Мужчина в цветастом галстуке поднял глаза к потолку и помахал видеокамере.
— Ребята! Вы еще не вступили в общество охраны животных?
Он знал, что на центральном пульте четыре пары глаз круглосуточно наблюдают за всем, что происходит на объекте. Еще он знал, что старший смены охраны наверняка сочтет подобное обращение несколько фамильярным, но для Валентина Алексеевича Ильина, вирусолога с мировым именем, такая вольность была вполне позволительной.
Того же нельзя было сказать о его черноволосом спутнике. С ним охрана режимного объекта вряд ли стала бы церемониться. Ассистент ведущего разработчика — невелика фигура. Он опустил голову и, почти не размыкая губ, тихо проговорил:
— Они охраняют не животных. Они охраняют нас.
Он был неженат, а родители думали, что их сын трудится в «почтовом ящике» где-то под Арзамасом. На спецобъекте — великолепный цех утилизации отработанного биологического материала: птиц, мышей, крыс, морских свинок, кроликов и свиней. Тело ассистента, вздумай он нарушить внутренний распорядок или, не дай Бог, ляпнуть что-то не то, без труда сошло бы за двух поросят.
Мужчины подошли к массивным бронированным дверям, и здесь их веселье как рукой сняло.
Ильин приложил ладонь к сканирующему устройству; через несколько секунд кнопка лифта зажглась зеленым огоньком, показывая, что функция вызова стала активной.
Ильин вызвал лифт, и дверь полуметровой толщины медленно отползла в сторону. Мужчины вошли в кабину, черноволосый нажал на кнопку с цифрой «4». Им надо было на четвертый подземный этаж, в святая святых спецобъекта. Лифт мягко дрогнул и поехал вниз.
На четвертом этаже дверь лифта открылась в длинный коридор, залитый ослепительно-ярким молочным светом. Коридор казался бесконечным; мужчины шли, а он все продолжался и продолжался. Они шли уже около пяти минут, ощущая, что кто-то все время наблюдает за ними через объективы видеокамер. Наконец уперлись в металлическую стену, блестевшую, как новая дешевая раковина.
Ильин стал в одном ее углу, ассистент — в другом. Они переглянулись и одновременно достали пластиковые карточки — магнитные ключи.
— Ну, с Богом! — сказал Ильин. Голос его звучал хрипло.
Черноволосый поморщился, словно хотел сказать, что едва ли Он одобрил бы их действия. Хотя… Как сказать. У Господа нет случайных тварей, равно как и случайных дел — просто Его пути неисповедимы.
Они вставили карточки в прорези считывающих устройств. Послышалось приглушенное гудение электродвигателей, и в десяти метрах позади них из пола показалась плита, двигавшаяся навстречу такой же, выехавшей из потолка.
Несколько секунд — и плиты сомкнулись, отсекая мужчин от коридора и лифта. Эту преграду нельзя было разрушить даже прямым выстрелом из танковой пушки; плиты были сконструированы таким образом, что при любом сильном внешнем воздействии их намертво заклинивало, а приводы выходили из строя, навеки замуровывая четвертый подземный этаж.
Затем раздалось шипение, стена перед ними раздвинулась, и мужчины почувствовали легкий ветерок, ерошивший волосы и неприятно холодивший затылок — давление за стеной было ниже, чем в коридоре.
Они быстро шагнули в узкую щель, разорвав паутину тонких голубоватых лучей. Стена за ними мгновенно закрылась.
Здесь работало только дежурное освещение; ассистент щелкнул тумблерами, и небольшое помещение озарилось таким же ярким светом, как и коридор.
— Ну что, Коля, — сказал Ильин. — Переоденемся? Для вечеринки?
Черноволосый Коля кивнул и направился к нише, утопленной в боковой стене.
Мужчины достали два скафандра из толстой резины, натянули на себя и стали похожи на неопрятных космонавтов. Баллоны со сжатым воздухом матово поблескивали за спинами.
— О'кей! — сказал Ильин.