- Кэсси, я никого из нас не оскорбляю. Я здесь потому, что ты мне нужна. Пришел увидеться с тобой и умолить принять меня обратно.
- Это как-то связано с кончиной дедушки? Я расстроилась, когда услышала, что он умер.
Кэссиди послала цветы, но ужасно переживала, что не может прийти сама на похороны.
Донован поверить не мог своим ушам, настолько близко к истине оказалось это невинное замечание!
- Смерть деда заставила меня понять, как быстро меняется жизнь. И еще я подумал о том, что он всегда очень хотел, чтобы у меня были дети, на которых он мог бы любоваться, а я считал, что у нас еще много времени впереди…
Кэссиди крепко обняла его за плечи, а потом отступила:
- Тогда ты и понял, что жизнь - это немножко больше, чем только работа?
Кэссиди знала, как трудно Доновану говорить о своих чувствах, но если она собирается еще раз позволить себе любить его и даже родить ему младенца, то ей необходимо знать, как он поведет себя в дальнейшем. Это нужно уже не только ей. Она подумала о ребенке, их ребенке, и погладила живот. Для своего малыша она желала всего самого лучшего, в том числе и двух любящих родителей.
- Думаю, так и было. Не хочется много об этом говорить. Мы с дедулей часто бодались, и вдруг этот сердечный приступ…
У Донована с Максвеллом Паттерсоном были, мягко говоря, не самые добрые отношения.
- Вы с ним так и не помирились?
- Нет. В последний раз мы поругались, и я ушел.
- Он знал, конечно, что ты его любишь.
Донован с видимым равнодушием пожал плечами. На самом деле ему всегда хотелось, чтобы дед им гордился. И Донован пытался доказать, что он не просто сын отца-скульптора, что в его жилах течет кровь самого Максвелла Паттерсона.
- Вот почему ты мне нужна. Ты должна быть рядом со мной. Ты и наш ребенок. Я не хочу к концу своих дней обнаружить, что кроме "Толли-Паттерсон" у меня больше ничего нет. Кэссиди, я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж!
Разве такие слова могут оставить равнодушным сердце женщины? Кэссиди ничего не могла поделать с собой, хотя и подозревала, что за столь разительными переменами что-то кроется.
С другой стороны, Донован предлагал ей больше, чем она от него ждала. Он очень гордился тем, что имеет убеждения и держит слово. А это значит, что теперь, когда вот-вот родится их ребенок, она может построить такую семью, о какой всегда мечтала.
- Гм…
- Что?
- Замужество сейчас… с этим… - она показала на живот, - я как-то не собиралась… Мне хотелось бы большую свадьбу и все такое…
- О чем это ты?
А что такого она сказала? Конечно, ей хочется, чтобы их ребенок родился в семье, с именем Донована, но свадьба, предполагавшая массу гостей, невозможна до той поры, пока она не родит.
- Я говорю о том, что давай поженимся тайно. Чтобы присутствовали только наши родные, а большую церемонию устроим, когда уже родится ребенок.
А вот об этом Донован как-то и не подумал - что делать, если он получит согласие Кэссиди? Тайная женитьба - это не совсем то, что полностью отвечало бы воле деда. Адвокат Донована искал любую выгодную его клиенту лазейку, но и адвокат деда был не лыком шит. Да и сам дед оказался не промах, уж он постарался, чтобы его странные требования к следующему исполнительному директору фирмы "Толли-Паттерсон" неукоснительно исполнились. И не важно, что все, услышавшие его волю, сочли бы деда сумасшедшим. Закона он не нарушил.
- Зачем сохранять свадьбу в тайне?
Кэссиди покраснела и прикрыла живот руками. Под одной рукой она почувствовала глухой удар.
- Просто я не хочу, чтобы все думали, будто ты женился на мне из-за ребенка.
- Кэссиди, но это же глупо! Кого волнует, кто и что подумает?
- Меня, - тихо отозвалась она.
- Тогда ладно. Пусть будет по-твоему.
- Правда?
- Да.
- Спасибо.
- Да на здоровье, - и он обнял ее.
Ее дыхание защекотало ему шею, когда она тоже обняла его. Донован подумал, что все правильно. И то, что он держал Кэсси в своих объятьях, тоже правильно. Потому что с ее животом объятье было совсем другое, чем все их прежние. И не в том дело, зачем он вернулся к ней. Он был там, где хотел быть.
В этот момент Кэссиди откинула назад голову, и он заглянул в карие глаза. Потом взял в ладони ее лицо и наклонился к губам. Она приподнялась на цыпочки. Он тронул ее губами раз, другой, а потом почувствовал, как ее язычок коснулся его нижней губы.
Нет, он не забыл поцелуев Кэссиди. Она - единственная женщина, которая абсолютно ему подходила. И в их сексе никогда не было никакой неловкости, она больше всех была ему по вкусу. Он поцеловал ее и только тут понял, насколько же соскучился.
Запустив руку в ее волосы, Донован начал поглаживать пальцами ее шею. Она глухо застонала, в ответ он тоже застонал, и одна рука его скользнула вниз, по женским бедрам - он хотел покрепче прижать Кэсси к себе. Она чуть-чуть переступила, и тут Донован почувствовал легкий толчок. Это сбило его с толку. Он отскочил и с изумлением воззрился на ее живот.
- Ух ты!
Кэссиди улыбнулась:
- В полдень он особенно активен.
- Он?
- Да, он. У нас сын.
- Сын, - тупо повторил Донован. Он как-то и не думал о поле ребенка. Господи, у него будет сын! Это потрясло его больше, чем известие о беременности Кэсси. Донован без сил опустился в кресло.
- С тобой все в порядке? - встревожилась она.
- Да-да, но знаешь, я как-то все думал о твоей беременности и совершенно не подумал о самом ребенке: кто родится, мальчик или девочка, и какой он будет…
Она улыбнулась:
- Ну конечно, одно дело - беременность, и совсем другое - будущий ребенок. Да?
- Да, именно! Так вот, я хочу устроить все как можно скорее.
- Что устроить? Жениться?
- Я возьму на себя все хлопоты…
- Хорошо. Мне только хотелось бы, чтобы церемония проходила на побережье, у моих родителей.
- Прекрасно. Можешь готовиться. Когда ты родишь?
- Через пару недель, может, раньше…
- Тогда я хочу, чтобы мы поженились в эти выходные.
- Так скоро?
- У нас нет времени, если хотим, чтобы к рождению сына мы были женаты.
- Для тебя это так важно?
- Да, - ответил Донован и понял, что это действительно важно для него. Он хотел сделать все, чтобы у юристов не возникло никаких вопросов по поводу его брака и рождения сына. Значит, он должен жениться до рождения ребенка. Да и Кэссиди к родам должна носить его фамилию.
- Я позвоню маме и узнаю, в состоянии ли она быть в эти выходные распорядительницей на церемонии. Адам в Нью-Йорке. Надо узнать, сможет ли он вернуться, - сразу озаботилась Кэссиди.
- Будут оба твоих брата? - спросил Донован, подозревая, что парнишки Франзоне вряд ли ему обрадуются.
- Надеюсь. Не волнуйся, они смирились, что у меня будет ребенок.
Вот уж в смирении братишек Кэссиди Донован почему-то сомневался. Старшие братья в любую минуту готовы были встать на защиту сестренки. Так что лучше бы им не встречаться с Донованом до самой свадьбы.
Полдень миновал, солнце пекло уже и на крыльце. Солнечные лучи словно позолотили ее темные волосы, и у Донована от этой картины перехватывало дыхание. Все-таки Кэсси - самая прекрасная женщина в мире! Трудно поверить, что все сладилось так легко.
Его жизнь всегда становилась ярче, когда она была рядом. Сам Донован никогда в этом не признался бы, но, возможно, дед оказал ему услугу, внеся тот самый пункт в главные условия завещания, исполнение которых и давало Доновану возможность претендовать на столь вожделенный пост главы компании.
Судя по всему, Кэссиди возлагает большие надежды на их брак. И Донован тут же мысленно поклялся, что она никогда не узнает, почему он вернулся. А вернулся он только затем, чтобы занять директорский пост в "Толли-Паттерсон".
ГЛАВА ВТОРАЯ
Разработка деталей никогда не была сильной стороной Кэссиди - в отличие от Донована. Он продолжал говорить о том, что еще следует сделать, но, взглянув на свою невесту, понял, что его слова не достигают цели.
Шла первая неделя августа, беременность подходила к концу, и Кэссиди была большой и неповоротливой, как вытащенный на берег кит. Да и чувствовала она себя примерно так же…
- Ты меня слушаешь? - спросил Донован.
Он уговорил ее выбраться в загородный клуб, в котором состояли членами оба их семейства. Они сидели на веранде в отдельном укромном уголке с видом на океан, и Кэссиди наслаждалась бризом, ласково обвевающим ее.
- Нет.
- Кэссиди, у нас не так много времени! Нам надо успеть сделать все необходимое до твоих родов.
- Не понимаю, зачем такая спешка, - Кэссиди все еще не верила, что Донован вернулся в ее жизнь. Но вот он, перед ней, и опять захватил всю инициативу, а она даже не знает, нравится ли ей это…
Когда-то она была счастлива, если Донован брал руководство на себя. Но теперь она стала старше и умнее… и капризнее, пожалуй. И ей уж совсем не хотелось говорить о страховом полисе, который поддержит их ребенка, если с ними что-нибудь случится.
Она вообще ни о чем таком даже думать не хотела.
- Кроме того, нам нужно поговорить об опекуне. Я думаю, что для ребенка было бы лучше, если бы мы выбрали опекуна из моей семьи.
- Что значит - лучше? Я уже попросила Адама быть опекуном.
Старший брат Кэссиди был очень надежным человеком.
- Во-первых, ты не должна была этого делать, не посоветовавшись со мной!
- Но ведь тебя же не было. Забыл?
- Опять издеваешься?