- Но если копнуть эту историю поглубже, то больше всего досталось маме. Она превратилась в настоящую сиделку. Хуже всего то, что она ему все простила. Я очень страдаю из-за нее и из-за этого еще больше ненавижу отца.
- А он? Как относится к тебе он?
- Он сказал как-то давно, что не ушел в свое время из семьи только из-за меня. Мама считает, что он меня безумно любит. Думаю, она преувеличивает. А знаешь, она очень переживает из-за того, что я так отношусь к отцу. Хоть и не упрекнула меня ни единым словом.
- Твой отец тоже летчик?
- Как ты догадалась?
- Сама не знаю. И что с ним случилось?
- Он был в Афгане. Попал в плен к моджахедам. Его пытали. Он очень много пережил и стал совсем седым. У него что-то с позвоночником. Мама показывала его всем светилам медицины. После Афгана отец потерял интерес к жизни. Он может лежать целыми днями, молчать и смотреть в потолок или стену.
- Может, стоит все-таки его пожалеть?
- Я много раз пытался это сделать, но у меня ничего не вышло. Отец сразу замечает, что я притворяюсь. А мама начинает тихо плакать.
- Когда он умрет, ты пожалеешь, что относился к нему так жестоко. У меня с мамой так было.
- Она тебя чем-то обидела?
- Мама не захотела меня понять. Она была школьной учительницей и пыталась привить всему миру свои понятия о нравственности, - Муся вздохнула. - Я влюбилась… в одного человека, а она… Ладно, это очень грустная история.
- Расскажи, Марыняшечка, прошу тебя. А вдруг из двух грустных историй получится одна, пускай не очень веселая, но с проблеском оптимизма. Ведь в нашем мире больше всего не хватает надежды, правда?
- Я убежала с ним на юг, к Черному морю. Мне было тогда шестнадцать с половиной. Мы влюбились друг в друга с первого взгляда. Я не могла отпустить его от себя ни на секунду. Мы были очень счастливы целых три недели. А потом… Когда мы вернулись домой, мать засунула меня в психушку.
- Бедная Марыняшечка. - Алеша протянул под столом руку и ласково погладил ее по голове. - Это… это так чудовищно, что я не могу подобрать подходящих слов.
- Мой возлюбленный выкрал меня оттуда, хотя сначала был на стороне моей матери. Очевидно, он боялся, что я стану его преследовать, а у него была семья. Я была под балдой и самого процесса вызволения из психушки не помню. Я пришла в себя в машине. Он спал. У него было такое трагическое выражение лица, и я поняла, что мы никогда не будем счастливы вместе. Я думаю, он был прав, что не захотел бросать жену и сына.
- Нет, Марыняша, он был не прав. Если вы любили друг друга по-настоящему, то есть так, как случается всего лишь раз в жизни, да и то не со всеми, вы должны были соединиться навеки.
- Я ушла от него не попрощавшись и даже не оставила записки. Если бы он проснулся, я бы не смогла уйти. Он так и не проснулся… Потом я вернулась туда, где мы с ним были счастливы. Я хотела покончить с собой, но не смогла.
- Этот мальчик, Ванька, его сын?
- Да.
Они надолго замолчали. Наконец Алеша сказал:
- Мой отец волочился за каждой юбкой. Он никогда не умел любить.
- Откуда ты это знаешь?
- Так говорит мама. Да я и сам вижу. Имел счастье лицезреть кое-кого из его баб. Отребье мухомористое. Марыняша, дорогая, ты мне нравишься все больше и больше. Если хочешь, я брошу ради тебя все на свете. Как жаль, что у меня нету жены и сына.
Он сказал это таким серьезным тоном, что Муся невольно рассмеялась.
- Не веришь? Хочешь, я сойду в N и поступлю навсегда в твое полное распоряжение?
- Тебя ждет мама.
- Я дам ей телеграмму, что встретил девушку по имени Судьба. Она поймет. Я женюсь на тебе и усыновлю Ваньку.
- Тебе рано жениться.
- Самое время. Я не хочу истаскаться по бабам и превратиться в полуимпотента. Марыняша, у тебя было много мужчин?
- Тьма.
- Это не имеет никакого значения. Я понимаю, ты пыталась приглушить ту боль, которую причинил тебе Ванькин отец. Тебе нужно было много ласки. У меня тоже были женщины. Я даже был один раз в бардаке. Правда, меня угостили там какой-то травкой, и я ничего не помню. Я потом чуть Богу душу не отдал. - Он виновато засмеялся. - Прости меня, Марыняша, я больше никогда так не сделаю. Можно взять тебя за руку?
Их пальцы встретились где-то над полом. Он крепко сжал ее руку. Она не сразу ответила на его пожатие.
- Ты боишься. Но почему?
- Я не могу вот так сразу. Смогла только в самый первый раз.
- Ты странная девушка. Удивительная девушка.
- Почему ты дрожишь?
- Мне показалось, я услышал голос: ты ее потеряешь. Я боюсь потерять тебя, Марыняша. Вдруг мне это всего лишь снится? Ну да, я сейчас проснусь совсем один. Скажи, где тебя найти в N?
- Степная, двадцать восемь.
Она разжала свои пальцы, и Алешина рука стукнулась об пол.
- Ты что-то вспомнила?
- Да.
- Это неприятное воспоминание?
- Не знаю. Иногда мне кажется, что все это было не со мной. Тогда я была совсем другая.
- Как жаль, что мы не согласовали заранее даты нашего появления на свет. Помню, когда я подавал заявку в небесную канцелярию, мне сказали, что я опоздал и все классные девушки закончились. Я сказал, что это неправда, и я буду жаловаться в вышестоящие инстанции. Почему ты плачешь, Марыняша?
- Я подумала о том, что, вероятно, мы на самом деле разминулись во времени. Ведь мы принадлежим к двум разным поколениям.
- И к какому же из них принадлежишь ты, Марыняша? К первому или второму?
Она улыбнулась сквозь слезы, и их пальцы снова встретились.
- Твоя мама скажет, что ты связался со старухой.
- Она никогда так не скажет. Она у меня очень тактичная и интеллигентная.
- Тогда она так подумает. Я это почувствую. Хотя, если честно, мне все равно, что обо мне думают люди.
- Мне тоже. Видишь, как у нас с тобой много общего. Но и различия у нас есть. Например, у меня полно седых волос. А у тебя ни одного.
- Обманываешь.
Он проворно вскочил, щелкнул выключателем у нее над головой.
- Смотри. - Алеша раздвинул большим и указательным пальцами волосы над правым виском. От них пахло волнующе знакомо - почти так же пахло от волос сына. Но это был настоящий мужской запах. - Видишь? И слева тоже.
- Тебе идет. - Она опустила глаза, встретившись с его взглядом. - Нет, нет, не надо, прошу тебя.
- Я очень хочу тебя, Марыняша.
- Я буду кричать.
- Ты не будешь кричать. Потому что я никогда не смогу сделать того, чего ты не хочешь.
Он быстро отжался на руках и очутился на своей полке. Она не стала выключать свет.
- Не обижайся. Это вовсе не потому, что ты мне не нравишься. То есть я хочу сказать, ты мне нравишься. Очень. Просто у меня есть определенный комплекс.
- Неправда, Марыняша. Нету у тебя никаких комплексов. Я знаю: тебе не понравился запах моего одеколона. А "Унисекс" тебе нравится?
- Да. - Она виновато улыбнулась.
- К сожалению, я оставил его в общаге. Но это не страшно. Надеюсь, в N есть парфюмерный магазин?
- В Краснодаре наверняка выбор лучше.
- Там влажный климат. У меня от сырости всегда болит ноготь на мизинце левой ноги. И дергается кожа на правой пятке. Знаешь, какое это неприятное ощущение?
- Догадываюсь.
Алеша сел, уперевшись спиной в стенку, подтянул к подбородку колени. И не отрываясь смотрел на Мусю.
- Хочешь меня загипнотизировать? - догадалась она. - Зря тратишь энергию. Я не поддаюсь никакому гипнозу.
- Все. - Он сделал вид, что у него больше нет сил, и завалился на бок. - Ты - моя женщина.
- Какая самоуверенность. - Она слегка рассердилась. - Ладно, мы все-таки должны поспать.
Муся забылась коротким зыбким сном. Проснулась оттого, что гулко колотилось сердце. "Наклюкалась", - подумала она, переворачиваясь на спину. И вдруг услыхала тихий стон.
Она подняла голову и прислушалась. В купе было тихо и почти светло - поезд стоял на какой-то станции. Повернув голову, она увидела его лицо на фоне белой подушки.
Она поняла, что кричит, когда Алеша схватил ее за плечи и крепко к себе прижал. Такое с ней случилось во второй раз в жизни.
- Успокойся, любимая. Я с тобой. - Он наклонился и стал целовать ее лицо, волосы, шею. - Я прогоню того дядьку, который тебя так напугал. - Он уже расстегивал верхнюю пуговицу ее пижамы. - Эй ты, чучело, уходи!
- Нет! - Она с силой толкнула его в грудь. - Пускай он остается. Я… я… Черт, ну почему это никак не проходит?
- Пройдет. Теперь скоро пройдет.
- В первый раз это случилось вскоре после того, как родился Ванька. Я ехала вверх по эскалатору метро и вдруг увидела его на встречном. Растолкала всех, бросилась вниз, догнала того человека уже на платформе. Это был не он. Мне стало плохо. Я попросила кого-то, чтоб позвонили домой, и за мной приехали. Два месяца я не могла сомкнуть глаз. Никакие лекарства не помогали. У меня пропало молоко. Ванька вырос на искусственном питании. Поэтому у него слабое здоровье. Мы решили, ему будет полезно пожить какое-то время на свежем воздухе - в N у нас свой дом и сад. Я скучаю без Ваньки.
Алеша положил голову ей на грудь, и она погладила его мягкие волосы. Еще и еще. Это ее успокоило.
- Все хорошо, Марыняша. Это пройдет, когда ты станешь моей женой. Навсегда пройдет.
- Глупый. Ну зачем, спрашивается, тебе смолоду надевать на шею это ярмо?
Он поднял голову и долго смотрел на нее с любопытством и недоверием.
- Наверное, ты никогда не была замужем.
- Не была. Хотя поначалу мы жили с Павлом одной семьей. Но он ни в чем не ущемлял мою свободу.