Революционная ситуация в клубе назревала давно. Удивило всех только одно: почему Романцев сделал свое заявление за день до финала Кубка России – единственного трофея, который "Спартак" мог выиграть в сезоне-2003 (в чемпионате команда к тому моменту занимала 13-е место)? К чему была такая спешка – ведь тренер подчеркнул, что видит смысл в обнародовании его слов исключительно до матча? Что это – желание подстраховаться на случай поражения и возможных санкций со стороны Червиченко или что-то другое, менее предсказуемое?
О спонтанном эмоциональном всплеске не могло быть и речи – обзвон телекомпаний, как уже говорилось, пресс-атташе произвел днем ранее. Так что несостоятельна и эксцентричная (как, впрочем, и все, что этот человек говорил и делал) версия Червиченко, высказанная в газетах на следующий день после финала: "А может, просто утро не задалось. Знаете, бывают различные синдромы по утрам. Всякое случается". Намек президент клуба сделал достаточно прозрачный, и во многих других ситуациях к Романцеву, увы, он имел прямое отношение. Но не в этой.
Позже в спартаковских кулуарах всплывет и будет активно муссироваться самая детективная из всех версий романцевского взрыва, которую мне не под диктофон доводилось слышать в достаточно высоких кабинетах. Якобы главный тренер узнал, что к Червиченко, ростовчанину, приходил его земляк, президент "Ростова" Иван Саввиди с чемоданчиком и недвусмысленным предложением – назовем это так – уступить ему Кубок. Естественно, за определенную компенсацию.
В середине 2005-го Червиченко в интервью "Спорт-экспрессу" эту версию подтвердил: "Романцеву кто-то нашептал, что Кубок я уже продал "Ростову". Даже цену называли – 1,5 миллиона долларов. Он боялся, что потом я свалю все на него, и решил сработать на опережение. А я Кубок не продавал".
Насколько близко или далеко от истины то, что вы только что прочитали, действительно ли к Червиченко приходил Саввиди с "чемоданчиком", оценивать не берусь. Какие-либо утверждения на подобную тему без документальных доказательств – подсудное дело, а потому ограничусь констатацией, что такая версия имела хождение. Быть может, логику Романцева с его свалившимся как снег на голову заявлением она сможет прояснить несколько лучше.
А финал Кубка "Спартак" выиграл. Единственный гол после навеса новичка из "Ротора" (а в будущем ведущего форварда команды) Романа Павлюченко забил капитан красно-белых Егор Титов. Никто никому игру не продавал.
Это был последний на сегодня триумф "Спартака". А потом ушел Романцев – и ушли победы. Впрочем, очевидно: они ушли бы даже в том случае, если бы тренер остался.
Кое-кто из болельщиков еще надеялся, что победа в Кубке, общая радость помирит-таки Червиченко и Романцева. После прочтения на следующий день в "Спорт-экспрессе" реплик президента надежд не осталось.
– Это все равно что перейти Рубикон, – сказал Червиченко. – Да, можно высказывать друг другу какие-то претензии, но в клубе создалась совершенно ненормальная ситуация. Главный тренер – маленькое олицетворение бога на земле. Ему нельзя ничего сказать, его нельзя ничем тронуть, он святой... У меня сейчас ощущение дежавю. Что-то подобное было после чемпионата мира. Об этом писал корреспондент "Спорт-экспресса", на которого я тогда здорово обиделся. А оказывается, все соответствовало действительности. Была фраза: "Мы все едем на поезде в дерьме, а на перроне стоит Олег Иванович – в белом костюме". Последнее заявление Романцева мне ту заметку напомнило.
– Трудно представить, что после такого вы будете работать вместе.
– Мне тоже. Как думаете, кто уйдет?
Многое еще сказал президент клуба. Романцев обещал ответить на днях. Но так и не ответил. Просто ушел. Для спартаковских болельщиков не было большего облегчения: если бы газетная перепалка между ним и Червиченко продолжилась и вылилась в войну компроматов, всплыли бы чудовищные вещи. Недаром президент в одном из интервью высказался: "Если бы я рассказал, что творилось в клубе последние три года, у многих волосы не то что дыбом встали бы – выпали".
Романцев, скорее всего, промолчал не потому, что ему нечем было ответить, и не из высоких соображений спасения репутации клуба – а потому, что со "Спартаком" у него был заключен дорогостоящий контракт, и разум, помноженный на соображения финансового порядка, возобладал.
И все равно – даже в кошмарном сне болельщикам "Спартака" не могло привидеться, каким окажется расставание с командой ее тренера – десятикратного чемпиона (помимо девяти российских титулов был еще один советский, в 1989-м). Обилие регалий, казалось, предполагает некую чинность прощания. Но лихорадочно смягченный финал драмы не изменит ее жестокой сути: уход Романцева вышел таким же скандальным, как в 1988-м у его учителя Константина Бескова, чей союзный рекорд – девять лет подряд с медалями – не помешал быть уволенным из "Спартака" с какой-то гротескной формулировкой: "В связи с затянувшимся пенсионным возрастом".
Разница в том, кто увольнял. Бескова отправлял в отставку основатель клуба Николай Старостин – название "Спартак", собственно, и придумавший. Всей своей жизнью Старостин заслужил право на любую формулировку. У владельца "Спартака" времен отставки Романцева – Андрея Червиченко – право указать тренеру на дверь тоже было. Но совсем другое. Юридическое право хозяина.
Ставить Романцева и Червиченко на одну доску, рассуждать, кто в деталях июньской драмы 2003 года был прав и виноват, бессмысленно. Слишком разного масштаба эти фигуры, и тот факт, что после увольнения Романцева президент не проработал в "Спартаке" и года, сменив трех тренеров, но не добившись ничего, говорит сам за себя.
А вот тренер-царь 1990-х достоин сравнения только с самим собой.
Красиво прозвучала бы фраза, что этого-то сравнения он в 2003-м как раз и не выдерживал. Вот только в такой формулировке заключалась бы лишь полуправда. Потому что Романцев, о котором мы привыкли до хрипоты спорить, Романцев, за десять лет проделавший путь от тренера-брата в лютые диктаторы, Романцев, как никто умевший выигрывать в решающий момент, даже Романцев, ненавидящий пресс-конференции, – это лишь видимая, публичная сторона лучшего российского тренера 1990-х.
Есть и другой Романцев, собственно к футболу отношения не имеющий. Тот самый, что когда-то тихо и незаметно превратился из успешного тренера во владельца контрольного пакета акций закрытого акционерного общества "Спартак", а вовсе не "народной команды". Акции, заметим, достались ему бесплатно – время такое было. Спустя годы Романцев точно так же тихо и выгодно продаст этот пакет Андрею Червиченко.
Чтобы у тех, кто сотворил себе из Романцева кумира, развеялись иллюзии по этому поводу, приведу цитату из его интервью "Спорт-экспрессу" от 15 июля 2002 года.
"Червиченко с Шикуновым в клуб привел я, – сказал Романцев. – Это люди, искренне любящие "Спартак"... Я очень доволен, что наконец-то появились люди, которым я искренне верю и которые освободили меня от массы проблем. Раньше приходилось все время искать деньги".
Судьба "Спартака", впрочем, могла повернуться совсем по-другому. Работники клуба того времени не скрывают, что за год до Червиченко к Романцеву приходил другой возможный инвестор. Звали его Евгений Гинер. Но ему президент и главный тренер красно-белых дал от ворот поворот, в то время как Червиченко принял с распростертыми объятиями.
Почему? По словам сотрудников "Спартака", Гинер сразу четко обозначил свои намерения: стать президентом клуба, превратив уважаемого Олега Ивановича в наемного главного тренера. Как в одесской поговорке: "Кто ее ужинает, тот ее и танцует". Романцева, панически боявшегося потерять в клубе власть, такая перспектива категорически не устроила.
Сам Гинер, правда, подтверждать факт переговоров с Романцевым не хочет. И его можно понять: в глазах болельщиков ЦСКА имидж их президента от такой откровенности явно не вырос бы. Но очень уж от многих спартаковских людей того времени слышал я эту историю, чтобы посчитать ее дымом без огня.
Червиченко, рассказывают, поступил хитрее. Сначала технично внедрил в клуб своего друга детства, а впоследствии – футболиста и начальника "Ростсельмаша" Александра Шикунова, который занял в "Спартаке" пост технического директора и ответственного за селекционную работу – подбор игроков. Шикунов, деятельный и контактный человек, через какое-то время и внушил Романцеву, что есть, дескать, бизнесмен, который желает оказывать "Спартаку" – за который, конечно же, болеет с детства – бескорыстную финансовую помощь, не претендуя ни на какие посты.
Помощь, по рассказам людей из клуба, была принята. Спустя некоторое время без нее "Спартаку" стало невозможно жить. А потом из тумана выплыл Червиченко.
Евгений Гинер, не договорившись с Романцевым, в 2001 году возглавил ЦСКА – в ту пору середняка чемпионата России. При нем армейцы уже дважды выиграли чемпионат страны, три раза завоевали Кубок России, а главное – в мае 2005-го стали первым клубом из Российской Федерации в истории футбола, которому удалось добыть европейский трофей – Кубок УЕФА. До тех пор побеждать в еврокубках, конкретно в Кубке обладателей кубков (турнире, в конце 1990-х приказавшем долго жить), удавалось только киевскому и тбилисскому "Динамо".