- Не так уж и далеко, всего миль пять, - ответил, поворачиваясь к ней, Саймон. - А вы знаете, как говорят в таких случаях: пылкому сердцу и быстрой лошади расстояние не помеха.
- И когда свадьба, Саймон?
- В следующее воскресенье мы собираемся объявить о нашем решении, - ответил он Тилли.
- А! - кивнула девушка, улыбнувшись краем губ.
В комнате воцарилось молчание, нарушил его Саймон.
- Приходи ко мне на свадьбу, Тилли, там и потанцевать сможешь, - неестественно бодро проговорил он и принужденно рассмеялся.
- Хорошо, я приду потанцевать на твоей свадьбе, Саймон, - снова кивнула она и улыбнулась.
- Но не приводи с собой жену священника, - нарочито шепотом посоветовал он, бросив быстрый взгляд на стариков.
- Не говори никому об этом, Саймон, потому что его преподобию не нравится, когда миссис Росс танцует, - попросила в свою очередь Тилли, тоже покосившись на дедушку с бабушкой.
- Твой секрет дальше меня не пойдет, не волнуйся, - пообещал он, склоняясь к девушке, но, когда их взгляды встретились, улыбка на его лице растаяла. Он торопливо выпрямился и снова намеренно громко объявил: - Ну, мне пора! Коровы лучше меня определяют время!
- Рэнди у тебя еще работает?
- Да, но он страшно ленивый, - идя к двери, объявил Саймон, - он засыпает, когда доит коров, тычется головой им в бок, только что слюни в молоко не капают. А вот Билл и Алли - стараются, хорошие они работники, со временем далеко пойдут. Между прочим, знаешь, кто хотел ко мне наняться? - обернулся Саймон к Уильяму. - Ни за что не догадаешься. Он приходил тайком. Впрочем, ничего удивительного, потому что это был младший сын старика Макграта, Стив, тот, которому четырнадцать. Он как-то подкараулил меня вечером на прошлой неделе и спросил, не найдется ли у меня для него места. Я едва не рассмеялся, когда это услышал, и спросил, знает ли его папаша, что он собирается ко мне наняться. Парень только головой покачал. Я ему спокойно сказал: "Не стоит тебе, парень, на это рассчитывать, ты на вид крепкий, и я бы тебя нанял, но твой отец на следующий же день со скандалом заберет тебя домой, ты же его знаешь. Ваша семья всегда работала в шахте, так всегда и будет". - И знаете, что он мне ответил? - Саймон окинул стариков взглядом. - "Нет, - заявил Стив, - я не собираюсь сидеть там всю жизнь… ни за что", - и убежал. Странно, но этот парнишка не такой, как остальные, словно и не их порода, а уж мы знаем этих Макгратов, верно, Уильям?
- Все они, Макграты, одним миром мазаны, никогда не доверяй им, Саймон.
- Быть может, ты и прав. Ну а теперь отдыхай, - кивнул он Уильяму.
- Слушаюсь, сэр, - откликнулся старик.
- Счастливо, пока, - окинув взглядом всех троих, попрощался Саймон и вышел за дверь.
Энни неторопливо направилась к очагу. Достав с висевшей над ним полки коробку из-под чая, она открыла крышку и заботливо опустила в нее соверен. Вернув коробку на место, Энни повернулась к Тилли:
- Кажется, я просила тебя принести воды.
- Ты хотела меня отослать из комнаты. Там воды еще полбочки, сама знаешь, бабушка. Что же ты не хотела, чтобы я слышала?
- Не будь слишком любопытной, мисс.
- Бабушка, я спрашиваю не из-за любопытства.
Тилли обошла стол, подошла к камину и заговорила, повернувшись к дедушке с бабушкой:
- Вы постоянно напоминаете, что мне уже скоро шестнадцать и я должна вести себя как молодая девушка, а сами скрываете от меня что-то. Вот, например, не хотите рассказать, что это за соверены, которые каждый месяц привозит Саймон. Вы, наверное, знали, что он собирается жениться, и только сделали вид, что удивлены?
- Мы на самом деле ничего не знали, ни я, ни твой дедушка, - резко ответила Энни. - Только сейчас услышали, что он с кем-то встречается, правда, Уильям? - Она обернулась к мужу за поддержкой.
- Поверь, девочка, для нас это тоже новость, - подтвердил, качая головой Уильям. - Я бы понял, если бы это была Роуз Бентон или Фанни Хатчинсон, она по нему не один год вздыхает, но об этой женщине я слышу впервые. Как он сказал ее зовут?
- Мэри Форстер.
Они одновременно подняли глаза на Тилли.
- Мэри Форстер, - повторила, чуть помедлив, Энни. - Никогда не слышала такого имени, - задумчиво прибавила она.
- Все понятно.
Решительный тон Тилли заставил стариков с немым удивлением посмотреть на внучку.
- А теперь объясните вот это - она кивнула в сторону чайной банки. - Только не говорите, что Саймон отдает долг. Я никогда не верила, что у вас нашлось так много денег, которые он никак не может отдать. Скажите, в чем дело. Я имею право знать правду!
Уильям зашелся долгим, мучительным кашлем. Энни заторопилась к мужу. Она приподняла его и, хлопая по спине, бросила Тилли:
- Вот до чего ты довела своими приставаниями дедушку. Я уже и не помню, когда у него был последний приступ. Разведи немного меда и неси сюда, да поживее… ты со своим правом. Ну, быстро!
Тилли словно подменили. Она бросилась к стоявшему в дальнем конце комнаты буфету, достала кувшин с медом и вернулась к столу. Там она положила в кружку две ложки меда, затем заспешила к очагу. Зачерпнув из котелка немного кипятка, размешала смесь маленькой деревянной ложкой и подала кружку бабушке.
Судорожно дыша, старик маленькими глотками пил разведенный в воде мед. Наконец он опустился на подушки, грудь его высоко вздымалась.
- Извини, дедушка, я не хотела тебя расстроить, - раскаяние звучало в ее голосе и было написано на лице.
- Нет, нет, ты никогда меня не огорчала, моя дорогая, - сжимая руку девушки, ответил старик. - Ты - хорошая девочка и всегда была такой… и я скажу тебе… вот только отдышусь, - он несколько раз прерывисто вздохнул и продолжил с улыбкой. - Как только ты пришла сюда, в моей жизни появилась радость.
- Ах, дедушка! - Тилли прильнула к его заросшему щетиной лицу. - Ах, дедушка, - повторила она дрогнувшим голосом.
Всплеск эмоций погасил ровный, спокойный тон Энни.
- Вода мне не нужна, а вот дрова не помешали бы, - не давая им еще больше расчувствоваться, промолвила она. - Они мне просто необходимы, если вы оба собираетесь ужинать.
Тилли встала и направилась к двери. Когда она проходила мимо бабушки, взгляды их встретились, в них не было и намека на обиду.
Задний двор с обеих сторон ограничивали постройки: конюшня и сарай для упряжи. В сарае теперь хранились овощи, а в конюшне - дрова. Возле конюшни стояли козлы с лежавшим на них толстым суком, который Тилли этим утром принесла из леса. Девушка облокотилась на сук и окинула взглядом открывавшийся за их участком вид: местность плавно понижалась, затем шел подъем до самого леса - границы владений Сопвитов. И впервые она не восхитилась красотой пейзажа. На душе у нее было неспокойно.
Саймон собирался жениться. Она все еще не могла прийти в себя, так сильно подействовало на нее это известие. Ей и в голову не приходило, что Саймон когда-нибудь может жениться. А почему бы и нет. Почему бы не жениться такому рослому, красивому парню, притом доброму и любящему шутку. Ей многое в нем нравилось, но особенно ценила она его доброту и умение пошутить.
Тилли не забыла, когда в первый раз увидела его. В тот день мать впервые привела ее, пятилетнюю, в этот дом. Помнила она также, что была одета в черное платье, короткое черное пальто и шляпу. Она носила черное, потому что незадолго до этого ее отец утонул, свалившись с крутого обрыва. Дедушка снял с нее пальто, усадил на стул и поспешил к бабушке, помогавшей больной матери подняться по лестнице в спальню.
Тилли сидела на том же стуле, когда дверь открылась и в комнату вошел мальчик в сопровождении мужчины.
- У тебя все дома? - спросил мальчик, глядя на девочку сверху вниз, и весело засмеялся, но она не улыбнулась в ответ, а расплакалась. - Ну, не реви, успокойся, - он достал из кармана леденец и протянул ей.
Дедушка спустился вниз и стал беседовать с мужчиной. В тот день она впервые услышала имя Макграт и первое бранное слово.
- Будь я проклят, если поверю, что твой Фрэд свалился с обрыва! - сказал мужчина.
Мальчик спросил, как ее зовут, и, услышав "Тилли", стал смеясь повторять: "Какое глупое имя - Тилли Троттер".
- Не смей так говорить, Саймон, - оборвал его дедушка. - Ее зовут Матильда.
А мужчина сурово приказал мальчику выйти из комнаты и пообещал поговорить с ним дома.
Но мальчик не двинулся с места. У Тилли до сих пор стояла в ушах фраза, которую он тогда произнес, глядя на дедушку и отца:
- Говорят, что мистер Макграт поджидал лодку. В шахте его не было, он пропустил смену. Билл Нельсон слышал, как его отец кому-то об этом рассказывал.
Когда Саймон это сказал, мужчины подошли к нему, он показался Тилли взрослым, а не мальчиком.
С тех пор для Тилли Саймон всегда был взрослым, настоящим мужчиной. Теперь же всему конец. Ей вдруг почему-то захотелось плакать, желание для нее весьма необычное. Жизнь ее сложилась так, что повода для слез не находилось. Жила она счастливо и беззаботно, окруженная любовью, ее не посылали служить, не отправляли на работу на полях или того хуже - в шахту.
Мать умерла, когда Тилли было семь лет, но девушка редко вспоминала ее. Дедушка с бабушкой окружили ее такой заботой и вниманием, что грустить ей не приходилось вовсе. Тилли старалась платить им не только любовью, но и помогала, как могла. В то же время она прекрасно понимала, что без денег Саймона им не удалось бы сводить концы с концами после того, как несколько лет назад дедушка слег.