- Апельсиновый сок с минеральной водой, если можно, - сказала она, отметив про себя, что эти трое, не сговариваясь, заговорили почти одновременно, словно они опасались продолжения разговора между нею и Клэр. Немного странно, что девушка, еще не ставшая членом семьи, выступает от имени всей семьи. Пожалуй, она повела себя бестактно. И чем объясняется эта непонятная глухая враждебность по отношению к ней, которую Марджори реально ощутила во время их короткого разговора?
- Ты чем-то огорчена? - спросил Эрнест, когда они с Марджори вышли из дома, чтобы пройтись по парку.
- Ничуть. Мне очень понравились твои родные, - искренне заверила его Марджори. - Все были очень добры и внимательны ко мне.
- Ну, положим, не все. Правда, Клэр мне еще не родственница, а только собирается ею стать. Пол от нее без ума.
- Его можно понять, красивей женщины я не встречала.
- Да, красивая женщина, - протянул Эрнест. - Иногда, к сожалению, ей не хватает такта, - заметил он, помолчав. - Впрочем, этого следовало ожидать, - сказал он, видимо отвечая на свои мысли. - Клэр, в отличие от тебя, не переносит красивых женщин вообще, тем более когда они находятся рядом с ней.
- Полагаю, ты не обо мне, я себя красивой не считаю, - поторопилась сказать Марджори.
Эрнест внимательно посмотрел на нее и улыбнулся.
- Неважно, какой ты считаешь себя, важно, какой тебя видят другие. Я, например, предпочитаю красоту одухотворенную, такую, как у тебя.
У Марджори от его слов словно крылья за спиной выросли. Чтобы скрыть радостное смущение, она стала разглядывать деревья, мимо которых они проходили.
- Похоже, этим дубам не одна сотня лет, - заметила она, чтобы сменить тему разговора.
- Да, они росли здесь, когда еще замка не было, насколько мне известно. Дубовые леса покрывали в древности большую территорию, но были вырублены или погибли в результате деятельности многих поколений людей. А в парке при замке они уцелели, потому что за ними ухаживали, сажали новые. Мои предки строго наказывали браконьеров. Тогда законы были суровыми. Но сейчас никто на них и не посягает, слава Богу.
- А твои родные здесь живут постоянно?
- Раньше это был наш единственный дом. Но, когда отец почувствовал, что начинает стареть, он решил приобрести особняк в Лондоне. Тяжело ему стало каждый день совершать такой путь, который мы с тобой проделали сегодня утром. Скоро все переедут в Лондон, а здесь останется жить Уильям Холт и прислуга, кроме тех из слуг, кто живет в поселке. Продукты, которые мы покупаем в поселке, будут доставляться нам в Лондон. Таким образом, жители поселка круглый год имеют заработок.
Марджори вспомнила теплицы и коровники, которые мелькали за коттеджами, когда они проезжали через поселок. Фермерское хозяйство при замке. Неплохо придумано: круглый год натуральные свежие продукты и жителям поселка удобно.
- Эти продукты доставляются и нашим сотрудникам. По желанию, конечно, и за деньги. Правда, по льготным ценам. Так что им тоже это выгодно.
Какой он хозяйственный, с уважением подумала Марджори об Эрнесте. Неожиданно он взял ее руку, поднес к губам и поцеловал. Дрожь пронзила ее так остро, что она остановилась. Словно не заметив ее состояния, Эрнест быстро вытянул вперед левую руку.
- Посмотри, это тебе ничего не напоминает?
Марджори посмотрела туда, куда он указывал, и увидела, как сквозь кроны деревьев пробивается солнечный свет и освещает дорожку, по которой они направлялись к берегу Темзы. Неужели он запомнил и это? Слезы навернулись ей на глаза.
- Встреча с викингом в лесу, - тихо произнесла она.
- Что ты сказала? - удивленно переспросил Эрнест.
- Похоже на одну картину, которую я видела когда-то, не могу вспомнить имя художника, - солгала Марджори. - Кажется, это было на выставке картин молодых художников. - Она осмелилась посмотреть на Эрнеста, заметила в его глазах грусть разочарования и поспешила отвести взгляд. - Знаешь, регулярно посещая выставки картин, я заметила, что появилось много молодых талантливых и оригинальных художников, со своей манерой и необычным видением мира. Мне кажется, в районе, где я живу, их особенно много. Возможно, на них влияет близость Хампстеда, - пошутила она. Марджори говорила и говорила, словно боялась того, что сейчас может произойти, и вместе с тем жаждала этого всем своим существом.
Эрнест смотрел на нее загадочным взглядом, потом снова поцеловал ее ладонь, и она замолчала, потому что в горле застрял комок.
Сколько лет она носила в душе воспоминания об их первой встрече, мечтала, что они снова встретятся под волшебной сенью высоких деревьев, кроны которых будут высвечиваться солнцем, и он снова возьмет ее на руки и прижмет к своей груди. Почему же сейчас она испугалась, когда ее мечты почти осуществились?
Словно прочитав ее мысли, Эрнест вдруг решительно подхватил ее на руки и понес в сторону от дорожки. Марджори и не думала сопротивляться, каждая клеточка ее тела наслаждалась блаженством его близости. Потом он остановился, склонил голову и, поймав ее губы, поцеловал обжигающим проникновенным поцелуем, от которого разом вскипела кровь и закружилась голова. Он опустился на колени, продолжая прижимать ее к себе, целуя ее глаза, шею, волосы.
- Ты ведь тоже все помнишь, правда? - бормотал он между поцелуями. - Ты тоже мечтала об этом? Скажи же.
- Да, - тихо ответила она, а ей хотелось кричать громко и требовательно, как кричало ее тело.
- Ты хочешь меня? - тихо спросил Эрнест, целуя ее шею.
Марджори спрятала лицо у него на груди, губы ее беззвучно произнесли "да", но он ее понял.
- Вернемся в башню, - охрипшим голосом произнес он и снова поцеловал ее в губы, словно не в силах был оторваться от нее. Потом поставил ее на землю, обнял за плечи и повел обратно к замку. Если бы он ее не поддерживал, она упала бы: ноги стали слабыми и подкашивались под ней.
В лифте он почувствовал, что она дрожит.
- Тебе холодно или ты боишься?
- Я думаю о твоих родных, мне неловко.
- В башне мы будем совсем одни. К нам никто не придет, не беспокойся.
Дыхание его было жарким, оно опаляло ее, лишало возможности думать и рассуждать здраво. Желание было поглощающим и властным. Поцелуи Эрнеста рождали потребность в новых поцелуях.
Как только лифт открылся на круглой площадке, он поднял ее на руки, но понес не к ее двери, направо, а к себе, догадалась Марджори. Плечом открыв дверь, он пронес ее прямо в спальню, где бережно посадил на большую кровать и стал осторожно раздевать ее. Марджори, дрожа всем телом, заметила, что и у Эрнеста дрожат руки, хотя он старался сдерживать нетерпение. Был момент, когда ей стало стыдно, что он снимает с нее чулки. Но желание, разгоравшееся все сильней от каждого его прикосновения, заставило ее забыть о стыде. И когда он снял с нее лифчик, трусики, положил на кровать и окинул потемневшими глазами ее обнаженное тело, она желала только одного: поскорее прижаться к нему. Жадным взглядом она следила, как он раздевается перед ней, быстро обнажая мускулистый торс, узкие бедра и длинные ноги с сильными тренированными икрами. Впервые она увидела обнаженного мужчину не на картине, а в жизни. Фигура Эрнеста достойна скульптурного воплощения. Странно, что в такой момент она продолжает думать профессионально, мелькнуло в голове Марджори. Она улыбнулась, с восторгом глядя на него.
Он накрыл ее тело своим и заглянул ей в глаза. Желание Марджори подготовило ее принять Эрнеста, и все-таки она тихо вскрикнула от боли, когда он вошел в нее. Боль была мгновенной и быстро растворилась в жарком блаженстве полного слияния с мужчиной, о котором Марджори помнила все эти годы.
В смущении Эрнест отпрянул от нее. Изумление, восторг и беспокойство прочитала Марджори в его глазах. Она не поняла, почему он так быстро ее покинул, и не могла скрыть своего огорчения.
- Почему ты не сказала, что я у тебя первый? - спросил он.
- Разве это обстоятельство так важно для тебя?
Секунду Эрнест растерянно смотрел на нее.
- Конечно! - воскликнул он. - Я бы вел себя по-другому.
- А как? - вкрадчиво и лукаво спросила Марджори.
- Вот так! - Эрнест медленно провел ладонями по ее телу, потом склонился к ней и стал целовать короткими поцелуями ее шею, груди, живот, бедра. - И вот так… - Он языком провел по внутренней стороне ее бедер, пока не добрался до самого сокровенного места.
К этому моменту Марджори стонала от переполнявшего ее желания в безумном забытьи. И, когда он снова вошел в нее, она вскрикнула не от боли, а от пронзительного наслаждения.
Удовлетворив первый голод, Эрнест вышел из нее, откинулся на высокие подушки, потом приподнял Марджори, лежавшую рядом, и привлек к себе на грудь. Голова ее безвольно опустилась в выемку у его плеча. Нежно поглаживая ее руки, он страстно шептал ей:
- Ты даже не понимаешь, какую радость я испытал, любя тебя. Ты самая красивая из женщин, в тебе столько теплоты и страсти. Одного не понимаю, как ты ухитрилась сохранить девственность. Может быть, ты ждала именно меня?
- Может быть, - эхом отозвалась Марджори. Да, так и есть, она ждала именно его. Поэтому никто из окружавших ее поклонников не мог занять это место рядом с ней. Оно уже было занято давно, с той самой необыкновенной встречи в лесу.
- Значит, ты тогда влюбилась в меня?
- Это значит, что ты тогда произвел на меня впечатление, - уклончиво ответила Марджори, не в состоянии пока разобраться в своих чувствах.
- И все?
- Разве этого недостаточно?
- Полагаю, недостаточно. Видишь ли, я хочу жениться на тебе.
- Жениться на мне? - повторила Марджори удивленно.