- Это как удар молнии, вот и все! Мне хватило одного взгляда в Менге, чтобы потерять покой навсегда...
- Вы слишком молоды, отсюда все и происходит...
- Ну, вы ненамного меня старше, - сказал д'Артаньян.
- Это другое. Женщина, даже если она по годам старше на два-три года, на деле старше лет на двадцать... Я была замужем, Шарль, я вдова, у меня есть сын...
- Черт возьми, выходите за меня замуж, и он будет и моим!
- А вам не рано ли думать о женитьбе?
- Да в Беарне за моими ровесниками порой уже семенит целый выводок детворы! Анна, я как-никак не наивный мальчишка... Простите за откровенность, в Париже у меня хватило времени и случаев, чтобы набраться изрядного опыта... Бывали победы...
Сидевшая напротив девушка прищурилась так загадочно и насмешливо, что д'Артаньян невольно вспомнил котов кардинала.
- По-моему, - протянула она с хорошо скрытой насмешкой, - ваши парижские победы могли бы разделить с вами очень уж многие... идет ли речь о Мари де Шеврез, королеве парижских шлюх, или этой вашей Луизе. Я уж не говорю о девицах из квартала Веррери...
- О, вы ревнуете! - вскричал д'Артаньян. - Приятно слышать! Скажите, что вы ревнуете!
Она рассмеялась:
- Шарль, вы неподражаемы... Если так пойдет и дальше, вы меня просто вынудите в вас влюбиться в ответ...
- Что я должен для этого сделать, Анна? - воскликнул он, себя не помня от надежд, ударивших в голову, словно выдержанное вино.
- Прежде всего - исполнить в точности поручение монсеньёра.
- И тогда вы...
- Не ловите меня на слове, Шарль. Это ничего еще не будет значить. Признаюсь, вы мне нравитесь. В вас, простите за откровенность, присутствует то сочетание детской наивности и самого беззастенчивого разгула, что никогда не оставляет женщину равнодушной... Сидите смирно! У вас такой вид, словно вы готовы на меня наброситься, как дикий лесной человек... Вы мне нравитесь, повторяю, но эта ничего еще не значит. Уж простите, но я не Мари де Шеврез. Кое в чем я ужасно медлительна... И жизнь нанесла мне несколько тяжелых ударов, вкупе с разочарованиями...
- Значит, у вас никого нет! - ликующе воскликнул д'Артаньян. - И не отрицайте, я это чувствую! Влюбленный человек становится провидцем, верно вам говорю!
- У меня действительно никого нет. Но это опять-таки ничего не значит...
- Дайте мне только шанс!
Ее глаза загадочно смеялись в зыбком полумраке, пронизанном колыханием теней:
- А разве я лишила вас шанса? Что-то не припомню...
- Вы играете со мной по всегдашнему женскому обыкновению, - сказал д'Артаньян, которого бросало то в жар, то в холод. - Ах, как вы со мной играете...
- Быть может, самую чуточку... Шарль, ну остыньте вы немножко, прошу вас! Наверное, все дело в том, что прежде вам попадались исключительно доступные дамы, - иронично подчеркнула она последнее слово. - Скажите по совести, вам приходилось когда-нибудь по-настоящему ухаживать за женщиной? Или всегда складывалось так, что в ответ на ваши недвусмысленные стремления очень быстро следовало быстрое, откровенное согласие? Ну что вы опять хмуритесь? Я права?
- Вы, как врегда, правы, - сумрачно признался д'Артаньян. - Ну да, так уж сложилось... Я не силен в том, что именуется ухаживанием по всем правилам. У меня есть только богатый опыт, а это, как я теперь вижу, совсем даже не то... Но я и правда люблю вас!
- Может, все дело в том, что на этот раз вы столкнулись с сопротивлением?
- Что за глупости вы говорите! - взвился д'Артаньян. - Ничего подобного! Это любовь, уж я-то знаю! И вы, вы тоже помнили обо мне! Я ведь знаю, что это вы передали для меня сто пистолей через капитана де Кавуа!
- Вы уверены?
- Уверен. Сердце подсказывает.
- Ну и что? Это была обыкновенная жалость к юноше, попавшему в нешуточную передрягу...
- Ничего подобного!
- Думаете?
- Я же говорю: всякий влюбленный - провидец вдвойне! Анна...