В точности как собака нашего соседа, которая взбесилась прошлым летом, и прежде чем я застрелил беднягу, она выглядела такой же безумной и неуправляемой, как этот тип.
Но не успел я помочь девушке – я был напуган, но не хотел, чтобы ее растерзали, я собирался сделать хоть что-нибудь – она выхватывает крест и вдавливает ему в лоб! Как в кино! И Боже ж ты мой, я раньше думал, что тот, большой парень, сильно кричал. Но карлик... он вопил так, словно в его легких пылал пожар и кожа на его лбу задымилась и начала сходить клочьями, и... о Господи, какой был запах! Вы представить себе не можете, какой запах. Как горелая свинина, только если свинина протухшая. Черт, меня тошнит при одной мысли об этом.
Он отпустил ее и отшатнулся назад, а она говорит совершенно спокойно: «Ты поднимешь этого джентльмена и доставишь его в больницу. И оплатишь счет, если у него нет страховки. И если я еще раз застану тебя за чем-то подобным, то затолкаю этот крест тебе в горло. Понял?»
И он как бы отползает прочь и утвердительно кивает. Она казалась такой грозной и прекрасной, что он не мог взглянуть на нее. Проклятие, я сам едва мог взглянуть на нее. И затем он поднимает на ноги большого парня, который все еще валялся в отключке, и как бы убегает с ним.
Затем красавица оборачивается ко мне и вздыхает, словно очень устала. И спрашивает: «Вы когда-нибудь занимались работой, которую терпеть не можете?» И я рассказал, как со мной такое случилось когда-то. Знаешь, сынок, она была просто потрясающей.
ДБ: А затем?
РХ: Затем она спрашивает, как я себя чувствую. Я говорю, что я в порядке. И она говорит, чтобы я не боялся. А я отвечаю, что, пока она здесь, я не боюсь. И она одаривает меня широкой улыбкой.
Мы возвращаемся обратно, и тут она видит мой кеб, лежащий на боку. И она смотрит на него с отвращением и говорит: «Господи, какой урод». Я полагаю, она имела в виду того малого, который убежал. И она подходит к кебу – вам это должно быть интересно, – встает на колени, просовывает под него два пальца и поднимает до тех пор, пока тот снова не оказывается на колесах.
ДБ: Она подняла ваш кеб?
РХ: Ага.
ДБ: Одной рукой?
РХ: Двумя пальцами. Я понимаю, что это звучит неправдоподобно. Другие полицейские тоже мне не поверили.
ДБ: А что было после этого?
РХ: Потом она смотрит на меня своими прекрасными зелеными глазами – только теперь они казались скорее карими, чем зелеными, и это было довольно-таки странно – я думаю, что, может быть, у нее выпали контактные линзы – и говорит: «Я уверена, что машина будет ездить. Извините за беспокойство». И я говорю ей, что все в порядке. И она садится в автобус – который все еще ждал ее на обочине, что было едва ли не самым удивительным из всего произошедшего – и машет мне рукой. И тут автобус укатил. Сбил валявшийся на дороге почтовый ящик и поехал на красный свет.
ДБ: Это все?
РХ: Разве этого недостаточно? Это была еще та ночка. Но на девушку я не сержусь и нипочем не хочу, чтобы она сердилась на меня.
ДБ: Из-за ее силы?
РХ: Нет. Потому что я и желал ее, и боялся. Я очень рад, что она оказалась такой милой. Что случилось бы, будь она похожей на того коротышку? На вампира?
ДБ: Вы считаете, что тот человек был вампиром?
РХ: Черт меня побери, а кто еще стал бы вопить и загораться от креста? Чего мне хотелось бы узнать, так это – кто такая она.
ДБ: Значит, вы верите в вампиров?
РХ: Ты хорошо меня слушал, сынок, и я ценю это, но хочу, чтобы ты понял одну вещь. Я пошел воевать, когда был еще подростком, и знаю, что человек, который не верит своим глазам, отправляется домой в черном мешке. Так что, да. Я верю в вампиров. По крайней мере теперь.
Конец полицейского допроса.
03.45.32 ночи
Глава 1
Спустя три месяца после своей смерти я решила, что давно пора найти работу.
Конечно, я не могла вернуться на прежнюю.