- Случайно! И это еще в том случае, если она и есть Лиза Мэтлок. Мне противно думать о том, что ты меня использовал! И для чего, боже правый!
- Я тебя не использовал. Ты упомянул об этом, и что-то вдруг вспыхнуло у меня в голове. Я покопался в памяти, провел свое собственное расследование, смотался в этот город и нашел ее - так при чем тут ты? Ты-то ведь разом потерял к этому интерес.
Может, в глазах Рэнди все и выглядело именно так, но Гриффин отнюдь не потерял интереса к Поппи. Мысли о ней до сих пор не давали ему покоя. Он был заинтригован еще в самый первый день, когда позвонил в Лейк-Генри, собираясь написать рассказ о Лили, и ее сестра первая взяла трубку. Мужество - вот первое, что почувствовал он, увидев ее. Жизнь нанесла ей страшный удар, но не смогла лишить ее мужества.
"Я хочу написать рассказ для "Вэнити Фэар", - объяснил он ей тогда, в сентябре. - В частности, о том, что бывает, когда кто-то грубо вторгается в вашу личную жизнь, о том, какие порой бывают последствия. Мне показалось, что история Лили Блейк в данном случае подходит как нельзя лучше. Лейк-Генри - ее родной город. И я решил, что кое-кто тут может иметь свои соображения о том, что произошло с ней".
"Черта лысого они у нас есть!" - с чувством ответила ему Поппи, и у него разом точно гора свалилась с плеч. Ему нравилось ее прямодушие. Ее преданность сестре. Чем больше упрямилась Поппи, тем интереснее ему становилось - и это была вовсе не игра в детектив, заставляющая иных слишком ретивых писак продолжать расспросы. В первый раз увидев ее в инвалидной коляске, Гриффин почувствовал, как что-то вдруг перевернулось в его душе. Проклятая штуковина, казалось, ничего не весила. Это было настоящее произведение искусства - к тому же бирюзового цвета. Этот бирюзовый цвет сказал ему о Поппи не меньше, чем ее короткие темные волосы.
Ему пришлось долго уговаривать ее, прежде чем она приняла его приглашение пообедать вместе. Это было потрясающе, невероятно. Они проговорили больше трех часов - и все не могли наговориться.
Во всяком случае, ему так показалось. Но когда он дал понять, что надеется на продолжение, Поппи вдруг уперлась. Он звонил - ему отвечал автоответчик. А когда ему наконец удалось пробиться к ней, Поппи коротко объяснила, что ему не на что рассчитывать, она - не для него.
Он догадывался, о чем она думает. Она ясно дала ему это понять с первых же слов, которыми они обменялись.
"Я не в состоянии бегать. Я не могу кататься на лыжах и не могу ходить. Не могу даже бродить по лесу, потому что это проклятая коляска может застрять в грязи. Я не могу танцевать. Не могу водить машину, если она не приспособлена для этого специально. Не могу собирать яблоки и делать сидр. Не могу даже стоять под душем".
Он догадался, что последние двенадцать лет она старалась не думать об этом. И вот теперь, когда в ее жизни появился он, Гриффин, эти мысли вновь вернулись к ней. Это застигло ее врасплох. Что ж, пусть так, решил он. Ей нужно время.
И он дал ей время. Потом как-то раз заехал к ней под предлогом, что случайно оказался в городе, а затем каждые две недели посылал ей открытки из всех мест, где бывал. И вот уже почти месяц не звонил. Но вовсе не потому, что забыл ее. Все это время он из кожи вон лез, стараясь узнать о ней как можно больше.
Как оказалось, они с Хизер Мэлоун близкие подруги. В тот день, когда он пригласил Поппи пообедать, они как раз столкнулись с возвращавшейся из магазина Хизер. Поппи представила ее Гриффину. С Поппи они обменялись всего несколькими словами, но сразу чувствовалось, насколько они близки. Гриффин ничуть не сомневался - вопреки всякой логике, надо сказать, что Поппи уже все известно. Теперь она знает, что он и есть тот подлец, который навел ФБР на след ее подруги.
- Все дело в ней? - спросил Рэнди.
Проклятие! Конечно, все дело в ней.
- Ты же говорил, что она не желает продолжать ваши отношения, - настаивал Рэнди. - Иначе черта с два ты бы навел меня на след.
Гриффин не знал, так это или нет, но у него не было ни малейшего желания обсуждать это с Рэнди.
- Послушай, если ты когда-нибудь хоть одной живой душе проговоришься о том, что услышал об этом от меня, тебе конец. Ты понял?
- Ух ты, черт возьми! Ты мне угрожаешь?
- Поскольку я твой брат, можешь считать, что да. Я из тебя фарш сделаю, слышишь? Одно мое слово - и никто из нашей семьи тебя даже на порог не пустит! Для этого достаточно только упомянуть о Синди. Ты бегаешь, высунув язык, пытаясь отыскать чужих людей, а найти собственную сестру у тебя кишка тонка!
Наступило долгое молчание. Потом изменившийся голос на другом конце провода чуть слышно прошептал:
- А это уже удар ниже пояса, Гриф…
- Вот уже семь лет, как она исчезла, свела маму в могилу, а отца - с ума. Семейные сборища превратились в такой кошмар, что мы скоро станем переходить на другую сторону улицы, увидев друг друга.
- Я-то тут при чем? Скажи спасибо Джеймсу!
- А мы? - вслух произнес Гриффин то, что до этой минуты осмеливался сказать только про себя. - Почему мы этому не помешали?
- У каждой семьи есть свои скелеты в шкафу. Мы не исключение.
- Синди - не скелет в шкафу. Она жива и где-то прячется. И если бы ты, вместо того чтобы ломать жизнь неизвестной тебе женщине, постарался отыскать собственную сестру, она бы сейчас была с нами!
- Эй, - окликнул его Рэнди тоном, ясно говорившим о том, что его терпение на исходе. - Я уже в гараже. Тут сотовый не принимает, так что поговорим потом.
В трубке повисла тишина. В общем-то Гриффин и так уже сказал все, что хотел. Он вдруг снова вспомнил, как встретил Хизер тогда, в октябре. У нее, кажется, болел кто-то из детей. Во всяком случае, в руке у нее был пузырек с лекарством. На лице Поппи было написано искреннее сочувствие. А Поппи никогда бы не стала дружить с убийцей.
* * *
Поппи вконец извелась от невозможности поехать в Вест-Эймс. Как и Джон, она сгорала от желания увидеть все собственными глазами. Но гораздо больше ей хотелось, чтобы Хизер увидела ее, чтобы убедилась, что она на ее стороне. Что она верит в ее невиновность. А вместе с ней - и сам судья или кто там сейчас решает судьбу Хизер. Кто бы он ни был, пусть знает, что у Хизер есть друзья, которые любят ее. И верят ей.
Но Поппи вынуждена была оставаться в Лейк-Генри. С одной стороны, пока Мика и Хизер оба в Вест-Эймсе, кто-то должен присмотреть за девочками. С другой - хотя здание суда наверняка имеет пандус, мало ли в каком состоянии парковка возле него.
И потом, не могла же она бросить работу. Время близилось к полудню, и она едва успевала отвечать на звонки. По большей части звонили горожане - хотели узнать, что происходит. Поппи уже устала повторять одно и то же. Остальные звонки были от газетчиков - а уж им-то Поппи знала что ответить. Самое главное было оставаться вежливой и держать себя в руках. Но с каждым звонком очередного журналиста, жаждущего покопаться в грязном белье Хизер, ее терпение медленно, но верно таяло.
Тяжелее всего было отвечать на другие звонки. К примеру, когда позвонила сестра Поппи, Роуз. Начинались ахи, охи, строились разные предположения, рождались вопросы, ответа на которые не было.
- Что, если ее оставят в тюрьме? - ужасалась Роуз.
- Не оставят, - успокаивала ее Поппи. - Она ведь не сделала ничего плохого.
- Но они могут, Поппи. Не представляю, что тогда делать Мике?
- Она вернется домой.
- А если нет?
- Она вернется.
- Как ты думаешь, Мика очень волнуется?
- Конечно. Он ведь любит Хизер.
- Забудь ты о любви! Подумай лучше о девочках. Кто будет заботиться о них, пока Хизер в тюрьме? Кто поможет ему варить сироп?
Желудок Поппи свернулся в один тугой узел. Так бывало всегда, когда она разговаривала с Роуз, которая с детства славилась умением поднимать панику. Роуз была младшей из трех сестер - "бутончиков Блейк", как их любовно прозвали в городе. Старшей была Лили - чувствительная, упорная, большая любительница покопаться в себе. Поппи имела репутацию бунтарки, по натуре была более жизнерадостной и добродушной, чем обе сестры. А Роуз? Роуз оказалась точной копией матери, которая в любом событии прежде всего видела темную сторону.
- Вот увидишь - Хизер вернется домой.
- Я волнуюсь, потому что мне известно кое-что, чего ты не знаешь. Хизер заразилась новыми идеями ведения бизнеса от Арта, - муж Роуз, Арт Уинслоу, принадлежал к семье, владевшей местной текстильной фабрикой, - и тут же пустила их в дело. Новый испаритель, новый логотип, новые счета. И вот Мика, который всегда вел дело по старинке, решил, что Хизер может ему помочь. А что в результате? Хизер нет! А синоптики сулят скорое потепление. Если так и будет, то кленовый сок появится уже недели через две. И что тогда? Просто кошмар!
- Роуз…
- Как это могло случиться, спрашиваю я вас?!
- Не знаю, - рявкнула в ответ Поппи, швырнув трубку. Но слова Роуз не шли у нее из головы.