- Нет. Пятнадцать лет назад я была в Африке, в составе миротворческих сил. Господи, неужели это они о нашей Хизер?! - потрясенным голосом добавила Сигрид.
Поппи была ошарашена ничуть не меньше ее.
- Ну, судят-то ее, однако я, хоть убей, не поверю, что наша Хизер могла это сделать! - Она вдруг вспомнила то удивительное чувство взаимопонимания, которое всегда связывало их с Хизер, то непередаваемое ощущение, будто есть нечто такое, что близко и понятно только им двоим. - А ты?
- Ни за что! Полный вздор! Мы же знаем Хизер! Мы часто говорили о личном… иногда об очень интимном. Будь это правдой, она бы не смогла скрыть это от нас.
Поппи попыталась вспомнить, рассказывала ли Хизер когда-нибудь о своем детстве, но так и не смогла. Когда они собирались по вторникам, Хизер по своему обыкновению в основном слушала. Иногда задавала вопросы - ничего не значащие вопросы, только для того, чтоб показать, что ей интересно.
- Но ведь мы и в самом деле почти ничего о ней не знаем, - тихо сказала она. - Однако это вовсе не значит, что она способна на такое.
- Тогда это значит, что кто-то задумал грязное дело. Кто-то из журналюг, крутившихся тут прошлой осенью.
- Джон уверяет, что нет.
- В новостях сказали, что этот кто-то сообщил тем, кто в свое время расследовал это дело. Ладно, возможно, Джон и прав. Может, действительно, месть тут ни при чем. Но кто-то явно сунул нос туда, куда ему не следовало его совать.
- Да ладно тебе, Сигрид. Газетчики разглядывали толпу. А там была и Хизер.
- А вот и нет! - фыркнула Сигрид. - Между прочим, ее тогда вообще там не было. Она сидела дома с Мисси, у нее была ветрянка. Неужели не помнишь?
И тут Поппи вспомнила. Ну, конечно, всю ту неделю Хизер и носа не высовывала из дома, ездила только к врачу, да еще в магазин. Поппи потом еще завезла Хизер то, что та забыла купить.
Выходит, кто-то ошибся. Кто-то увидел в толпе женское лицо, заметил некоторое сходство - и вот в результате жизнь и счастье чудесной женщины разбиты вдребезги. Поппи до смерти захотелось узнать, кто он, этот человек.
Глава 3
Стоя возле огромного кожаного дивана, занимавшего почти всю гостиную его городского особняка в Нью-Джерси, Гриффин Хьюз прижимал к уху трубку. Собеседником его был Прентисс Хейден, некогда один из самых влиятельных членов сената Соединенных Штатов. Теперь ему уже стукнуло восемьдесят, он удалился от дел и безвылазно жил в своем поместье в Вирджинии. Гриффин был тем, кого в литературных кругах именуют "негром". Он сочинял за Хейдена его автобиографию и как раз столкнулся с очередной трудностью.
- Я не хочу, чтобы вы об этом упоминали, - заупрямился Хейден.
- Но ведь это часть вашей жизни, - мягко уговаривал Гриффин. Да и кто бы на его месте стал спорить с человеком столь преклонного возраста, который к тому же до сих пор пользовался огромным уважением. Что касается самого Гриффина, то он преклонялся перед своим боссом. - Никому и в голову не придет думать о вас дурно только потому, что у вас был незаконный ребенок. Вы ведь не бросили его. Вы заботились о нем не меньше, чем о своих законных детях. И потом… разве о нем никто не знает?
- В моей семье? Знают, конечно. Но только в семье. Я принадлежу к другому поколению, Гриффин. Не могу же я позволить своим ровесникам ворошить мое грязное белье! А кто еще будет читать мою книгу? Только такие же старые хрычи.
- Вот тут вы ошибаетесь, сэр, - осторожно возразил Гриффин. - За это время выросло целое поколение, которому любопытно будет узнать, как это происходило…
- …в старые, добрые времена? - перебил Хейден. - Так вот, в старые добрые времена о таких вещах вообще не принято было говорить. Мы, как-никак, были цивилизованными людьми. Помню, как-то раз…
Гриффин молча стал слушать ту же историю, которую слышал уже не меньше десятка раз. Прикрыв ладонью трубку, он рассеянным жестом нащупал пульт и включил телевизор, но прошло некоторое время, прежде чем он поймал кое-что интересное. Насколько он понял, в Конкорде произошло нечто потрясающее. Не забывая время от времени вежливо поддакивать, Гриффин слушал со все возрастающим интересом. В конце концов он заинтересовался настолько, что на каком-то этапе, наверное, просто отключился.
- …Гриффин! - послышалось вдруг из трубки.
- Да, сэр, - очнулся он.
- Мне уж показалось, что нас разъединили. Будь они прокляты, эти сотовые телефоны, прежние были куда лучше.
- Можно, я вам перезвоню, сенатор? Сегодня вечером. Или даже завтра.
- Ради бога, но если вы рассчитываете, что я передумаю, то забудьте об этом.
- Поговорим об этом завтра, - пробормотал Гриффин. Отшвырнув телефон, он как зачарованный уставился на экран телевизора, перескакивая с канала на канал. Слушая один за другим сообщения из Конкорда, он чувствовал, что изумление в его душе мало-помалу сменяется тревогой. Когда в последнем репортаже показали, как Хизер входит в зал суда в Вест-Эймсе, пообещав, что дальнейшие сообщения последуют позже, Гриффин уже кипел от бешенства.
Выключив телевизор, он бросил пульт и ринулся к телефону. Набрав номер брата, он слушал длинные гудки, меряя шагами комнату и время от времени поглядывая в окно. Мысли его были далеко, в Лейк-Генри. Вот уже скоро месяц, как он там не был.
Гадая, где же Рэнди - вот крыса! - может быть в такое время (уж не в Лейк-Генри ли?), Гриффин ждал, пока не включился автоответчик. Отсоединившись, он набрал номер, который был в памяти его сотового. Всего один длинный звонок - и он услышал голос брата.
- Эй!
- Где ты? - без особых церемоний осведомился Гриффин.
- Сейчас? В трех кварталах от своей работы.
Стало быть, не в Лейк-Генри. Рэнди у себя в Вашингтоне. Спасибо тебе, Господи, хотя бы за это. На душе у Гриффина полегчало, но не слишком.
- Я тут услышал по телевизору весь этот вздор насчет Хизер Мэлоун. И ломаю себе голову, откуда это ветер дует. Чем больше я об этом думаю, тем меньше мне все это нравится. Твоих рук дело, Рэнди?
Судя по голосу, Рэндалл Хьюз, бывший всего на два года старше Гриффина, был страшно доволен собой.
- Дам тебе одну маленькую подсказку, братец. Сейчас у себя в офисе я собираюсь дать интервью - первое за сегодняшний день.
- Поклянись, что это не ты! - потребовал Гриффин. Желваки у него на скулах заходили ходуном, но если Рэнди и почувствовал в его голосе гнев, то его это, похоже, ничуть не испугало.
- Естественно, я! Круто, правда?
- Будь ты проклят, Рэнди! В тот день у тебя в офисе я только подумал вслух. Все, что я тогда сказал, это лишь то, что я видел женщину, немного похожую на ту, что на снимке у тебя на стене. Я в жизни не говорил, что это она и есть.
- Верно, братец, но этого вполне достаточно, - раздулся от гордости Рэнди. - Это просто невероятно! Я хочу сказать, этот снимок провисел в кабинете чертову пропасть лет, - только при мне больше полутора лет - и вдруг мой собственный братец наводит меня на след! Впрочем, со старыми делами так обычно и бывает. Можно стоптать не одну пару башмаков, а потом вдруг - хлоп! Как гром среди ясного неба! И разгадка у тебя в руках.
- Я не наводил тебя на след. Все, что я сказал, это что они похожи. Знаешь, сколько людей в мире похожи на меня? А на тебя? Когда тебе в последний раз говорили, что ты здорово смахиваешь на Редфорда? Лично мне только на прошлой неделе. Но это же вовсе не значит, что мы с ним родственники, верно? И тот, кто это говорит, тоже так не думает. Так же и здесь. Просто лицо на снимке напомнило мне о девушке, которую я когда-то знал. По-моему, я даже не говорил, где это было.
- Ну, знаешь ли, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что речь идет о Лейк-Генри. Ты тогда ни о чем другом вообще не мог говорить.
А все потому, что Гриффин Хьюз вернулся домой, буквально очарованный Поппи Блейк. Сгорая от желания рассказать кому-то о ней, он даже не стал останавливаться в Принстоне, поехал прямиком в Вашингтон. Они с Рэнди, младшие из пяти братьев Хьюз, привыкли обсуждать девчонок еще с того времени, когда одному из них было двенадцать, а другому десять. И ни разу Рэнди ни одной живой душе не обмолвился об этом. Гриффин не сомневался, что так будет и на этот раз. Поэтому сейчас он чувствовал себя преданным.
- Ты не понимаешь, Рэнди! Они порядочные люди. С ними так нельзя.
- Послушай-ка. - Голос у Рэнди разом изменился - теперь он говорил в точности, как и положено офицеру правоохранительных органов, которым он мечтал стать с самого детства. - Не знаю, что она собой представляет сейчас, но закон есть закон. Пятнадцать лет назад эта крошка смылась из города. И просто здорово, что парни из Бюро ухитрились наконец сцапать ее за шкирку!
- Но ведь это другая женщина! - воскликнул Гриффин.
- Брось. Даже если она сделала пластическую операцию, чтобы уничтожить малейшее сходство, даже если она уничтожила шрам, у нас есть образцы ее почерка. А это сто процентов, можешь мне поверить. Честно говоря, до сих пор удивляюсь, как ловко я все это проделал. Поехал туда две недели назад. Выяснилось, что она работает в местной библиотеке. Попросил какую-то книжку, ее не оказалось. Тогда я попросил ее написать на листочке адрес ближайшего книжного магазина и - опа на! Мы сравнили его с ее старыми школьными сочинениями - все совпало! Она у нас в руках, - самодовольно хмыкнул он. - Пусть теперь попляшет!
- Ублюдок!
В трубке повисла тишина.
- Да что с тобой такое? - возмущенно рявкнул Рэнди.
- Я бы откусил себе язык, если бы знал, чем это кончится.
Похоже, Рэнди начал потихоньку закипать.
- Послушай, она же убила человека!