Говорят, Белиз – ее колония, хоть и давным‑давно утраченная, и Гватемала грозится вновь захватить ее силой оружия, правда, тамошние деятели немного поумерили свой пыл после неудачной попытки Аргентины пойти войной на Великобританию. Теперь, возможно, с ними удастся договориться по‑хорошему, а такая перспектива вполне устраивала Сент‑Майкла: война помогает в делах, а вот угроза войны – только помеха. А у Сент‑Майкла много земли, и ее надо поскорее продать желающим из Штатов. Вероятность войны – единственное, что сдерживает земельный бум.
Международный аэропорт Белиза имеет одну посадочную полосу, которая тянется мимо маленького двухэтажного бетонного здания конторы. В окнах первого этажа нет стекол. Пыльные такси сбиваются в кучку вокруг конторы, солнце режет глаза, отражаясь от ржавого хрома и испещренных трещинами лобовых стекол. Инносент проехал мимо такси и загнал машину на лужайку, где торчал щит с грубо намалеванной надписью: «Для гостей». Тут стоял только один автомобиль – побитый пикап, показавшийся Сент‑Майклу смутно знакомым. Неужто Кэрби Гэлуэй уже вернулся? Инносент заулыбался, предвкушая встречу.
Кэрби сидел на корточках в тени здания, будто беззаботный местный мальчишка, но одет он был как деловой человек: белая сорочка, галстук в черную и красную полоску, строгие брюки и замшевые сапожки.
– Добро пожаловать домой! – воскликнул Сент‑Майкл, подходя и протягивая руку. Он лучился неподдельной радостью. При виде Кэрби Инносент всегда вспоминал: «Какой я умница и пройдоха. Лихо же надул этого парня!» Ну как тут не радоваться? – Я уж боялся, что ты навсегда покинул нас – Сент‑Майкл изо всех сил сжал руку Кэрби и тряс ее, как рычаг водокачки. Кэрби не остался в долгу. Парень он был на удивление сильный. Улыбнувшись, он сказал:
– Ты меня знаешь, Инносент. У меня монетка всегда падает не так, как надо.
Если Сент‑Майкл и чувствовал себя неуютно после того, как околпачил Кэрби, то лишь по одной причине: Кэрби это было почему‑то безразлично. Вроде так и надо. Никакой злости, никакой горечи, никакого унижения он, похоже, не испытывал. И чтобы напомнить парню о случившемся, Инносент сказал:
– Ну а ты знаешь меня, Кэрби. Как бы ни упала монетка, я ее всегда заграбастаю.
– Ну, с меня‑то ты получил сполна, – с непринужденным смехом ответил Кэрби. Еще одно пожатие рук, и они наконец отцепились друг от друга.
– Ты еще торгуешь землей? – спросил Кэрби.
– От случая к случаю. А ты хочешь сплавить свой надел?
– Нет еще.
– Обязательно дай знать, как соберешься.
– Ага, – с легким раздражением ответил Кэрби и поднял глаза к небу.
Самолет из Майами? Инносент не видел и не слышал его приближения, но Кэрби наверняка что‑то заметил.
– По расписанию, – сказал он.
– Встречаешь кого‑нибудь?
– Двух приятелей из Штатов. Приятно было поболтать с тобой, Инносент.
– Взаимно, – ответил Сент‑Майкл и с радостным изумлением подумал: «А ведь мы друг другу по душе!»
А вот и самолет, теперь Инносент видел и слышал его. Тот легко скользнул над аэропортом, описывая широкий круг, будто веселый и любящий подурачиться конькобежец на катке. Самолет был слишком большой для такого поля. Он заревел, когда шасси коснулось земли, и пронесся мимо здания аэропорта в дальний конец посадочной полосы. Рев усилился, казалось, царь небес возвещал прочей летучей мелюзге о своем прибытии.
Инносент никого не встречал. Ему просто нравилось примечать людей, вынужденных пользоваться воздушным транспортом и имевших на это средства. Рассеянно поигрывая золотой зубочисткой, он стоял в тени и смотрел на самолет, походивший теперь на большую игрушку. Самолет остановился, и по трапу спустились человек пятнадцать пассажиров, обычное число.