- Это я. Элисон Кимби нужен мастер. Позвони ей. - Собеседник Джона выругался. Тогда Джон сказал: - Сейчас ты трезвый, Бак, и тебе нужна работа.
- Ты кто такой? Мой ангел-хранитель?
- Я твой двоюродный брат. И забочусь о девушке, которой ты сделал ребенка. Ты, может быть, и не стоишь моих забот, но она и будущий ребенок - стоят. Давай же, Бак. Элисон хорошо заплатит. Позвони ей.
Через несколько секунд Джон снова стоял у окна. Чтобы успокоиться, ему достаточно было бросить взгляд на озеро. Людям вроде Бака и Дженни даже этого не дано.
Снова зазвонил телефон.
- Привет, Кип. Это Поппи.
Джон улыбнулся. Как тут было не улыбнуться. Поппи Блейк была улыбчивой феей, всегда веселой и жизнерадостной.
- Привет, моя радость. Как дела?
- Тружусь, - ответила она. - У меня на проводе какой-то Терри Салливан. Вас соединить?
Джон посмотрел на стену с фотографиями. На одной из них он веселился в компании бостонских репортеров. Терри Салливан был высоким худым брюнетом с усами и презрительной усмешкой. Он был крайне честолюбив, эгоистичен и, если задевали его самолюбие, жесток. И не раз предавал Джона.
Как только у него хватило наглости мне позвонить? - подумал Джон, но все же попросил соединить его с Терри.
- Киплинг слушает.
- Привет. Это Терри Салливан. Как поживаешь, приятель?
Приятель? Джон ответил не сразу.
- Хорошо. А ты?
- Верчусь как белка в колесе. Меня временами подмывает все бросить и тоже уехать в захолустье.
- Здесь живут порядочные люди. Вряд ли ты пришелся бы ко двору.
- Ты не слишком-то любезен.
- Провинциалы отличаются прямотой. Что тебе нужно?
- Ладно, я звоню тебе как журналист журналисту. У нас тут живет некая Лили Блейк, уроженка вашего городка. Расскажи мне о ней все, что знаешь.
Лили была сестрой Поппи, немного старше ее, значит, теперь ей около тридцати четырех. В свое время она уехала в Бостон учиться, закончила там колледж и университет.
В Лейк-Генри до сих пор вспоминали ее прекрасный голос. С пяти лет Лили пела в церковном хоре. С тех пор как Джон сюда вернулся, она приезжала несколько раз: на похороны отца, на День Благодарения и на Рождество. Говорили, что она не слишком ладит с матерью. Джон не был знаком с Лили, но хорошо знал ее мать Мейду, женщину суровую и властную.
- Лили Блейк? - переспросил Джон.
- Брось, Кип. Не темни. Городок-то крошечный. Расскажи о ее семье. Чем они занимаются?
- Зачем это тебе?
- С ней хочет завести роман один мой друг.
Джон сразу чувствовал, когда ему лгали. Он повесил трубку. Потом снова поднял и набрал номер Поппи.
- Кип, - сказала она, - что еще я могу для тебя сделать?
- Две вещи, - ответил он. - Во-первых, не давай этому человеку говорить ни с кем из местных. Сразу отсоединяй его. Он скользкая личность. Во-вторых, расскажи мне о сестре.
- О Розе?
- Нет, о Лили. Расскажи о ее жизни.
Глава вторая
Бостон, штат Массачусетс
Лили Блейк долго стояла у подножия Бикон-Хилл под высокой каменной аркой небольшой частной школы, где давала уроки музыки, и ждала, когда кончится дождь. Но он все не кончался. Вечером ей предстояло играть в клубе: нужно было побыстрее попасть домой и переодеться.
Вытащив из кейса "Пост", Лили раскрыла газету над головой и выбежала под дождь. Она торопливо шагала по узким, вымощенным булыжником улицам, прижимая кейс к груди, стараясь стать как можно меньше, чтобы уместиться под газетой. Она и в самом деле была маленькой, но "Пост" быстро промокла, а летняя блузка и короткая юбка, идеальные для летней жары, не защищали от холода.
В вестибюле своего дома Лили вытащила из кейса ключи и бросила промокшую "Пост" в урну. Она не успела ее прочитать, но вряд ли много потеряла. Если не считать назначения архиепископа Росетти кардиналом, о котором много писали воскресные газеты, в городе практически ничего не происходило.
Лили вынула из ящика почту и поднялась на четвертый этаж. Выходя из лифта, она столкнулась с соседкой по этажу Элизабет Дейвис, владелицей преуспевающего пиарагентства. Та, как всегда, выглядела эффектно: красный короткий костюм, сверкающая губная помада.
- Лили, какая удача! - Элизабет вскинула голову и поправила сережку. - Я устраиваю прием для комитета по губернаторским выборам, и мне нужен пианист. Работа как раз для тебя. Что скажешь?
Лили была польщена предложением.
- Я согласна, - сказала она.
Элизабет широко улыбнулась и вошла в лифт.
- Значит, договорились. Пометь у себя в еженедельнике.
Двери лифта закрылись.
Лили приняла душ и в рекордное время была готова. Она накрасилась, высушила темные, не достающие до плеч волосы, съела наскоро приготовленный сандвич, надела платье сливового цвета, черные туфли на каблуке и серебряные серьги. Схватив сумочку и зонт, она вышла из квартиры.
Процветающий клуб "Эссекс" располагался в большом особняке на Коммонуэлт-авеню, всего в трех кварталах от ее дома. Это был закрытый клуб с элегантным интерьером и великолепным обслуживанием. Сначала Лили зашла в офис, где Дэниел Карри, широкоплечий владелец клуба, принимал последние заказы на столики.
Лили бросила взгляд на книгу заказов:
- Много народу?
- Для понедельника - очень. Через час мест не останется.
- Есть специальные заказы? - спросила она.
- Тридцатая годовщина свадьбы - Том и Дотти Фриш. Приедут к восьми, столик номер шесть. Он заказал дюжину красных роз и попросил, когда откупорят шампанское, сыграть "На Крещение или никогда".
Лили любила выполнять подобные заказы.
- Будет сделано, - пообещала она.
Выйдя из офиса, Лили поднялась по винтовой лестнице в главный зал, поздоровалась с метрдотелем, улыбнулась постоянным посетителям и направилась к роялю, прекрасному кабинетному "Стейнвею". Иногда она ощущала неловкость оттого, что играет на этом прекрасном инструменте за деньги, но не собиралась признаваться в этом боссу. Того, что она зарабатывала в школе, едва хватало на еду и оплату квартиры.
Лили наигрывала вариации на темы популярных песен. Рояль стоял на возвышении в углу, и во время игры она могла окидывать взглядом зал. Среди посетителей было много пожилых людей. Лили перешла на старые мелодии. В половине восьмого Дэн принес ей стакан воды.
- Есть вопросы? - спросил он.
- За двенадцатым столиком сидят две пары, - сказала она. - Похоже, я их где-то видела.
- Мужчины - губернаторы Нью-Гэмпшира и Коннектикута, они приехали на конференцию.
Лили без труда узнала посетителя за девятнадцатым столиком. По черным усам. Это репортер из "Пост".
- А что здесь делает Терри Салливан?
Дэн ухмыльнулся.
- Я не знал, кто это, иначе бы его не пустили. Он приходит уже в третий раз. Ты ему нравишься.
- Да нет. Он здесь по делу. Он пишет серию очерков о бостонских музыкантах и один хочет посвятить мне.
- Это хорошо. - Дэн посмотрел на дверь и улыбнулся. - Смотри, кто к нам пожаловал.
Увидев Фрэнсиса Росетти, Лили тоже улыбнулась. Вот он, архиепископ Росетти, недавно ставший кардиналом. Лили была давно знакома с Росетти и радовалась его возвышению не меньше Дэна, который был женат на его племяннице.
Лили не была католичкой. Она вообще была не очень верующей, но искренне восхищалась этим человеком. Лили часто играла на приемах, которые устраивал архиепископ, не далее как вчера она сидела за роялем на вечере в его резиденции.
Ровно в восемь за столик с красными розами села пара. Когда официант откупорил шампанское, Лили заиграла "На Крещение или никогда" и запела глубоким альтом. Женщина посмотрела на Лили, потом на своего мужа и расцвела в улыбке.
Кончив петь, Лили решила передохнуть.
- Перерыв пятнадцать минут, - объявила она.
У входа в зал Дэн разговаривал с метрдотелем. Когда Лили приблизилась, он показал ей большой палец.
- Ты замечательно пела.
- Ты не сказал, что придет твой дядя, - пожаловалась она. Дэн посмотрел через ее плечо:
- А вот и он.
Лили обернулась, широко улыбаясь. Кардинал обнял ее.
- Спасибо за песню, - сказал он.
Лили поднялась на третий этаж в дамскую комнату. Выходя, она столкнулась с репортером из "Пост", выходившим из мужской. Терри был высок, строен, хорош собой, но особенно неотразимы были усы.
- У вас чудесный голос, - сказал он.
Он говорил об этом и раньше. Она улыбнулась, поблагодарила его и направилась к лестнице. Терри последовал за ней.
- Вас приятно слушать. Вы никогда не разочаровываете. Между прочим, говорят, кардинал любит музыку.
- Не просто любит. Он сам прекрасный музыкант.
- Вот как? Он что - поет? Играет на музыкальных инструментах? Как человек Возрождения?
- Вот именно.
Терри улыбнулся и поднял руки вверх:
- Я не хотел сказать ничего обидного. Я его почитатель. - Он прищурился. - Половина моих знакомых женщин влюблена в него. Он настоящий мужчина.
Лили смутилась при одной мысли об этом.
- Разве вы этого не замечали?
- В самом деле, не замечала. Он же священник.
- А разве вы в него не влюблены?
- Я влюблена в него как в человека. Он понимает людей и умеет им помочь.
- Похоже, вы его хорошо знаете.
- О, у нас давние отношения, - с гордостью призналась Лили. - Я встретилась с ним, когда он был еще отцом Фрэном и собирался стать епископом Олбани.
- В самом деле?
Равнодушный тон Терри напомнил Лили, что он репортер. Она взглянула на часы:
- Мне пора.