Николас, не дослушав, осторожно обхватил щиколотку своей изнывающей от боли спутницы, снял злополучную туфлю и посмотрел на стертую до крови пятку.
- Разве так можно, Сара? - воскликнул он, ахнув. - У тебя такие ноги, а ты их не щадишь!
"У тебя такие ноги" - эхом прозвучало в голове Сары. И в груди, несмотря на приключившуюся беду, все замерло от невыразимой радости.
- Мне не везет с обувью, - торопливо произнесла она, испугавшись, что Николас угадает ее мысли. - Я вечно с ней мучаюсь...
Николас взглянул на нее с добродушным укором так, как смотрят на допустивших досадный промах малышей, покачал головой и деловито снял туфлю и со второй ее ноги.
- Позволь мне позаботиться о тебе, ладно? - произнес он таким тоном, будто собирался осуществить свое намерение независимо от ее ответа.
Сара медленно кивнула, смущенно прикидывая в уме, что последует дальше.
Николас вручил ей туфли, поднял на руки и с легкостью, словно нес не взрослую женщину, а пушинку, зашагал к отелю.
От него потрясающе пахло. Сара едва удерживалась, чтобы не обхватить рукой его мускулистую шею, чтобы не прикоснуться к ней губами.
Как странно, думала она, стараясь смотреть в сторону. Еще две недели назад я думала, что на свете не существует мужчины, способного возбудить меня сильнее, чем Гарольд. А теперь...
На роскошный, отполированный до блеска черный "остин-мартин" она обратила внимание, еще когда припарковывала свой "ровер". Уставилась на него и сейчас, сообразив, что Николас несет ее прямо к нему.
- Подожди, Николас! - воскликнула она, окончательно тушуясь. - Моя машина стоит вон там, во втором ряду справа. Я буду тебе очень признательна, если ты донесешь меня до нее, а дальше я сама... - И замолчала, поняв, что Николас и не думает реагировать на ее слова.
Он ответил лишь, когда они оба уже сидели в "остин-мартине".
- Мы ведь договорились, Сара: я позабочусь о тебе. Только, пожалуйста, не стесняйся и не мешай мне. Хорошо?
Снова обескураженная его спокойным, но категоричным тоном, Сара молча кивнула.
- Вот и прекрасно.
Николас достал из внутреннего кармана пиджака сотовый телефон и набрал какой-то номер. Ему ответили незамедлительно.
- Доктор Фрэнк, здравствуйте. Это Баррет. У вас найдется несколько свободных минут?
По-видимому, доктор ответил "да".
- Одной моей знакомой требуется помощь, - объяснил Николас. - Сильно натерла ноги туфлями от Баддинини.
Сара окинула его недоуменным взглядом. Она, естественно, сразу отметила, что одет он с иголочки и что его одежда и туфли высшего качества и дорогие. Тем не менее очень удивилась, услышав сейчас, насколько точно в его памяти отложилось имя создателя обуви. Ее изумление усилилось, когда на очередную реплику собеседника он ответил:
- Да, вы не ослышались. Она моя знакомая и натерла ноги. Надеюсь, в последний раз в жизни.
Что все это значит? - недоумевала Сара, теряясь в догадках. Как странно... И как, черт возьми, приятно! Как интригующе!
- Спасибо. Мы приедем минут через пятнадцать, - сказал Николас, поворачиваясь к Саре и подмигивая. - Сейчас твои ноги обработает чудесный доктор, которому я доверяю как самому себе, - добавил он, убрав телефон и заводя двигатель.
Сара уставилась на него в ошеломлении.
У нее были любящие родители, внимательные сестра и зять, но воспитывалась она в строгости и - с раннего детства привыкла к самостоятельности. Парни, которые ухаживали за ней до встречи с Гарольдом, отличались умом и порядочностью, но были слишком молодыми или просто неспособными настолько уверенно и решительно опекать ее. С Гарольдом она вообще чувствовала себя мамашей - более мудрой и лучше приспособленной к жизни, обязанной нести за него ответственность. Заботливость Николаса потрясала ее.
Поражало и его намерение из-за каких-то стертых пяток везти ее к врачу. Столь пустяковую, хоть и изрядно надоевшую ей проблему она решала обычно элементарно - при помощи пластыря.
- С доктором Фрэнком я знаком лет десять, - сказал Николас. - Отличный специалист, прекрасный человек.
- Послушай, Николас... - От неловкости Сара кашлянула. - Прошу тебя, не надо так беспокоиться обо мне. И доктора Фрэнка отвлекать тоже не надо. Сегодня выходной, мало ли чем он сейчас занимается. Может, принимает гостей или смотрит телевизор.
Николас, улыбаясь, вывел машину на дорогу.
- Суббот для доктора Фрэнка не существует, Сара. Он сейчас не дома, а на работе. Мы едем к нему в больницу. К тому же не думаю, что мы отнимем у него много времени. Наша проблема не столь серьезна.
От того, что он назвал ее беду "нашей", в груди Сары разлилось приятное тепло, но она предпочла не заострять на нем особого внимания.
- Вот именно! Подумаешь, стертые пятки! Мне бы только добраться до дома, а там я заклею их пластырем.
- Сара, не спорь, - негромко, но не терпящим возражения тоном ответил Николас. - Доктор Фрэнк обработает твои раны, чтобы они не болели и быстрее зажили. С такими ногами, как у тебя, надо обращаться с особой бережностью, - добавил он совсем другим, мягким, чуть ли не нежным голосом.
Тепло, заполнившее грудь Сары, превратилось в обжигающий огонь, мгновенно распространившийся по всему телу. От неловкости, смешанной с радостью, она опустила длинные ресницы и не посмела продолжить спор...
Они подъехали к светлому зданию больницы менее чем через четверть часа. Николас вылез из машины, обошел ее спереди, открыл дверцу со стороны Сары и опять взял ее на руки. Та сильнее смутилась.
Если у "Эннесли-хаус" ей было не до стеснения, то сейчас, когда боль поутихла, представляя, как он внесет ее в здание больницы, она чуть не умирала от стыда.
- Николас... - начала Сара еле слышно.
- Спокойно, - ответил он. - Обхвати меня рукой за шею, так тебе будет удобнее.
Сара глубоко вдохнула, втягивая в себя волнующий аромат Николаса, и чуть подрагивающей рукой обняла его за шею, к которой так мечтала прикоснуться. На его лицо она умышленно не смотрела, но увидела краем глаза, как он плотнее сжал губы.
Ее охватило вдруг нестерпимое желание никогда не убирать руки с его шеи. А еще захотелось, чтобы он нес ее вот так нескончаемо долго куда угодно, хоть на край света.
Патриция боялась, что Николас окажется ненормальным, а это я чокнутая, усмехнулась про себя Сара.
Он отпустил ее лишь в кабинете врача. Усадил на мягкую, покрытую белоснежной простыней кушетку у окрашенной в песочный цвет стены.
- Итак, вы и есть пострадавшая? - спросил доктор Фрэнк, глядя на Сару внимательными добрыми глазами.
- Да, - ответил за нее Николас. - Познакомьтесь: Сара...
- О’Нейл, - поспешно подсказала она, еще ни разу до настоящего момента не называвшая Николасу свою фамилию.
Он многозначительно улыбнулся ей. И, вновь увидев на его щеке продолговатую ямочку, Сара тоже расцвела улыбкой.
- Это Сара О’Нейл, доктор Фрэнк. - Николас посмотрел на врача, потом опять повернулся к Саре. - Сара - доктор Фрэнк.
- Очень приятно, - сказала она.
- Мне тоже. - Доктор Фрэнк потер руки. - Что ж, давайте осмотрим ваши ножки.
Николас кивком показал обоим, что удаляется в коридор, и вышел.
Врачей Сара не любила с тех пор, как в возрасте восьми лет в самый неподходящий момент - весь ее класс как раз уезжал на фестиваль народного творчества в Эдинбург - попала в больницу с двусторонним воспалением легких. Но сегодня и кабинет, оформленный в мягких бежевых тонах, и врач с добрыми, глубоко посаженными глазами под седеющими бровями, и даже наполняющий воздух запах лекарств показались ей не отталкивающими, а весьма приятными.
Доктор Фрэнк осмотрел ее ноги, осторожно смазал раны одной жидкостью, потом другой и заклеил каким-то особым пластырем.
- Вот и все. Скоро заживет, - сказал он отечески мягким тоном, доставая из шкафа маленькую прозрачную баночку. - Возьмите эту мазь и смажьте пятки на ночь.
- Спасибо. - Сара взяла баночку и хотела было подняться с кушетки, но вспомнила, что оставила туфли в машине, и растерянно пожала плечами.
Доктор Фрэнк, поняв, в чем ее проблема, улыбнулся, подошел к двери и, выглянув в коридор, позвал Николаса.
- Забирай свое сокровище, - сказал он. - И проследи, чтобы подобное больше не повторялось.
- Непременно, - ответил Николас, вновь поднимая Сару на руки.
Сара, потрясенная тем, что врач назвал ее сокровищем Николаса, а еще больше тем, что тот воспринял это как нечто само собой разумеющееся, даже не попыталась сопротивляться.
- Спасибо, доктор Фрэнк, - сказал Николас.
Все трое обменялись прощальными фразами. И Николас, бережно прижимая к себе свою ношу, направился к выходу.
- Ну и намучился же ты со мной, - сказала Сара, когда он опять усадил ее на переднее сиденье своего "остин-мартина". - Испортил себе выходной.
Николас, сев за руль, как-то странно посмотрел на нее и улыбнулся краешком рта.
- Для меня это не мука, а удовольствие, поверь.
Сара усмехнулась.
- Да уж! - Она подумала, что должна как можно быстрее освободить его от своего общества, чтобы больше не вынуждать таскать ее повсюду на руках. - Если тебе не трудно, отвези меня домой. Я живу совсем недалеко. За машиной я съезжу завтра.
- Но ведь ты сказала, у тебя на сегодня не запланировано никаких дел? - Николас прищурился.
- Правильно, не запланировано.
Сара взглянула на него вопросительно, не понимая, к чему он клонит. Продолжать гулять или ехать куда-нибудь ужинать она со своими залепленными пластырем ногами все равно не могла.