- Ладно, ладно, сейчас уйду. Какие мы, блин, нежные!
Он вышел, правда, только в ванную, и оттуда через некоторое время стали доноситься совершенно недвусмысленные звуки человеческих отправлений.
Вероника стала торопливо перебирать вещи. Только самое необходимое. Так… Трусы-неделька - одни она тут же нацепила на себя… Глухой длинный халат… Ночная рубашка - попроще… Синяя футболка с длинным рукавом - тоже на себя… С коротким - в запас… Черные джинсы подошли сразу… Теплая фланелевая рубашка - на случай холода… Заколки для волос… Массажная расческа… Зубная щетка… Пара полотенец… Китайская раскладная сумка… Так, кажется, все. Обувь! Она же совсем босая. Тапочки сразу на себя… Босоножки… И на всякий случай кроссовки… Она услышала звук спускаемой воды. Быстро покидала все вещи в сумку. Подумав, бросила еще три пары простых носков и плотные - в сто ден - колготки. Затем подошла к зеркалу и принялась распутывать давно не знавшие расчески волосы. С бесстрастным выражением лица рассмотрела огромный лиловый синяк.
Пахан вышел из ванной, распространяя вокруг себя удушливый запах одеколона. Кинул взгляд на стройную фигурку Вероники в черных джинсах. Потом увидел на кровати сумку с вещами и одним движением вытряхнул все на пол.
- Так… Это тебе не надо (отшвырнул кроссовки и босоножки)… Это ни к чему (послал им вдогонку фланелевую рубашку)… Дома тепло, а на улице тебе делать нечего… А сейчас марш на кухню готовить завтрак. Мне надо в город.
Вероника закончила расчесывать волосы и сколола их заколкой. Теперь, если не брать во внимание синяк во всю щеку, она выглядела довольно сносно. Вдруг она почувствовала у себя за спиной тяжелое дыхание Пахана. В следующую секунду он грубо схватил ее за плечо и повернул к себе:
- А че это ты мне ничего не отвечаешь, а? В молчанку, что ли, играть вздумала? Меня, между прочим, Леха зовут.
Вероника подняла на него взгляд полный ненависти.
- Обычно об этом сообщают до того, как тащат девушку в постель, - сказала она.
- Ой, ой! Какая краля! Она мне еще указывать будет, когда кому чего сообщают… Может, ты еще мне подскажешь, в какую дырку мне тебя трахать - тоже мне фуфло… - Он характерным жестом вскинул растопыренные пальцы и отвернулся. - Ты уж лучше не вые…ывайся, пацанка, а то живо у меня схлопочешь. Я тебе мигом другой глазик загримирую - для симметрии…
Вероника скрипнула зубами и опустила глаза.
- Что готовить, Ле-ха? - голосом женщины-робота спросила она.
- Яичницу, - коротко ответил Пахан и, открыв шкаф, начал одеваться.
Губы Вероники сами собой сложились в горькую усмешку, она вспомнила, как жарила Максиму омлет и уронила сковородку. Это было всего три дня назад…
К завтраку на террасу Пахан вышел уже готовый в дорогу - в той же камуфляжной форме, что пришел вчера. "Интересно, чем он занимается? - подумала Вероника. - Может, охранник в магазине? Или "челнок"? Иначе откуда у него столько товара?" Но спрашивать его она не стала. Завтракали молча. Потом Пахан прямо рукой вытер жирный подбородок, оглушительно рыгнул, встал и начал, как мачеха Золушке, отдавать Веронике распоряжения. Ей предстояла полная уборка в доме, стирка и приготовление обеда из трех блюд. Меню на ее усмотрение.
- И чтобы без фокусов, - предупредил он. - Если подсыплешь чего не то - все равно убью. А сам не убью, так дружки за меня дело закончат. Поняла?
- Поняла, Ле-ха, - тем же механическим голосом отозвалась Вероника и начала, громыхая, убирать со стола посуду.
- Вечером приеду - готовься… - ухмыльнулся он перед уходом. - Воды согрей. Титаном умеешь пользоваться?
Вероника молча кивнула - у них дома всю жизнь был титан. После этого она услышала, как он старательно запирает на несколько замков дверь.
- Мерзкий ублюдок… - тихо пробормотала она ему вслед и бессильно опустилась на стул. - Господи… Максим… Если ты только жив, Максим, спаси меня…
3
Шел четвертый день ее пребывания в доме Пахана.
Все повторялось: утром он куда-то уходил, вечером приходил поддатый, отпирал третью комнату, сгружал туда какие-то коробки, вываливал на стол продукты, быстро съедал то, что приготовила Вероника, мылся, потом насиловал ее (правда, оральных контактов теперь избегал) и засыпал. После этого измученная Вероника поднималась к себе и долго лежала, боясь уснуть. Стоило ей провалиться в сон, как кошмары возвращались к ней с новой силой. К счастью, во время очередной "уборки", она наткнулась на аптечку и откопала в ней для себя успокоительное и снотворное. У нее даже мелькнула мысль, а не использовать ли таблетки все сразу, чтобы покончить к чертовой матери с этой дрянной жизнью… Но здравый смысл победил. Где-то далеко в океане за нее беспокоятся родители… И еще Максим… Нет, она должна отсюда выбраться.
В доме теперь все сияло. В шкафчике ванной комнаты она нашла толстые резиновые перчатки, которые помогали ей бороться с приступами отвращения во время уборки и стирки. Она даже сделала себе маску из кухонного полотенца - ей казалось, что так она защитит себя от чужих, ненавистных микробов, с которыми ей приходилось возиться. Единственная комната, в которую ей до сих пор не доводилось попасть, была та самая "третья комната" с вечно запертой дверью. Она так и не выяснила, есть там на окне решетка - или нет.
И вот, кажется, первый раз за все время ей повезло. Еще с вечера, когда Пахан загружал туда товар, она заметила, что второпях он забыл запереть дверь, разумеется, напоминать ему об этом Вероника не стала. Все утро она молилась, чтобы Пахан не вспомнил о незакрытой двери. И он так и не вспомнил. Как обычно, угрюмо буркнул: "Ну, я пошел!" - и грохнул железной дверью.
Убедившись, что ее мучитель уехал (теперь она знала, где стоит его машина), Вероника осторожно, будто боялась обнаружить там кого-то еще, заглянула в потайную комнату.
Боже! Это была не комната - целый склад! Коробка с одеждой, которую Пахан щедро вывалил тогда перед ней на кровать, казалась лишь каплей в море по сравнению с изобилием, которое царило здесь! Кроме того, эта комната производила впечатление самой просторной в доме.
Первая мысль, которая пришла в голову Веронике, это что ее "хозяин" - владелец промтоварного магазина. Но потом некоторые детали показались ей странными… Одежда была свалена прямо в кучу на расстеленном красном японском одеяле - и это была явно не новая одежда. В одной из коробок она обнаружила совершенно разномастные золотые и серебряные украшения - тоже ношеные. А в другой - прикрытой газетой - лежали всякие документы и паспорта - все с разными фотографиями и фамилиями… Вероника прикусила губу, и вдруг взгляд ее наткнулся на крупный заголовок в газете: "СМЕРТЬ МАРОДЕРАМ!" Так вот в чем дело! Этот Леха - мародер! Вот почему он так старательно запирает эту комнату… Только сейчас Вероника вспомнила, зачем она сюда пришла. Подошла к глухо зашторенному окну, заглянула в щелку - разумеется, здесь тоже была решетка. Окно было в торце и выходило прямо на дорогу. Дом стоял чуть в глубине, отделенный полоской бамбуков, а по другую сторону шоссе возвышалась сопка. "Скорее всего это дорога на Южно-Сахалинск", - подумала Вероника. От нее отделялись две пробитые в траве колеи, по всей видимости, огибающие дом и заканчивающиеся возле сарая, где Пахан ставил свою машину.
Вероника вернулась к коробке с документами и взяла газету в руки. Смерть мародерам… Значит, это свежая газета! Местная! Она развернула ее - так и есть, "Сахалинская правда". У Вероники подступил комок к горлу. Газета показалась ей крохотным посланником из далекого города. Кроме того, она уже забыла, как выглядят буквы. В доме ублюдка книги не водились, а от японских порножурналов, валявшихся на чердаке, ее тошнило.
Подумав, она решила, что оставаться надолго в запретной комнате опасно (вдруг Пахан вздумает за чем-нибудь вернуться?), поэтому прикрыла коробку с паспортами какой-то тряпицей и, прихватив заветную газету, поднялась к себе.
Там она уютно устроилась на кровати, разложила перед собой на коленях газету и с самого верха начала читать. Номер вышел еще во вторник - на второй день после землетрясения, как раз, когда ее откопали из завала. Возможно, кое-какая информация здесь уже устарела, но все-таки… Глаза ее побежали по строчкам.
"…Произошло землетрясение, какого остров не знал уже полвека… Толчки силой в девять баллов… Разрушено девяносто пять процентов зданий… Общий ущерб… Деньги на восстановление… Прибытие команд спасателей из Канады и Франции… Компенсация (сумма еще не определена)… Так… Мародеров расстреливать на месте… Ограблены магазины… За отрубленный у мертвого палец с кольцом возмущенные люди забили мародера насмерть…"
- Так ему, скотине, и надо… - вслух проговорила Вероника и перевернула страницу.