Автобус тронулся. Путь занял пару часов, и, когда я прибыл, было уже темно. Я пошел по дорожке к дому, мое сердце колотилось так, словно я сделал пять затяжных прыжков.
Я нажал кнопку звонка. Через несколько секунд дверь открылась, и я вошел в холл. Там никого не было, и это еще больше испугало меня. Лишь потом, закрывая дверь, я понял, что она работает автоматически, по сигналу из дальних комнат.
Провода от замка привели меня в большую темную гостиную. Чувствуя дрожь во всем, теле, я невольно представил стоящего в темноте с топором любовника жены Клюгера и замер в нерешительности на пороге.
– Майк? – спросил тихий голос из глубины гостиной.
– Кто же еще, – проворчал я.
– Ты же знаешь, где выключатель!
Я водил рукой по стене, пока не наткнулся на него. Мягкий свет заполнил комнату, и я увидел ее у окна, спиной ко мне.
– Я не ожидала тебя так рано, – сказала она.
– Мне повезло с расписанием, – я направился к ней.
Когда я подошел совсем близко, она сделала предостерегающий жест рукой.
– Не надо страстных объятий, Майк, Не надо любовных излияний. Все умерло давным-давно, сто лет назад…
Я тотчас остановился.
– Очевидно, Диана, ты права.
– Зачем ты пришел сюда? – помедлив, спросила она.
– А ты не знаешь? – хмыкнул я.
Она пожала плечами.
– Что бы ни привело тебя, меня это не интересует. Ты пробудешь здесь долго?
– Зависит от обстоятельств, – ответил я.
– Ты, наверное, проголодался? В холодильнике…
– Я поел, – отмахнулся я, – но не прочь выпить.
– Да, мы можем выпить, хотя бы в честь твоего возвращения, – пробормотала она.
И мое сердце ушло в пятки. Она медленно повернулась. Это было величайшее испытание: если его жена не заметит подмены, наверняка и остальные признают во мне Майка Клюгера.
Внешность Дианы совсем не отвечала моим представлениям об облике жены грабителя. Она была грациозна и женственна: коротко стриженные соломенные волосы, голубые глаза за стеклами венецианских очков гармонично сочетались с серой шерстяной блузкой и голубой, под цвет глаз, юбкой, прикрывавшей сильные ноги.
– Что, Майк, я сильно изменилась за эти семь лет? – мягко спросила она.
– К лучшему, – осторожно сказал я. – Ты стала еще красивее.
– А ты, по-прежнему, неисправимый врун. – Она улыбнулась.
– А как я? Сильно изменился?
– Говоришь немного иначе, – ответила она. – Словно нервничаешь. Я не помню, чтобы ты нервничал, Майк. Но с тех пор прошло много времени.
– Конечно. – Я кивнул, чувствуя, как по моей спине течет пот.
– Некоторые твои старые друзья не забыли тебя. – В ее голосе звучала ирония. – Уверена, что сегодня тебе будут звонить и Крис Эдвардс, и Лон Стерн, и Сонни Вест. Они уже спрашивали. Не могут дождаться встречи с тобой. Надеюсь, это не связано с драгоценностями. Ты ведь хорошо спрятал. Два года после твоего ареста меня терзали из-за них. И не только твои дружки, вроде Веста, но и полиция, и страховая компания. Первые два года мне житья от них не было, Майк!
– Да, это тяжело, – согласился я.
– Я даже не сказала, что до самого ареста думала, ты – бизнесмен. Это только рассмешило бы их. Ты уехал по делам в Нью-Йорк, а потом я прочитала в газетах о твоем аресте и лишь тогда поняла, что это за дела.
«Действительно смешно, – подумал я, – когда жена считает мужа благородным дельцом до самого его ареста».
– Ну, как, отпразднуем твое возвращение? – спросила Диана Клюгер.
– О, конечно. Что ты будешь пить?
– Что обычно, – сказала она.
– А что сейчас для тебя обычно? – спросил я.
– То же, что и всегда, Майк.
– Знаешь, Диана, я не пробовал алкоголя семь лет. Даже забыл его вкус. Даже забыл, что ты обычно пьешь.
– Ром и джин, – ответила она.
В углу комнаты стоял небольшой бар. Я уверенно направился к нему.