Триона была согласна. Это было проявлением не только пагубного пренебрежения светскими условностями. Похоже, Кейтлин не до конца продумала свой план. К тому же воображать, что ей удастся сохранить в тайне свою безумную затею, означало не считаться с фактами. Даже принимая во внимание, что в некоторых каретах имелось место под сиденьями для одеял, подушек и грелок, в большинстве роскошных карет это место было слишком тесным для человека. Триона содрогнулась, представив себя пойманной в подобную ловушку.
Нянюшка покачала головой:
- Кейтлин на этот раз загнала себя в угол и плохо кончит. Помяните мое слово. Нельзя играть с огнем и не обжечься.
Пухлое лицо тети Лавинии сморщилось и выразило неодобрение:
- А я прекрасно могу понять Кейтлин. - Заметив удивленный взгляд Трионы, она продолжила: - И ты бы поступила так же, если бы видела, как грубо Александр Маклейн обращался с Кейтлин. А ведь она гвоздь сезона и признанная красавица!
Триона вздохнула. Она была ничуть не удивлена. Кейтлин всегда была готова ответить на вызов, действительный или вымышленный.
- Я была уверена, что за развлечениями в этом сезоне ей будет не до шалостей подобного рода.
Тетя Лавиния оживилась:
- Мы были просто завалены приглашениями! Герцоги, графы, виконты и бароны - все были не прочь встретиться с твоей сестрой. Сам Бо Браммел прогулялся с ней по Бонд-стрит и нашел ее очаровательной.
Не хватало слов, чтобы описать восторг на пухлом лице тети Лавинии. Триона поняла, что ее тетка переживала успехи Кейтлин как свои собственные.
- Даже доброго слова Браммела будет недостаточно, если моя сестра скомпрометирует себя.
Лицо тети Лавинии вытянулось:
- Боюсь, что ты права. Все шло так хорошо до того, как в город прибыл Александр Маклейн. С тех пор твоя сестра стала сама не своя.
- А что такое он сделал?
- Он сразу показал, что она ему безразлична, в тот самый день, когда они познакомились в Гайд-парке! Лошадь понесла ее. Она каталась на призовой кобыле Бедфорда. Кейтлин только начала учиться верховой езде.
- Итак, она встретилась с лордом Маклейном, и он не был ею восхищен.
- Более того! Он не обратил на нее внимания и кое-кому даже сказал, а ведь в свете полно ужасных сплетников, что при всей красоте в ней не чувствуется характера.
Триона вспыхнула:
- Как грубо!
- Верно! - с энтузиазмом согласилась тетя Лавиния. - А потом в город приехал его брат Хью, и стало еще хуже. Если Александр проявлял к ней холодность, то Хью просто не замечал ее, будто девушки и не было.
- Он уязвил ее?
- Да! Люди стали болтать о ней, потом смеяться. Естественно, Кейтлин не могла этого стерпеть! Я убеждала ее не принимать все это близко к сердцу, и говорила, что он всегда холоден с женщинами. - Тетя Лавиния бросила взгляд на открытую дверь, прежде чем продолжить. При этом она понизила голос: - Хью Маклейн вообще не питает уважения к женщинам. Говорят, у него не меньше дюжины незаконнорожденных детей!
Нянюшка прищелкнула языком:
- Уж эти мне ваши Маклейны. На них проклятие, а с женщинами они ведут себя как сущие дьяволы.
Тетя Лавиния бросила настороженный взгляд на Нянюшку.
- Похоже на то. Как бы то ни было, Кейтлин была в ярости и имела глупость показывать это, а Александр открыто смеялся над ней, и об этом начали судачить на одном из самых пышных балов сезона! Оба они наговорили вещей, которые говорить не следовало, а позже он начал утверждать, что ей не удастся привязать его к себе, как бы она ни старалась.
- Боже милосердный! Кейтлин никак не могла принять это спокойно!
- Да, и ни одна женщина не смогла бы, - с жаром добавила тетя Лавиния. - Естественно, ей захотелось отплатить ему, и она поклялась, что поставит его на колени. Конечно, не в буквальном смысле слова.
- Ты не пыталась отговорить ее от подобной глупости?
Тетя Лавиния фыркнула:
- Я убеждала ее проявлять скромность, хотя девочка была вправе потребовать сатисфакции.
Удивительно! Как раз когда Кейтлин требовался разумный и хладнокровный совет, чтобы обуздывать ее импульсивность и бездумные порывы, она получала самую явную и открытую поддержку.
И все же действия Кейтлин казались из ряда вон выходящими даже для такой непредсказуемой девушки. Триона помрачнела:
- Тетя Лавиния, Кейтлин ведь не влюблена в Александра Маклейна?
Тетя Лавиния смущенно заморгала:
- О Боже! Нет! Ее всякий раз трясет при одном упоминании о нем!
- Для меня ясно, что это любовь, - мрачно заметила Нянюшка.
- О нет. Вовсе нет. Это просто глупая гордость.
Триона вздохнула:
- Я бы хотела с ней поговорить. Меня обеспокоила ее записка, но, судя по твоим словам, пока Маклейн не покинул город, она все еще в Лондоне и нет нужды беспокоиться.
Тетя Лавиния прижала ко рту платок. Триона нахмурилась:
- Ведь он еще не уехал? Да?
- Он собирался уехать сегодня днем. Так мне сказала за ленчем твоя сестра. Но в тот момент я не подумала, не придала значения… Да и кто мог бы это предвидеть? А теперь, когда я размышляю об этом…
- Значит, они уже уехали, - решительно возразила Триона. - Но как бы там ни было, я не собираюсь отступать! Я найду Кейтлин, пока не поздно, если даже мне придется последовать за ней до ворот ада и обратно!
Возле городского дома Маклейнов в модном районе Лондона Мейфэре Хью Маклейн натягивал перчатки.
- Ты оставил конюшню незапертой, как я тебя просил?
- Да, милорд, - ответил грум тихо, бросая нервный взгляд на карету. - И в центре конюшни поставил любимый экипаж лорда, чтобы он сразу был замечен и другой по ошибке не приняли за него.
- Благодарю. Ты поступил правильно.
Фергюсон подался вперед и зашептал:
- Я посыпал землю вокруг двери опилками, как вы велели, и нынче днем заметил на них следы.
Хью ответил мрачной улыбкой. Он собирался преподать урок наглой девчонке. С тех самых пор как она объявила, что решила завлечь в свои сети Александра, Хью сделался подозрительным, проявлял хитрость и изобретательность. Александр мог ее высмеивать, но Хью кое-что знал о каверзных женщинах, что, возможно, было неизвестно Александру.
Поэтому Хью заплатил своему груму за то, чтобы тот присматривал за действиями мисс Херст и таким образом узнал о ее планах спрятаться в дорожном сундуке кареты Александра, чтобы вынудить того сделать девушке предложение. При мысли об этом Хью стиснул зубы: какое бесстыдство!
Не ставя Александра в известность о своих намерениях, Хью убедил его посетить их поместье возле Стерлинга, чтобы совершить выгодную сделку с землей. В ночь, когда отбыл Александр, Хью привел свой план в действие. Он посетил светский обед и в присутствии мисс Херст сказал, что его брат собирается на следующее утро уехать из города и, конечно, в своем любимом экипаже.
Итак, ловушка была расставлена.
Фергюсон бросил взволнованный взгляд на карету.
- Милорд, вы не собираетесь причинить вред этой девчушке?
Хью улыбнулся, но улыбка его была недоброй.
- Мисс Херст получит в полной мере то, чего заслуживает, но не более того.
- Это звучит не особенно утешительно.
- Будь спокоен. Я только хочу попугать ее.
Похоже, это не убедило Фергюсона. Лицо его выразило сомнение:
- Надеюсь, вы сами не угодите в расставленные сети?
Хью фыркнул:
- Последнее, чего желала бы мисс Херст, это оказаться связанной узами брака с младшим сыном. Она потребует, чтобы ее немедленно отправили назад в город, что я с радостью сделаю, когда моя цель будет достигнута.
Лицо Фергюсона помрачнело:
- Я не осуждаю вас, милорд, за ваши проделки. Но ведь с ней хлопот не оберешься.
Хью кивнул. Многие считали его самым спокойным из братьев Маклейн, и, по правде говоря, он таким и был. Он не имел обыкновения взваливать свои проблемы и неурядицы на других и редко выходил из себя, а это уже было достоинством, если принять во внимание вспыльчивость остальных членов семьи.
Давно ходили слухи о том, что белая ведьма наложила проклятие на род Маклейнов, и потому, как только они выходили из себя, небеса разверзались и изрыгали потоки дождя. Однако слухи о проклятии оставались всего лишь слухами. Хью умел обуздывать свой характер, и требовалось нечто неординарное, чтобы вывести его из себя. Но его братьям не так повезло. Они были страстными и вспыльчивыми и бранились с такой же пылкостью, как и любили, и за ними тянулась целая вереница разбитых сердец и яростных ссор.
За всеми, кроме Александра. Он старался держать всех на расстоянии вытянутой руки от себя, включая собственных братьев. И только Каллум, младший из них, умерший юным при подозрительных обстоятельствах, умел находить с ним общий язык. После его смерти Александр еще больше замкнулся в себе. Он теперь мог говорить о делах и обсуждать общие для всех семейные проблемы только с Хью.
Хью пытался предупредить Александра об этой девчонке Херст, но тот только пожал плечами и сменил тему разговора. Александр не видел опасности так ясно, как ее видел Хью, и потому тот был вынужден принять меры.
Он надеялся, что брат оценит его усилия, хотя скорее всего Александра только рассердит вмешательство в его дела. И это было скверно. Хью решил действовать на свой страх и риск, хотя было бы много лучше, если бы брат высказался более ясно относительно своих чувств и планов. Уж Каллум знал бы, как вызвать Александра на откровенность и узнать его мнение о девчонке Херст. Но это мог только он.