Я шарю в кармане Лося, нахожу запасную обойму и вставляю ее. Лось открывает глаза и, видимо, начинает приходить в себя. Ему, наверное, кажется, что у него в глазах двоится, потому что перед ним стоят два совершенно одинаковых Шарифа Ходжаева. Лось чего‑то шепчет.
– Сдача за ребят, – говорю я и спускаю курок. На лбу Лося расцветает красный первомайский пион. Я поворачиваюсь и стреляю в затылок второму боевику – мертв он там или не мертв, а выстрелом покойника не испортишь.
– Вот теперь пошли, – говорю я бесу. Бес довольно улыбается. Его сегодняшнее появление пополнило топливные запасы ада по крайней мере пятью грешниками. А до полуночи еще далеко.
* * *
Мы выбегаем на крыльцо. Нашей тачки нигде нет – видимо, "шестерки" Горбуна уже устроили ей ремонт с пристрастием. В пяти метрах от меня стройный юноша в камуфляже любовно моет серебристый бок шестисотого "мерседеса". Юноша улыбается несколько ошеломленно, но тут моя пятка въезжает поперек его улыбки. Юноша влетает задом в урну для мусора, установленную у крыльца лет десять назад и с тех пор не опорожненную. Он все так же ошеломленно улыбается, однако теперь в его улыбке не хватает двух зубов.
– Рвем когти, – командую я, зашвыривая Асмодея на переднее сиденье и сам плюхаясь за руль.
"Мерседес" срывается с места, поддав бампером ведро с водой, из которого омывал его юноша.
Вслед за нами на крыльцо гостиницы выскакивают подручные Горбуна и начинают деловито палить вслед удаляющемуся "мерсу". Шум стоит изрядный. Свинца вокруг выпадает больше, чем над предприятиями "Дальполиметалла". Когда выясняется, что проку от этого немного, бандиты запрыгивают в синий "джип чероки" и ломят вслед.
Наша тачка подпрыгивает на поворотах, как воробей перед воробьихой, и желтые фары "чероки" лыбятся на меня из зеркала заднего вида. Мы, кажется, отрываемся…
– Нам направо, – вдруг говорит бес.
– Куда направо! Там тупик!
– Там не тупик. Там дом Горбуна. Там книга.
Я вдруг понимаю, зачем он меня вытаскивал из ванны и что ему нужно. Ему нужна книжка с заклинаниями, которая осталась у Горбуна и без которой он не может вернуться в родные пенаты. Ему нужен я, чтобы прочитать заклинания. Без этих двух ингредиентов бедный бес обречен скитаться в нашем мире до конца вечности, который вряд ли наступит в обозримый исторический период.
Я – ценный кадр. Я незаменим. Впервые в жизни.
Мы наконец вылетаем на шоссе, под носом у важного белобокого автобуса, который испускает негодующий вопль, и я гляжу на приборный щиток и начинаю ругаться. – Что такое? – встревоженно спрашивает бес.
– У нас кончается бензин.
– А что такое бензин?
– Та штука, которую подают в мотор, чтобы он работал, – пояснил я.
Асмодей с интересом воззрился перед собой.
– Ты хочешь сказать, что бензин – это та водичка, которая поступает в стальную банку, а оттуда – в четыре колбы, которые ходят вверх и вниз?
– Ты что, видишь сквозь капот?
– А как же?
– В общем, ты прав.
Бес задумался. – А в машинах преследователей – тоже бензин? – поинтересовался он.
– Да!!!
– А что, если я перелью бензин из их баков в наш – это нам как‑то поможет?
– Мужик, – с чувством произнес я, – это было бы в кайф!
И тут же указатель бензина пошел вправо.
– Стой, – заорал я, когда стрелка подошла к отметке сорока литров, – стой, перельешь!
– Но я взял бензин только у одной машины, – запротестовал бес, – а что делать с остальными?
– Вылей его на дорогу, – говорю я, – или нет, погоди!
Я радостно щерюсь.