1
Вид поистине грандиозный: с четырех сторон долиныкрутымидиагоналями
устремляются в небоснежныевершины,амеждунимимедленнотечети
стелется серая мгла, словно неторопливые смутные мысли горного исполина. В
самом низу, в этом хаосе скалистых круч, приютился город.
И будь у нас желание сделать тот единственный шаг, что отделяет великое
от смешного, нам бы следовало добавить,чтовцентреэтогонебольшого
города,насовсеммаленькойулочке,вмаленькомкафеприютилсяза
маленьким столиком близ витрины некий человечек средних лет, пылинка средь
необъятности этого альпийского пейзажа, - ваш покорный слуга Эмиль Боев.
Впрочем, в данный момент по соображениям гигиены я лучше буду именовать
себя Пьером Лораном. Всего час назад под этим именем я перешелграницуу
Симплона. Под этим именем я намерен следовать дальшепоэтойживописной
стране, которая не знает войн, зато отлично знаетсекретымеждународного
туризма и издавна славится обилием горных цепей, часовых заводов и шпионов
всевозможных национальностей.
Я заканчиваю обед, распределяя внимание между пирогомсабрикосамии
стоящим у противоположноготротуарачерным"вольво".Вновом,весьма
стандартном "вольво", которое, отметим для ясности, принадлежитмне,нет
ничего примечательного. Тем не менее, лениво поглощая десерт, я то идело
поглядываю на него,потомучтотеоретическивовсенеисключено,что
какой-нибудь прохожий, нагнувшись якобы для того,чтобызавязатьшнурок
ботинка,ужесейчасприсобачиткднищуминиатюрноеподслушивающее
устройство, просто так, чтобы посмотреть, что получится. Сомнений бытьне
может: в ближайшие дни или недели это неизбежно, но нельзяжедопустить,
чтоб оно сопровождаломеняссамогоначала.Ктомужесегоднямне
предстоит серьезный разговор.
К моему столику приближается хозяйказаведения,уженемолодаядама,
которая, судя по всему, неустанно заботится о своей внешности.
- Вам нравится обед?
После того как я оставил позади две тысячи километров и выкурилдвести
сигарет, мне трудно оценить здешнюю кухню, однако я говорю:
- Благодарю вас, все прекрасно.
Дама удаляется с довольным видом, а я дивлюсь этойаномалии-добрым
старым, традициям, которые все еще бытуют в этойстране.Здесьпокане
следуют новаторскому примеру Парижа, где никого неинтересует,чтотебе
нравится, а что - нет, куда бы ни пришел, ты прождешь битых полчаса,пока
закажешь бифштекс, и еще столько же, чтобы заплатить за него.
Неторопливо допив кофе, я отвожу глаза от "вольво", чтобы взглянутьна
часы. Затем достаю из кармана географическую карту, и какое-то времяменя
в одинаковой мере занимает и сеть швейцарских шоссейных дорог,истоящий
на улице автомобиль. В сущности, моязоркость-чистопрофессиональный
педантизм. В этот послеобеденный час и в эту сырую ветреную погодуулочка
почти пуста.