Магнус помотал головой. Я пораженно молчала, уставившись на свои дрожащие пальцы, не в силах поднять глаза на друзей и сгорая от чувства вины. Я дала им ложную надежду, убедила довериться, погнаться вместе со мной за бумажным змеем… и вот результат. Всё обернулось пшиком, змей развеялся по ветру бесполезным конфетти.
Последовала пауза, которую прервал бодрый голос Эмили:
- Магнус ничего нового не сказал. Мы ведь примерно этого и ждали, верно?
- Если спросите меня, попытаться стоило, но и я не возлагала надежд, - добавила мадам.
- Драконы - темные лошадки, - прокашлял Озриэль.
- Тарелки бьются к счастью, - философски заметила Уинни.
- Жаль только старину Магнуса - зря проделал такой путь.
- Я не жалуюсь, - возразил паук, - и не назвал бы вылазку бесполезной: давно уже не ел таких отменных москитов.
Все рассмеялись. Я подняла голову и вместо обвинения встретила сочувствующие взгляды и одобряющие улыбки. И это их я собиралась поддерживать и утешать? Я тут единственная, кто расклеялся и нуждается в водонепроницаемом плече.
- Спасибо, - сказала я, промокну глаза краешком подола. - Просто спасибо
К этому ничего не было добавлено, но друзья и так поняли.
Глава 8
про оболочки и внутреннее содержание
Ночью я почти не сомкнула глаз, прислушиваясь к прерывистому дыханию, наполненному свистом и клокотанием. Каждый вдох давался Озриэлю с трудом. Мы договорились дежурить при нём по очереди, но я всё равно не могла спать, пока он так страдал. Заступившая рано утром на вахту Эмилия уговорила меня немного вздремнуть.
- Правда, Ливи, изводя себя, ты никак ему не поможешь. При малейшем изменении я тотчас тебя разбужу.
Мне казалось, я всего лишь моргнула, но, когда открыла глаза, в окошко над головой пробивались яркие лучи солнца.
- Который час? - прохрипела я спросонья, растирая глаза и вглядываясь в камеру напротив.
- Очевидно, время завтрака. - Мадам кивнула в сторону лестницы.
Только тогда я сообразила, что разбудило меня громыхание ключей стражника.
- Как Озриэль?
- Мне…лучше.
Голос был лишь чуть громче шепота. Я вскочила на ноги, попутно расправляя мятый подол и вынимая солому из волос, и, как только стражник показался в пределах видимости, произнесла:
- Требую немедленной встречи с первым советником! Передайте, что если она откажется принять меня, я разболтаю всем и каждому, что…
- Вас просят наверх, - прервал тот и открыл клетку.
Всё ещё плохо соображая спросонья, я несколько раз моргнула, переступила порог камеры и обернулась на гору одеял:
- Скоро вернусь, держись, Озриэль. Я буду не я, если сегодня же не вытрясу из неё твою оболочку.
Стражник привел меня к кабинету мадам Лилит и постучал, но сам заходить не стал. Первое, что бросилось в глаза внутри, - сундуки. Они заполонили всё свободное пространство, превратив его в несвободное: выстроились вдоль стен, громоздились на ковре в центре комнаты, на подоконнике, стульях, шкафу и даже на рабочем столе поверх бумаг. Я едва не подпрыгнула, когда из-за ближайшего сундука вышла мадам Лилит. Лицо первого советника осунулось, и я не без удовольствия отметила, что напряжение последних дней и на ней сказалось не лучшим образом.
- Оливия, ты пришла.
- Так обычно и поступают заключенные, за которыми являются стражники.
Она даже не поморщилась на колкость и отвернулась к зеркалу у стены, из него доносилась возня. Секунду спустя оттуда вышел Орест и плюхнул на ковер два внушительных сундука, в которые без труда уместились бы мы обе.
- Вот, последние.
Он постоял так какое-то время, потирая спину, и выпрямился. Я поперхнулась от изумления.
- Вы?!
- Ты, - утвердительно произнесла бабушка Остиопатра.
- Вижу представлять вас не нужно, - кисло заметила первый советник. - Признайся, Ливи, ты это подстроила. Я тебя всё-таки недооценила, - задумчиво пробормотала она.
- Подстроила что? - не поняла я.
- Первый советник хочет сказать, что не ожидала увидеть здесь меня вместо внука.
- Я тоже сперва приняла вас за Ореста.
- На это и было рассчитано, - кивнула пожилая ифритка и потянулась к поясу, на котором висела резная трубка из ясеня.
- Только не здесь, - поморщилась мадам Лилит.
Не обращая на неё ни малейшего внимания, госпожа Остриопатра сунула мундштук в рот и блаженно затянулась.
- Самоприкуривающаяся, - пояснила она, поймав мой взгляд, и деловито вернула трубку на пояс. Потом повернулась к мадам Лилит:
- Итак, здесь всё, о чем договаривались, можешь проверить.
Первый советник вновь поморщилась - на этот раз от фамильярности.
- Непременно. - Она приблизилась к двум последним сундукам и откинула крышки. Внутри на красной бархатной подкладке поблескивали ряды полупрозрачных чешуек - гляделок. Мадам Лилит легко пробежала по ним кончиками пальцев и удовлетворенно кивнула. - Ровно одиннадцать тысяч восемьсот семнадцать пар.
- Представь себе, некоторые умеют играть по правилам.
- Вы о тех "некоторых", что вылезают из зеркал вместо своих внуков? - уточнила мадам Лилит, поднимаясь.
- Я о тех, кто сотрут амбициозных нахалок до состояния эктоплазмы, если моему внуку не будет тотчас передана оболочка.
Две женщины (вернее, одна пожилая ифритка, выдавшая себя за внука, и расчетливая интриганка с личиком и телом двенадцатилетней девочки) остановились друг напротив друга и обменялись оценивающими взглядами. Первой разомкнула губы мадам Лилит.
- Не нужно угроз. Я не монстр, что бы вы там себе не воображали.
Она сделала небрежно-дозволяющий жест в мою сторону.
Бабушка Остиопатра подошла ко мне и протянула перевязанный бечевкой сверток. Когда она повернулась спиной к первому советнику, вся напускная бравада исчезла, ифритка вмиг постарела до своих ста пятнадцати лет.
- Как мой мальчик, Оливия? - с тревогой спросила она. - Как Оззи?
Я прижала сверток к груди и сглотнула:
- Вы появились очень вовремя. Здесь то, что я думаю?
- Новая оболочка. А ещё, - она вынула из-за пояса и протянула мне каплевидный флакон синего стекла, - пусть выпьет это, так ожоги быстрее затянутся.
Пристроив его поверх свертка, я заставила себя посмотреть бабушке Озриэля прямо в глаза.
- Госпожа Остиопатра, я должна принести свои извинения - вам и всей вашей семье. Если бы не я, жизнь Озриэля не оказалась бы в опасности.
Всё это я выпалила на одном дыхании и не опустила глаза, хотя казалось, что к каждой реснице привязали по гирьке.
Ифритка ответила после паузы.
- Ты права, если бы не ты, ничего этого не случилось бы, и Оззи сейчас был бы рядом, с разбитым сердцем, зато живой и здоровый.
- Могу лишь повторить, что мне очень-очень…
Она жестом остановила меня.
- Но ещё могу сказать: если бы мой внук не сделал того, что сделал - не постарался всеми силами помочь любимой девушке - я бы его стыдилась. Он рискнул жизнью ради тебя, Оливия, а жизнь чего-то да стоит, и если жертвовать ею, то только во имя любви. Теперь я вижу, что он действительно тебя любит, девочка: искренне, глубоко и самоотверженно. И если кто-то и должен просить прощения, так это я - за слепоту. Как видишь, можно прожить сотню лет - неважно, на земле, под нею, в воздухе или в воде - и совершать те же ошибки, что и в восемнадцать.
- Вы ещё долго? - каркнула мадам Лилит, не поднимая головы от бумаг, которые якобы перебирала, но я чувствовала, что всё её внимание сосредоточено на нас, а эта расслабленность - лишь для вида.
На лице ифритки промелькнуло раздражение, но тотчас изгладилось, когда она продолжила:
- Я считала тебя неподходящей партией для Озризля, ещё когда принимала за простую цветочницу, и не слишком изменила мнение, узнав, что ты дочь Бессердечного Короля, поэтому не стану притворяться, что одобряю выбор внука, - она накрыла мою руку своей, испещренной веревками вен, - но я его принимаю. Придётся смириться с тем, что не увижу рядом с ним простую скромную ифритку королевских кровей. Похоже, в тебе действительно что-то есть, раз Оззи так рисковал. В мире нет ничего более твердого и вместе с тем более хрупкого, чем сердце. Своё он вручил тебе, береги его, Оливия. - Она напоследок сжала мои пальцы и подмигнула. - Кстати, в свертке есть кое-что и для тебя.
В этот момент терпение мадам Лилит иссякло, о чем она не преминула сообщить. Ифритка отвернулась, подошла к столу и уперлась в него кулаками, буквально нависая над первым советником.
- Предупреждаю: плохая память - не лучший союзник. Не советую забывать про вторую часть уговора.
Мадам Лилит холодно посмотрела на неё.
- Я никогда не забываю про заключенные сделки…
Правильно, вы их просто нарушаете.
- …но раз вы затронули эту тему, тоже воспользуюсь случаем и напомню: если, начиная с завтрашнего дня, хоть один ифрит появится на территории Затерянного королевства…
- Не появится, - перебила госпожа Остиопатра, - я ручаюсь и лично за этим прослежу, как и за переводом моего внука в другую Академию.
Первый советник иронически улыбнулась и вернулась к бумагам, не посчитав нужным даже попрощаться.
Через минуту только гора сундуков и пергаментный сверток указывали на то, что давешняя сцена мне не привиделась. Когда звук шагов в зеркале стих, мадам Лилит перестала притворяться, что изучает документы, резким взмахом запечатала зеркало и пробормотала сквозь зубы что-то про "скользких экономных ифритов". Потом откинулась на спинку кресла и одарила меня не слишком приветливым взглядом.
- Ну что, довольна?