Жанет услышала, как заскрипели ступеньки, потом все стихло. Какое-то время она стояла неподвижно, так крепко зажмурив глаза, что под веками вспыхивали яркие искры. Потом медленно пошла вдоль холстов, снова и снова всматриваясь в детали своего воображаемого детства, пытаясь понять, почему мать с такой настойчивостью изображала потерянную дочь в залитом солнцем саду, где когда-то сама была счастлива. Наверное, она надеялась, что этот сад защитит меня, подумала Джоанна. Может быть, так и случилось, может быть…
Вдруг она уловила едва слышный шелест шелка и краем глаза увидела какое-то синее пятно. Жанет резко обернулась: в нескольких шагах от нее стояла Джейн. В легком широком платье, искусно расшитом бабочками, она выглядела хрупкой, почти эфемерной.
Джоанна застыла, все еще сжимая в руках один из холстов. Она почувствовала себя неловко.
- Меня привел сюда Эдвин, - смущенно произнесла девушка. - Он мне показал…
- Я знаю. Он сказал, что ты хочешь побыть одна, но я… я надеялась…
Разделяющее их пространство, годы одиночества… Жанет увидела на лице матери нерешительность, сомнение, страх. Она осторожно отложила картину, на которой девочка сидела на лошадке.
- У меня был пони. Его звали Холли, - сказала она. - Я его так любила. Отец избавился и от него!..
Вся ее решимость словно испарилась. Она сделала шаг, другой… и оказалась в объятиях матери.
11
Жанет и Джейн долго сидели, обнявшись, на полу в студии, рассказывая друг другу свою жизнь. Они плакали и смеялись, потому что горе подчас объединяет едва ли не больше, чем счастье.
Слава Богу, мать не слишком вдавалась в причины разрыва дочери с отцом, легко поверив в то, что той стало трудно переносить его деспотизм. В сущности, это было не так уж далеко от истины, мрачно подумала Жанет. Она коротко рассказала историю своего знакомства с Эдвином, опустив нежелательные подробности. И, в свою очередь, узнала, что Джейн, добравшись, наконец, до дома няни, слегла с нервным кризом и несколько месяцев провела в больнице. Поправившись, она уехала в Испанию к своей школьной подруге.
- Мадлен и ее муж - чудесные люди, - просто сказала Джейн. - Они убедили меня, что стоит жить, и заставили снова заняться живописью. Мне казалось, что после всего, что случилось, я больше никогда не смогу взять в руки кисть. Но выяснилось, - она гордо вскинула голову, - что живописью все-таки можно заработать на жизнь. Я продавала свои пейзажи, давала частные уроки рисования, словом, делала все, чтобы заработать. - Джейн перевела дыхание. - Через некоторое время нас развели с Гербертом без его согласия.
- А как ты познакомилась с мистером Беллоузом? - осторожно спросила Джоанна.
- Во время занятий, - улыбнулась мать. - Я тогда работала во Франции, и меня попросили вести класс в художественной школе. Я повела своих учеников на этюды к рынку. Хьюго как раз проходил мимо и остановился посмотреть их работы. У него ангельское терпение. - Голос Джейн наполнился нежностью. - Я ведь была преисполнена решимости больше не замечать мужчин. Но его я полюбила с первого взгляда и довольно долго боролась с собой, не в состоянии забыть своего горького опыта. Однако, в конце концов, он победил. Он всегда побеждает, - улыбнулась она. - Эдвин унаследовал этот талант от отца.
- Да, - отозвалась Жанет, разглядывая картины.
На этот раз ему не победить, горячо пообещала она себе.
К тому времени, как Симона разыскала их, объявив, что месье вернулся из Парижа и ужин будет подан немедленно, в мастерской уже сгущались сумерки.
Хьюго Беллоуз ждал их в дверях дома. Его улыбка потеплела, когда он увидел сияющую жену. Высокий, все еще стройный, с чуть тронутыми сединой темными волосами, подвижный, веселый, он был просто неотразим. Наверное, Эдвин через тридцать лет будет точно таким же, с внезапной болью подумала Жанет, только я этого не увижу…
Она заставила себя улыбаться. Никто не должен догадаться, как коротка будет эта долгожданная встреча. Не нужно сейчас думать об этом, решила Жанет. Хлопнула пробка, и искристое шампанское полилось в ее бокал. Сегодня надо радоваться! А завтра она что-нибудь придумает.
- Я хочу поднять бокал, - явно волнуясь, произнесла Джейн, - за самых дорогих мне людей, собравшихся сегодня за этим столом. - Она повернулась к дочери: - Только через несколько лет после того, как Хьюго купил Роз Хаус, я набралась смелости приехать туда, все время представляя себе, что однажды подойду к окну и увижу, как ты идешь по дорожке…
- А когда я пришла, тебя там не оказалось! - Жанет постаралась, чтобы ее голос звучал легко и непринужденно. - Там был только Эдвин, который принял меня за ночного грабителя.
- Я не знал, что и думать, - отозвался тот, взглянув на нее сквозь колеблющееся пламя свечей. - Порой и сейчас не знаю, - тихо добавил он.
Жанет откинулась в кресле и отхлебнула маленький глоток шампанского, чтобы смочить вдруг пересохшее горло.
Ужин был великолепен. Гостиную освещали лишь свечи в тяжелых серебряных канделябрах. На блюде в форме морской раковины, в мелко наколотом льду, лежали раскрытые устрицы. Знаменитый паштет из гусиной печени соседствовал с индейкой, фаршированной каштанами и трюфелями, сыр, нарезанный тонкими ломтиками, был сервирован на виноградных листьях. В довершение всего появился собственноручно приготовленный мадам Вердье кондитерский шедевр - абрикосовый торт.
- Я больше не могу, - рассмеялась Жанет в ответ на уговоры Симоны, предлагавшей ей взять еще кусочек. - Я и так уже съела за двоих!
Она внезапно замолчала, уловив скрытый смысл своих слов, и, залившись краской, откинулась в кресле, в надежде, что в полумраке гостиной никто ничего не заметит.
- Знаешь, Дженни, - обратилась к ней мать, к счастью, действительно не обратившая внимания на смущение дочери, - мне не терпится познакомить тебя с нашими друзьями. Хьюго, - улыбнулась она мужу, - не устроить ли нам званый вечер?
- Чудесная мысль, родная, но, наверное, нужно дать Джоанне привыкнуть к новой жизни, прежде чем устраивать грандиозный прием. - Он помолчал. - В конце концов, у нас впереди теперь целая вечность!..
Жанет кончиком языка облизала пересохшие губы.
- Это не совсем так, - спокойно сказала она, - здесь чудесно, но я не могу остаться с вами навсегда. Я… мне… мне надо работать.
- Но ты можешь это делать и тут, - горячо возразила мать. - Я действительно пишу "Путеводитель для художников, вдохновленных красотами юга Франции". - Она состроила комическую гримаску. - Книга не слишком серьезна и не узко профессиональна, но довольно забавна. Мари теперь вынуждена ухаживать за матерью, так что мне действительно нужна помощница. - Джейн развела руками. - А когда она вернется, твои знания и опыт в бизнесе окажутся неоценимыми для "Галереи Беллоуз". Так что все проблемы решатся сами собой!
Жанет из-под опущенных ресниц бросила быстрый взгляд на Эдвина, но полумрак скрывал выражение его лица.
- Вряд ли, - осторожно заметила она. - Я могу заняться этим лишь временно, поскольку… поскольку у меня есть кое-какие обязательства.
- Снова взялась за свое, Джоанна? - поддразнил ее Эдвин.
- Вовсе нет, - вдохновенно импровизировала Жанет, - моя подруга занялась очень интересным и прибыльным делом. У нее своя фирма, и она давно хочет, чтобы я стала ее компаньоном. Грех отказываться от такого предложения.
За столом воцарилось молчание.
- Что ж, тебе виднее, - с печальным вздохом нарушила его Джейн. - Мне очень жаль расставаться с тобой, но, надеюсь, ты уедешь недалеко?
Жанет показалось, что холодная рука сжала ее сердце. Она отодвинула пустую тарелку.
- Боюсь, что огорчу вас. - Она медлила, вспоминая школьные уроки географии. - Это в Новой Зеландии.
- Где именно? - коротко спросил Эдвин.
Жанет похолодела. Неужели "Галерея Беллоуз" есть и там?
- В Крайстчерче, - вскинула подбородок она.
- Да, далековато, - вкрадчиво подтвердил он.
- Как зовут твою подругу, дорогая? - Джейн изо всех сил старалась говорить бодро.
- Мэйбл. Мэйбл О'Кинфри.
- Что ж, если так, нужно по крайней мере воспользоваться отпущенным нам временем. Не надо грустить!..
Жанет, сославшись на усталость, поднялась к себе. Как не просто было притворяться перед любящей матерью и заботливым отчимом, мрачно размышляла она. Странно, что Эдвин почти не принимал участия в разговоре. Казалось, он был сосредоточен единственно на бокале коньяка, который медленно вращал в руках. Но девушка заметила, что за весь вечер он не выпил ни капли, и это странно тревожило ее.
Вероятно, Эд решил, что в той загадочной игре, которую они вели, разыграна последняя карта.
Что ж, если он намерен преследовать ее и в Новой Зеландии, то просчитается. К тому времени, как он сообразит, что она его обманула, Жанет, заметя следы, укроется на севере Англии.
Ей хотелось поскорее закрыть глаза, чтобы стереть из памяти боль и разочарование на лице матери, шок и потрясение этого дня. Но сон не приходил. Она лежала, уставясь в душную темноту.
Эдвин… Эдвин… Она не могла отогнать этот образ. Его дразнящая улыбка была так соблазнительна. Жанет словно чувствовала жаркие поцелуи на своих губах, ловила его томный взгляд, ощущала прикосновение рук к своему истосковавшемуся по ласке телу.
Он был таким близким, с болью думала она, и теперь потерян навсегда. Пылкий любовник за одни сутки превратился в друга, даже как бы - в брата…
Жанет беспокойно вертелась в постели, путаясь в тонком покрывале. Лунный свет, пробиваясь сквозь щели жалюзи, узкими полосками ложился поперек кровати. Господи, как в клетке, вдруг пришло ей в голову, - в клетке, в которую я сама себя загнала.