос с брянско-белорусским (видать, из тех краев в Москву перекочевала) акцентом:
— Узяли злодиев…
СУТКИ СПУСТЯ
Земля совершила один полный оборот вокруг своей оси. Число на календаре увеличилось на единицу. По всему миру произошли какие-то более или менее важные события, некоторые из которых даже, возможно, сохраняться в истории или в памяти того или иного народа. Но все же ничего особо серьезного или ужасного за истекшие сутки не случилось. Астероиды и кометы на Землю не падали, ядерными ударами никто не обменивался, инопланетяне десант не высаживали — небось посмотрели «День независимости» и решили, что на этой поганой планете ловить нечего.
Новый день, в общем и целом (по меньшей мере, для обитателей Первопрестольной), был очень похож на предыдущий. Та же жара, духота, пот градом, теплое пиво и кока-кола. Конечно, сходство между прошедшим и наступившим днем увидели лишь те, кто дожил до этого, — некоторые ведь за прошедшие сутки успели помереть — се ля ви! Ясно, что для каждого отдельного индивидуума день прошедший и день наступивший чем-то различались — кто-то женился, у кого-то дитя родилось, у кого-то тетка преставилась. Кто-то крутые деньги в казино выиграл, а кто-то продул сумму того же порядка. Кому-то удалось втиснуться на хлебное место и встать на путь, ведущий к большим деньгам и уважению, а кто-то с этого места вылетел и медленно покатился в сторону нищеты, алкоголизма и бомжатника.
Но для тех, кто вчера стал свидетелем «маски-шоу», отличие наступившего дня от прошедшего состояло как раз в том, что на сей раз около строящегося ресторанчика ровным счетом ничего не произошло.