- "Трава" была высший класс, - будто прочитала мои мысли она.
- Судя по тому, что тебя до сих пор не отпустило, так и есть, - ответил я.
Она помахала рукой перед лицом, так, словно решила проверить, каким образом ее организм отреагирует на подобный жест, и рассмеялась.
- Есть немного, - признала она. - Когда мы поедем домой?
- Часа через четыре как минимум. - Я снова обнял ее и привлек к себе, и она устроилась поудобнее на моем плече. - Тебе здесь не нравится?
- У меня такое ощущение, будто сюда кто-то может зайти. Думаю об этом почти постоянно.
- Я не поклонник подобных развлечений, но знатоки утверждают, что в этом что-то есть - только надо распробовать.
Анна насмешливо фыркнула, выражая свое отношение к "подобным развлечениям".
- Не знаю, огорчу я тебя или нет, но сюда никто не войдет - это моя личная комната, - продолжил я. - И мой ключ - это единственный ключ. Дубликата нет даже у Адама. У меня ведь должно быть право на личное пространство, так?
- Так. - Она подняла голову и посмотрела на меня. - Наверное, сюда удобно водить женщин?
- Собственно, для этого я эту комнату и держу.
Почему-то я подумал о том, что Анна скажет что-то вроде "не очень приятно думать о том, сколько женщин тут побывало", но я ошибся.
- Меня возбуждает эта мысль, - призналась она. - Мы не собираемся спускаться вниз, да?
- В ближайшие два часа? Не думаю. Если я понадоблюсь Адаму, он меня позовет, но это вряд ли - я сегодня специально пришел раньше для того, чтобы сделать некоторые дела. Разве я не заслужил пару минут для того, чтобы провести их с пользой для себя? - Я сделал паузу. - И не только для себя.
Анна приподнялась на локтях и посмотрела на меня. Заметив, что я не реагирую, она села и помахала в воздухе шелковым шарфом.
- Расскажи мне про одну из тех женщин, что здесь побывали, - попросила она.
- Даже не знаю, что сказать. - Я задумчиво потрепал волосы. - В высшей степени затруднительное положение - и не представляю, как можно выбрать одну из них.
- Тогда расскажи про ту, которая первой придет тебе на ум. - Анна осторожно взяла меня за подбородок, пару секунд помедлила, а потом потянулась к моим губам. - А я послушаю и, может, даже прощу тебе синяки на запястьях.
- Вивиан? - послышался из-за двери голос Адама. - Пожалуйста, выйди, есть дело.
Я убрал руку Анны и поморщился от досады.
- Вот же черт побери, он не дает мне свободно вздохнуть уже целую вечность! А что он будет делать, если меня тут нет?
- Я знаю, что ты здесь, и не пытайся меня обхитрить! - Свои слова Адам сопроводил стуком, вежливым, но более чем отчетливым. - Повторюсь, есть дело. И для этого дела мне необходимо твое присутствие.
Анна смотрела на то, как я одеваюсь, и молчала, но всем своим видом пыталась выказать недовольство.
- Я скоро приду, дорогая, - успокоил ее я. - Не думаю, что мне придется задержаться больше чем на сорок минут.
- Сорок минут - это целая вечность, - заявила Анна, завернувшись в одеяло и устроившись поудобнее. - Так что не удивляйся, если я засну.
- Я найду способ тебя разбудить.
- Не сомневаюсь.
Адам, смиренно ждавший меня возле двери, потушил сигарету в стоявшем у стены цветочном горшке.
- Что это ты делаешь? - поинтересовался я.
- Тушу сигарету в цветочном горшке. - Он внимательно посмотрел мне в глаза с целью разглядеть зрачки. - Ты уже успел что-то съесть или покурить, или тебе нужно менять очки для ночного времени суток?
Я вежливо отстранился и жестом пригласил его пройти вперед.
- Со мной все в порядке. Чего, по-моему, не скажешь о тебе. С каких пор в этом месте цветочные горшки используют в качестве пепельниц?
- С тех же самых пор, с каких ты используешь в качестве пепельницы кадку с пальмой на служебном балконе. А ты туда поднимаешься раза два за вечер, - отпарировал Адам.
- Будь добр, не позволяй себе такого. Я понимаю, что не ты тут убираешь, но тушить сигареты в цветочных горшках не стоит. Это как минимум демонстрация плохих манер.
Адам махнул на меня рукой и прошел по направлению к лестнице.
- А уходить на два часа, меня не предупредив - это не демонстрация плохих манер?
- Ну, во-первых, я тебя предупредил. Причем дважды. Ты был занят беседой с новым гостем, так что моих жестов не заметил. Во-вторых, уходил я вовсе не на два часа…
- … на час и сорок пять минут. Четверть часа я искал тебя по всему клубу, как последний идиот.
- Ты мог мне позвонить, ты ведь знаешь, что я никогда не отключаю телефон. Что на тебя нашло, Адам? У тебя плохое настроение? Или ты никогда не уходишь поразвлечься, оставляя на меня и Колетт весь клуб, включая вторую половину? Конечно, уходишь, и на порядок чаще, чем я.
Мы подошли к лестнице, и на этот раз Адам жестом пригласил меня идти впереди.
- Зато ты, - ответил он, - если уходишь, то часа на два или на три! До тебя не докричаться и не дозвониться, даже если через улицу отсюда взорвется вулкан! - Когда мы спустились по лестнице, он сделал пару больших шагов и, оказавшись впереди меня, поднял палец в угрожающем жесте. - Что до того, что я ухожу поразвлечься чаще, чем ты - это вполне закономерно. Потому что кое-кто, в отличие от меня, может спать до двенадцати дня, так что приводит к себе домой хоть целую толпу женщин и развлекается с ними до утра!
В первый момент я даже задохнулся от возмущения - слов у меня не было. Я замедлил шаг, а потом и вовсе остановился.
- Я привожу к себе домой целую толпу женщин? Я?! Ты знаешь, когда в последний раз у меня дома была женщина?!
Адам придал своему лицу выражение глубокой задумчивости.
- Даже не знаю… у меня есть два варианта: сегодня в обед и сегодня вечером, перед работой. Не могу выбрать один, затрудняюсь ответить.
- Да я вел жизнь праведного монаха целую неделю! Разрывался между клубом, клиникой и всеми переговорами, которые ты, к слову сказать, мог бы провести вместо меня, но не провел! Сегодня в обед или сегодня вечером, перед работой - ну и наглость! Я всегда знал, что ты самое неблагодарное существо во всей Вселенной, но ты превзошел самого себя!
Адам обреченно покачал головой - лицо его теперь было не задумчивым, а скорбным.
- Ты вел жизнь праведного монаха целую неделю? Надеюсь, твоя психика в полном порядке, и на твоем здоровье это бесконечное воздержание не сказалось? Кстати, если мы уже заговорили о воздержании: а минет в исполнении этой твоей Анны ты относишь к категории дружеских объятий или к категории медленных танцев?
- Никакого минета… черт. Ну ты и свинья, Адам, вот что я тебе скажу. Вместо того чтобы сказать мне "спасибо" за то, что я успел сделать за эту неделю, ты пытаешься меня на чем-то подловить!
- Ну ладно, ладно. Считай, что я не говорил про минет. Хочешь услышать, зачем я тебя позвал?
- Жажду так, как не жаждал ничего в своей жизни до этого момента. Хочется верить, что позвал ты меня не потому, что пришел Эрик, с которым ты мог поговорить без меня. Потому что если это Эрик, то я тебя убью, и я тебе это обещаю. И, пока я не забыл, давай расставим все точки над i. Минет - это не секс.
Адам расправил манжеты рубашки, и мы направились к зоне для особо важных персон.
- Нет, это не Эрик, - ответил он, проигнорировав мое последнее замечание. - Это важный гость, и пришел он для того, чтобы вести деловые разговоры.
- Деловые разговоры в такой час? Предположим. И что это за гость?
- Ни за что не угадаешь, откуда он приехал.
- Издалека?
- Можно сказать и так. Из Треверберга.
Я снова остановился, но Адам взял меня под руку и повел дальше.
- Сделай вид, будто ты не удивлен, - попросил он.
- Это… наши знакомые?
Адам хохотнул.
- Нет, это не Изольда, как бы тебе ни хотелось. Это Стивен Брэдфилд, тревербергский бизнесмен, хозяин парочки ночных клубов. И он хочет обсудить с нами вопросы сотрудничества. Господин Брэдфилд! А вот и мы. Надеюсь, вы не скучали?
Колетт, стоявшая к нам спиной, обернулась и отошла от столика на пару шагов, позволяя мне разглядеть "важного гостя". Стивен Брэдфилд оказался мужчиной средних лет с абсолютно не примечательной внешностью - про таких обычно говорят "не за что зацепиться глазу". Собственно, так оно и получилось: я скользнул взглядом по его лицу, потом оглядел деловой костюм (довольно неуместный в обстановке клуба), посмотрел на дорогую булавку для галстука и на "ролекс" на правом запястье - и поймал себя на мысли, что "важного гостя" такое пристальное внимание смущает.
- Я не скучал, господин Фельдман. Мадемуазель Бертье развлекала меня беседой, спасибо ей за приятную компанию.
"Развлечение беседой" происходило следующим образом. Колетт отвечала на пару общих вопросов, которые ей задавали гости-мужчины, после чего поворачивала разговор так, что собеседник начинал рассказывать о себе. Она очень тонко чувствовала, в какой момент он "уходит от темы" и намеревается задавать вопросы ей. В такой ситуации она снова брала инициативу в свои руки и принималась расспрашивать гостя, а, когда он начинал очередной монолог, мастерски изображала интерес. Для того чтобы собеседник не слишком увлекался собой и не терял контакт с ней, Колетт раз в пять-семь минут поднималась со стула со словами "простите, гляну, все ли в порядке" и оглядывала зал, при этом демонстрируя гостю почти не прикрытую платьем спину. Этот метод действовал безотказно. "С вами так интересно беседовать, мадемуазель Бертье!", неизменно слышала она от каждого из них.
- Ну что вы, господин Брэдфилд. Это мне было приятно пообщаться с вами. Вы интересный человек.