Только после того, как, заглянув к спящему Тимоти, Кэтрин ушла в свою комнату, она вдруг подумала: с Филиппом Селье она вела себя кротко, как ягненок. Ведь прежде чем уехать, он твердо взял ее под руку, подвел к двери, поклонился и провожал взглядом, когда она прошла через холл.
Она разделась, проверила, открыты ли окна, и, скользнув в постель меж прохладных простынь, погасила свет. Темнота не сделала атмосферу более знакомой; наоборот, она как-то подчеркивала необычность ночи. Цикады и аромат цветов, звук машины, поднимающейся в гору, и отдаленный шум - наверное, морской прибой.
Кэтрин заложила руки под затылок и, досадливо улыбнувшись, приготовилась заснуть.
Глава 2
Прошло уже более недели, и жизнь на вилле Шосси шла тихо и спокойно. Кэтрин стала чувствовать, что, может быть, она вооружилась против несуществующей опасности: за обедом Леон Верендер был неизменно вежлив и занят своими мыслями, и только один раз, когда она с Тимоти столкнулись с ним на лестнице, он заговорил с мальчиком.
- Ну, как тебе здесь нравится? - спросил он без всякой подготовки.
Тимоти смотрел на деда большими голубыми глазами.
- Очень нравится, - бесхитростно ответил он. - Я каждый день играю в воде и утром поймал креветку. Я ее вам покажу, если хотите.
- Скоро ты научишься нырять и поймаешь осьминога. Вот тогда я и посмотрю.
- Осьминоги страшно большие.
- Ты тоже будешь большим, когда вырастешь. А плавать ты научился?
- Мама меня учит. Я уже могу делать гребок.
Леон Верендер не улыбался:
- Когда приучишься к воде, у тебя будет учитель. С ним ты мигом научишься. А куда ты теперь идешь?
- Наверх, отдохнуть.
- Отдохнуть? В час пятнадцать дня?
Кэтрин, до сих пор намеренно молчавшая, сказала:
- У Тимоти было очень активное утро, а сейчас после завтрака ему нужен покой. Через полчаса он опять выйдет играть.
Леон Верендер ничего не ответил, но долго и внимательно смотрел на Тимоти.
Отдыху Кэтрин не суждено было продлиться так долго, как она намечала. У Леона Верендера кончились деловые совещания, директора разъехались по домам в Париж, Амстердам, Берн и Мадрид. Наступил короткий перерыв; Майкл Дин смог отоспаться, а мадам Брюлар - пышная величественная домоправительница - оставить кухню целиком на ответственность повара, который прекрасно знал требования Леона и не нуждался в руководстве.
В этот день Тимоти только что ушел спать после обеда, когда горничная Луиза пришла в спальню в Кэтрин.
- Мсье просит мадам спуститься к ленчу, будут гости. - И дипломатично добавила: - Мсье просил напомнить вам, что за стол сядут ровно в полвторого.
- Но я уже поела, Луиза, - возразила Кэтрин. - Не могу же я есть ленч второй раз. Передайте, пожалуйста, мсье…
Было нечто, объединявшее весь штат прислуги на вилле Шосси, - сильнейшее нежелание раздражать своего хозяина.
- Лучше будет, - продолжала Луиза, как бы не слыша ее слов, - если мадам спустится и поговорит сама. Мсье, несомненно, поймет.
Кэтрин улыбнулась, пожав плечами:
- Хорошо, я так и сделаю. А кто эти гости?
- Мсье доктор и мадам д'Эспере.
- Наконец-то хоть одна женщина. Хорошо!
Луиза с ее щеками-яблочками повернулась идти, но остановилась, сдержанно добавив:
- Мадам д'Эспере считается самой красивой и лучше всех одевающейся женщиной на Лазурном берегу.
- То есть мне лучше переодеться? Спасибо за совет, Луиза. Идите, я сама все сделаю.
Кэтрин сменила свой легкий цветастый наряд на обтягивающее белое платье. Слегка подкрасилась, надела нефритовые клипсы в виде листочков плюща, белые туфли на высоком каблуке и пошла вниз.
Когда она вошла в малый салон, Леон Верендер уже был там вместе с очень нарядной женщиной в темно-синем и розовом. Она была темноволоса, волнистые короткие волосы украшала маленькая шляпка из бледно-розовых перьев. Ее лицо нежно-коричневого цвета с искусно наложенным румянцем на скулах было овальным. Безупречный греческий нос гармонировал с длинным заостренным подбородком, косым разрезом глаз и разлетающимися бровями. Кэтрин никогда не видела такого скульптурно-красивого лица; его хотелось долго разглядывать.
- Люси, я говорил вам о Кэтрин. Теперь она член моей семьи. Кэтрин, это Люси д'Эспере. Она давно хотела познакомиться с вами, но сегодня первый день, когда я свободен.
- Здравствуйте, - негромко произнесла Кэтрин.
Люси д'Эспере произнесла в ответ:
- Значит, вы невестка Леона. У нас с вами есть нечто общее: мы обе вдовы. Но, наверное, на этом сходство и кончается. - Голос ее звучал странно для английского уха.
- Вы что-нибудь выпьете? - спросил Леон тоном, показывающим Кэтрин, что ее и так уж долго ждали и вот теперь придется еще откладывать ленч.
- Нет, спасибо. - Она чуть не сказала, что уже поела, но сама не зная почему, заколебалась. Вместо этого она вежливо спросила у Люси: - Вы живете в Понтрие?
- К сожалению, нет. Я обожаю это место, но здесь нет хороших отелей - только небольшие пансионы ближе к заливу. Я живу в Ницце. - Вздох. - Очень дорого, но что делать?
- Но зато в Ницце, наверное, так интересно?
- Боже мой, там бывает и скучно… и даже немного одиноко. - Плутоватая улыбочка адресуется Леону. - Особенно когда мой друг так занят своими делами - день за днем. Я так рада, что вы наконец немного освободились, Леон!
- Дела - это неплохо, заставляют держаться в форме. - Он взглянул на свои золотые часы. - Так пойдем к столу?
- А как же Филипп?
- Он сказал, что, может быть, не вернется раньше двух и чтобы мы его не ждали.
- Вообще удивительно, что он собирается к нам, - заметила Люси. - Насколько я знаю, он никогда не нарушает распорядок, установленный его сестрой.
- Иветта - сущая пиявка, - сказал Леон. - Милая женщина сделала ошибку несколько лет назад и с тех пор расплачивается за нее. Беда в том, что она ухитрилась заставить платить и Филиппа.
- Едва ли это так, - возразила Люси. - Если бы Филипп хотел вести другую жизнь, он бы не позволил Иветте мешать ему. Я считаю, что Филиппу нравится жить так, как он живет. Иветта прекрасная хозяйка, не уступит никакой жене, и у нее скромные потребности. Филипп обедает дома, если ему позволяют его больные, а в остальном он свободен как птица. Друзья Иветты вечно приходят к обеду или чаю. - Люси послала Леону понимающую улыбку. - И если Филипп обедает дома, то можете не сомневаться: всегда приглашается и Марсель Латур. Это единственная кандидатка, которую Иветта одобряет.
- Что ж, если она нравится Филиппу… - Леон пожал плечами, как бы закрывая тему. - Пойдемте.
Был накрыт прямоугольный стол у стеклянной двери в сад. Леон сидел у короткой стороны, Люси напротив него, Кэтрин - рядом с пустым стулом, лицом к саду. К счастью, сам Леон был почти не голоден, и Люси выбрала это темой для разговора. Кэтрин пробормотала, что хочет только салата, и ела понемногу, только если кто-то смотрел на нее.
Люси с мягким беспокойством попеняла другу:
- Леон, что-то у вас неважный аппетит. Мне кажется, вам нужно немного встряхнуться, сменить обстановку - поехать в какое-нибудь тихое место, где все попросту, отдохнуть от всех знакомых. Как бы это устроить?
- Прекрасно себя чувствую, - отрывисто бросил он. - Вы знаете, что за ленчем я никогда много не ем. В любом случае я бы рехнулся в этих ваших тихих местечках. Я люблю, чтобы вокруг меня были люди.
- О, это верно. Просто я беспокоюсь за вас.
Кэтрин как-то не верилось, что эта женщина может беспокоиться о ком-нибудь, кроме себя, но может быть, у французов принято выражать заботу о здоровье друзей. Безусловно, Люси д'Эспере была вся воплощение заботы и ласкового внимания к Леону Верендеру.
Леон неожиданно спросил у Кэтрин:
- Мальчик научился плавать?
- Нет, но скоро научится. Все-таки он еще маленький.
- О, ребенок! - произнесла Люси, кладя вилку и с заинтересованной улыбкой обращаясь к Кэтрин. - Вы счастливы: у вас есть маленький сын. Где же он сейчас?
- Он наверху отдыхает.
- Я обожаю детей. - Это явно был ее любимый глагол. - Я обязательно должна познакомиться с маленьким Леоном!
- Его зовут Тимоти.
Люси рассыпалась в мелодичном беспомощном смехе, ее акцент усилился:
- Тимоти! Какое странное имя! И вы зовете его… как?
- Просто Тимоти.
Кэтрин была почти уверена, что эта женщина уже знала, как зовут Тимоти; если Леон говорил ей о приезде внука на виллу Шосси, он, несомненно, также дал понять, что ему не нравится его имя. Люси д'Эспере любила оттачивать свой топорик на чью-нибудь шею.
- Значит, Леон его второе имя, не так ли?
- Нет, - твердо ответила Кэтрин. - Второе имя у него по отцу, Юарт.
Люси воздела выразительные белые руки с розовыми ногтями:
- Но неужели о добром дедушке забыли? О, это грустно, мне кажется.
Кэтрин могла бы отрезать, что добрый дедушка заслужил, чтобы о нем забыли. Но, встретив пронзительный взгляд голубых глаз Леона, она промолчала. А в следующее мгновение в комнату вошел Филипп Селье, улыбаясь и извиняясь с поразительно подкупающим видом:
- Пожалуйста, продолжайте ваш разговор. Я тоже присоединюсь.
- Пустяки, - ответила Люси. - Как ваша сестра, Филипп?
- Иветта здорова, как всегда, - спокойно сказал он, беря на тарелку дымящийся кусок рыбы и поблагодарив дворецкого улыбкой. - А вы, Люси? Мне кажется, вы становитесь раз от разу красивее. Правда, Леон?
- Да. Иногда рядом с ней я себя чувствую стариком.