— А зачем он вам нужен? — спросила Элла.
— Они думают, что он кого-то убил, — ответил я.
В гостиную вошли двое легавых, взглянули на Граймса и покачали головами. Легавые никогда не общаются друг с другом посредством речи. Они только кивают, качают головой, размахивают руками или свистят. Сегодняшний образчик языка знаков свидетельствовал о том, что ни один из двух легавых не догадался заглянуть в полку под музыкальным центром, и мне еще рано собираться в кутузку. И как только полицейские отправятся восвояси, мне надо будет собираться в Новую Англию, которая все же лучше, чем тюрьма.
Граймс отвлекся, и это помогло ему справиться с растерянностью. Он тяжело поднялся и злобно зыркнул на меня.
— Жаль, что ты ему не поверил, — сказал он. — Жаль, что не спрятал его у себя, а то бы я сейчас отвез в город вас обоих.
— Мистер Граймс, — заявил я, вставая, — знай я, что Билли-Билли говорит правду насчет подставки, мокрого дела и всего прочего, я тотчас вызвал бы полицию. Ведь по городу ходит опасный убийца.
— Верно, — ответил Граймс. — И его зовут Кэнтел. Если он вернется, возможно, тебе стоит позвонить мне.
— Вы намерены устроить засаду у меня под дверью?
— Возможно.
— А как насчет дорожки на задворках?
— Может, и там тоже.
— Если он вернется, — сказал я преисполненным добропорядочности тоном,
— я немедленно позвоню вам. Я — законопослушный гражданин.
— То-то и плохо, что гражданин, — с кислым видом изрек Граймс. — Иначе мы могли бы отправить тебя в места не столь отдаленные.
Я усмехнулся.
— Ну, вы шутник, мистер Граймс.
— От такого же слышу. — Он нахлобучил шляпу и повернулся к двери. Двое легавых поплелись следом, а я замкнул шествие. Когда я сказал этим бугаям: «Пока», Граймс проворчал что-то не очень понятное, и я закрыл за ними дверь.
Элла уже прикурила две сигареты и протянула одну мне.
— Что теперь, Клей? — спросила она.
— Теперь я отправляюсь в Новую Англию.
— Это обязательно?
— Жаль, но у меня нет выбора, дорогая.
— Клей, он правда кого-то убил?
— Сомневаюсь. Гораздо вероятнее, что его подставили.
Элла подошла к софе и села, поджав под себя ноги. У нее был встревоженный вид.
— Клей, — сказала она, глядя на меня серьезными глазами, — ты ведь убивал людей, не правда ли?
— Дорогая…
— Устраивал им несчастные случаи, как ты только что сказал, беседуя по телефону.
— Дорогая, у меня нет времени…
— И этому… как там его зовут? Ты устроил бы ему несчастный случай, если бы твой хозяин велел тебе так сделать? Правда?
— Дорогая, давай поговорим об этом, когда я вернусь. Сейчас у меня нет времени.
Это была правда. Но это была и отговорка. Мне не нравилось то, как Элла смотрела на меня, не нравились ее вопросы. Я не хотел терять Эллу. Впервые за девять лет я встретил женщину, которую не хотел бы потерять. Я проклял Билли-Билли, который, можно сказать, заставил меня взять халтурку на дом.
— Мне пора, — сказал я. — Поговорим после моего возвращения, ладно?
— Хорошо, Клей, — ответила она.
Я хотел сказать еще что-нибудь, но времени уже не было. Оставив Эллу в гостиной, я опрометью кинулся к себе в комнату за Билли-Билли. Я знал, как вывести его из дома. Вверх по пожарной лестнице, через несколько крыш, потом
— по другой пожарной лестнице вниз. Затем — через окно на третий ярус гаража, в котором я держу свой «мерседес». Раз или два я уже проходил этим маршрутом. Это было, когда меня поджидали у дверей люди, с которыми я вовсе не хотел встречаться.
Я вошел в свою комнату, отодвинул скользящую дверь и вытаращил глаза, увидев пустой угол. Билли-Билли не было. Я тупо оглядел комнату, пытаясь сообразить, куда он мог подеваться, и тут мой взор уперся в окно возле пожарной лестницы. Оно было закрыто. Но ведь я оставлял щелку шириной в пару дюймов.