- Ага, вроде того. Просто прекрати управлять моей жизнью. Я сказала, что выйду за тебя замуж, но не собираюсь позволять тебе полностью меня контролировать.
- Кэссиди…
- Да?
- Я даже и не надеялся на полный контроль.
- Разве?
Он наклонился над столом. В глазах у него блестел недвусмысленный азарт, и она не удержалась от улыбки. Это был тот самый Донован, который любую ситуацию мог превратить во что-нибудь смешное или сексуальное.
- Нет, я не… Уверяю тебя…
Она тоже наклонилась к нему, упершись животом в край стола, потом приподнялась и чмокнула его в щеку:
- Ты должен запомнить одну вещь, Донован Толли.
- Какую? - Он чмокнул ее в ответ, совершенно невинно, но и от этого поцелуя у нее забурлила кровь. Она была беременна и все равно его хотела.
- Ты командуешь только в "Толли-Паттерсон".
Он провел пальцем по ее шее, прослеживая путь капельки пота:
- Согласен. Я даже намерен вставить в наши свадебные клятвы слово "послушание".
- У меня с этим проблем нет, я всегда хотела, чтоб ты меня слушался, - заявила она.
Закинув голову, он расхохотался, привлекая к себе внимание присутствующих на веранде. Кэссиди улыбнулась, откинулась на спинку стула и глотнула прохладного лимонада.
В этот момент зачирикал его мобильник. Донован вытащил телефон из кармана, взглянул на экран.
- Мне нужно срочно позвонить. Ничего, если я тебя ненадолго покину?
Она кивнула. Он встал и вышел из-за стола.
- Кэссиди?
Она обернулась и увидела свою лучшую подружку, Эмму Грэхэм. Эмма была с женихом, Полом Престоном.
- Эмма! Как дела?
- Хорошо. А ты здесь одна?
- Нет, с Донованом.
У Эммы взлетели брови. Она сказала Полу, что присоединится к нему позже, а сама села на место Донована.
- Что происходит? Он бросил тебя беременную! Не думала, что ему хватит наглости вернуться…
- Ты же знаешь, он и не слыхал, что я беременна.
- Ладно, так и быть. Но что ему нужно?
- Жениться на мне.
- И ты согласилась?!
Кэссиди впервые подумала, что она, действительно, как-то уж очень быстро сдалась. А что же делать? Конечно, Эмма все понимает, она ведь тоже собирается замуж. А Кэссиди так нужен партнер - муж - по жизни.
- Думаю, соглашусь. Я думаю…
- … что все еще его любишь?
- А кто сказал, что не люблю?
Эмма легонько дернула плечиком.
- Никто, кроме тебя. Мы этим довольны?
Кэссиди немного подумала.
- Еще не знаю. Я позвоню тебе утром.
- У меня рано утром самолет в Нью-Йорк. Я могу поговорить с тобой либо сегодня до восьми вечера, либо после трех утра. Во всяком случае, сегодня попозже к тебе забегу.
Они выросли вместе и ходили в одну школу в Коннектикуте. Эмма была Кэссиди почти сестрой, ведь у Кэссиди никогда не было сестренки, а она всегда о ней так мечтала!
- Ты сказала ему о ребенке и он вернулся?
- Нет, он просто пришел.
- Зачем?
- Ну-у, соскучился по мне.
Это прозвучало глуповато. И Кэссиди почувствовала, что Эмма сейчас что-то ляпнет.
- И ты поверила?! - взвилась Эмма.
- Я-а…
- Да, Эмма, Кэсси мне поверила, поскольку я сказал, что совершил самую большую в жизни ошибку, позволив ей исчезнуть из моей жизни.
- Если обидишь ее еще раз, будешь иметь дело со мной, - пригрозила Эмма спустя десять минут.
Донован покорно кивнул. На прощание Эмма обняла беременную подругу и отправилась к своему жениху. Угроза такой миниатюрной женщины, как Эмма, кому-то показалась бы смешной, но Донован прекрасно знал, что Эмма Грэхэм всегда держит слово.
- Извини, - сказала Кэссиди, когда он снова сел на свое место.
- Ничего страшного. Она заботится о тебе и желает тебе всего самого лучшего.
- Да, конечно.
Кэссиди отхлебнула лимонада и посмотрела на океан.
Донован понимал, что получить ее согласие на брак - еще не все. Ему нужно… - а, черт! - нужно что угодно пообещать Кэссиди, лишь бы она не боялась, что он опять причинит ей боль.
- Я тоже забочусь о тебе, - сказал он, и собственные слова показались ему убогим лепетом.
Именно потому он и не любил говорить о всяких чувствах. То ли дело, когда все ясно! А лучше всего говорить о бизнесе.
- Я это подозревала еще с тех пор, когда ты впервые попросил моей руки.
- Еще бы! Ты - умная девочка.
- Не важничай.
- Я и не важничаю. Ты - одна из самых умных женщин, каких я знаю.
- Хм. Я думала, дело в моих ногах…
О, это точно о ней! Длинные ноги, до невозможности короткая юбочка и шелковая волна темных волос, струящихся по спине… Но, честно говоря, прежде всего внимание Донована привлек ее смех, очень сдержанный и глубокий. Как-то он оказался на одной из благотворительных вечеринок и вдруг, вместо привычных деловых разговоров, присоединился к группе, где была Кэсси, и даже пошел ее провожать, лишь бы еще раз услышать этот смех. А уж потом, обсуждая с ней тысячи текущих дел, обнаружил в девушке незаурядный интеллект.
- Ноги в том числе, - признался он.
- А меня затягивает в твои глаза, - призналась Кэссиди.
- Мои глаза? - удивился он и тут же встревожился. Что такого она в них увидела?
- Когда ты на меня смотришь, у меня возникает ощущение, что я единственный человек даже в переполненной комнате.
Он согласился:
- Ты - единственная, кого я вижу.
- Ага, пока не появится Сэм и ты не вспомнишь, что вы с ним соперники.
- Ну, это не совсем так… - смутился Донован.
Но в чем-то она права. Они с кузеном всегда соревновались друг с другом. Мальчики родились с разницей в неделю, и Донован был младшим. На каждое лето обоих отсылали к деду, и старик вечно провоцировал внуков. Донован быстро усвоил, что дед хвалит только за победу.
- Нет, так! Ты сам рассказывал, что обскакал его с вице-президентством.
- Это верно. А ты тогда сказала, что тебе нравятся мои амбиции.
- Я-а?
Он кивнул. Интересно, о чем она сейчас думает? Ведь ясно же, что вспоминает что-то другое, то, что ей совсем не нравилось в нем.
Именно Кэссиди делала его уязвимым, а ведь только человек без всяких слабостей полностью защищен, и тогда противнику нет никакого смысла нападать на него.
Донован, как руководящий - все-таки! - работник, знал, что современный деловой мир так же жесток, как и средневековый феодализм, защищавшийся от посягательств недругов в том числе и военной силой. Донован же всегда считал себя воином. Жажда победы слишком крепко сидела в нем, как бы театрально это ни звучало.
- Ты мне нравишься, когда счастлив, а соперничество делает тебя счастливым.
- Ты тоже делаешь меня счастливым.
Она склонила голову набок:
- В самом деле?
- Ммм. Хочешь, уйдем отсюда и погуляем по пляжу?
- Нет. Извини, но у меня опухают ноги. Конечно, это звучит совсем не романтично, но я не выдержу долгой прогулки по пляжу.
- А как насчет прогулки на яхте? Будешь сидеть на деке и чувствовать, как бриз играет твоими волосами…
Она колебалась.
- Ну как?..
- Не могу поверить, что ты вернулся в мою жизнь и все идет так, будто ничего не изменилось. Как будто за эти восемь месяцев ничего не происходило… но ведь они были - целых восемь месяцев! И я… я не знаю, могу ли доверять тебе, как прежде…
Донован потер шею и отвел взгляд. Что он может сказать? Ему нужна Кэссиди и их ребенок. И он им нужен. Зачем тогда все эти сомнения? Тем более что у него уже нет времени обольщать Кэсси и убеждать ее, что он - мужчина всей ее жизни.
Он взял солнцезащитные очки и поднялся:
- Я не могу стоять тут и притворяться, что у нас много времени на то, чтобы все начать заново. У нас с тобой совсем нет времени.
- Из-за ребенка?..
Что-то такое было в ее тоне и взгляде, что он понял: сейчас надо говорить правду. Черт побери, его просто тянуло сказать правду!
- Нет, Кэссиди, не из-за ребенка. Мы с тобой потеряли целых восемь месяцев, и у нас очень мало времени на то, чтобы снова обрести друг друга, прежде чем появится наше дитя.
На ее глазах заблестели слезы, и он покачал головой:
- Ты же знаешь, я терпеть не могу говорить правильные вещи.
Она поймала его взгляд.
- Иногда ты говоришь очень правильные вещи.
- Не рассчитывай, что это будет слишком часто.
Кэссиди еле заметно усмехнулась. Она явно устала, но выглядела так прекрасно, что ему захотелось немедленно заключить ее в объятья и больше не отпускать. Неважно, что где-то в глубине рассудка вспыхнуло предупреждение: скоро заседание совета директоров, к которому следовало бы подготовиться…
- Походим на яхте, недолго, какой-нибудь часик.
Кэссиди любила выходить в океан. Здесь было не так жарко. Донован усадил ее на мягкое сиденье и пошел к капитану. И не возвращался, пока они не вышли из дока.
Впрочем, Кэссиди об этом не думала, у нее образовалось немного времени, чтобы поразмышлять обо всем. Все происходящее буквально ошеломило ее. Да, ребенок - это страховка для Донована, что она выйдет за него замуж. И он сделает все возможное, лишь бы свадьба состоялась на этой неделе. Так же было и тогда, когда они только начали встречаться.
Но не слишком ли она ему доверяет? А вдруг…