Впрочем, далеко не все исследователи отрицают причастность иудеев к зарождению ереси "жидовствующих". В. И. Буганов и А. П. Богданов допускают, что "в распространении идей антитринитаризма некоторую роль сыграли евреи из купцов, появлявшихся с запада, из Литвы например, по своим торговым и иным делам в Новгороде Великом и других местах". Английский историк Дж. Клир, автор работы с полемически заостренным заглавием "Judaizing Without Jews?", также считает бесспорным факт присутствия евреев в Московии XV века. Однако в оценке их действительной роли в появлении ереси он проявляет определенную осторожность. С одной стороны, в сведениях, сообщаемых Иосифом Волоцким, автор не усматривает явных признаков дезинформации: иудейские миссионеры названы типичными для того времени еврейскими именами, которые волоцкий игумен вряд ли смог бы выдумать, не будь он знаком с реальными евреями, а приписываемые еретикам воззрения и действия (отрицание божественности Иисуса Христа, обрезание, отказ от почитания икон) находят соответствие в иудейской традиции и практике. C другой стороны, замечает Дж. Клир, многое в действиях еретиков созвучно не иудейской магической практике, а "народной религии" (двоеверию), тогда как на почитание субботы или отказ от поклонения иконам могло натолкнуть и просто внимательное чтение Ветхого Завета. А для обличения своих оппонентов как "жидовствующих" "первооткрыватель" ереси архиепископ новгородский Геннадий имел, по мнению автора, достаточно серьезный корыстный мотив - отвлечь внимание от собственных, весьма сомнительных с ортодоксальной точки зрения, контактов с "латинянами". Поэтому, как считает исследователь, в выяснении причин возникновения ереси был бы более продуктивен иной подход: выйти за узкие рамки дебатов о еврейских корнях ереси, сфокусировав внимание на том, какие заботы и тревоги московитов она затронула.
Слов нет, предлагаемый подход весьма продуктивен. Ведь дело в конечном счете даже не в том, насколько реален "жидовин Схария" (хотя ни один из предлагаемых аргументов нельзя считать весомым доводом против его историчности), а в том, почему он мог проявить себя как миссионер, то есть в причинах благожелательного отношения к ветхозаветным заповедям и традициям со стороны новгородцев . Ведь в Европе евреев было несравненно больше, однако "жидовствующие" появились именно на Руси. Как тут не вспомнить известные слова М. Блока: "Заражение предполагает наличие двух условий: генерации микробов и, в момент заболевания - благоприятной "почвы"".
Итак, методологическая корректность предложенного Дж. Клиром подхода к рассмотрению "ереси жидовствующих" в качестве "культурного барометра Московии" не вызывает сомнений, но насколько убедительны полученные на его основе выводы?
Автор верно указывает на эсхатологический кризис 80-х годов XV века (связанный с ожиданием "скончания Седьмой тысячи лет" в 1492 году) как на важную составляющую духовной атмосферы того времени, однако он явно сгустил краски в изображении "параноидальных тенденций" общественного сознания Московии. И здесь его подвели устаревшие сведения о датировке произведений Филофея Псковского о "Москве - Третьем Риме", рассматриваемых Дж. Клиром как выражение мировоззренческого кризиса конца XV столетия. На самом же деле цитируемое им произведение было написано на полвека позже "скончания Седьмой тысячи лет" и отражает совершенно иные реалии. При этом сам же автор признает наличие обстоятельств, не позволяющих рассматривать ересь "жидовствующих" как всего лишь социальный миф, воплощение обывательских фобий.
Одно из стандартных обвинений, выдвигавшихся против евреев в Средние века - колдовство и общение с дьяволом. Но при том, что среди еретиков была сноха Ивана III Елена Волошанка (а именно женщинам инкриминировалось колдовство и ведовство), при том, сколь страстно желало ее компрометации окружение второй жены великого князя Софьи Палеолог, и при том, что общество того времени действительно было повально заражено фобией ведовства, это обвинение ни разу не встречается в источниках. Значит, вряд ли правомерно свести все к эксплуатации мифа о евреях-христопродавцах и слугах дьявола, и новгородский архиепископ вкупе с волоцким игуменом ополчились не на абстрактную "парадигму иудейства", а на реальных "жидовствующих". Но, опять-таки возвращаясь к заглавию статьи Дж. Клира, насколько близко было "иудейство" новгородских еретиков к нормативному иудаизму? Однако ответа на этот вопрос, строго говоря, нет, поскольку автор предельно широко трактует данное понятие, зачисляя "в штат" иудействующих и византийских иконоборцев, и саббатариан эпохи Реформации.
В итоге повторяется уже неоднократно звучавший тезис о конгениальности идей новгородских еретиков доктринам вальденсов, гуситов и других течений христианской гетеродоксии позднего Средневековья и раннего Нового времени. Тем не менее уточнение семантики понятий "жидовствующие" и "жидовская мудрствующие" - и в сочинениях гонителей ереси, и в более широком культурно-историческом контексте - продвинуло бы нас сразу по двум направлениям. С одной стороны, стало бы ясно, кем же все-таки были в действительности новгородские "жидовствующие" - еретиками-антитринитариями (что, в общем-то, не такая уж редкость в истории христианской гетеродоксии) или прозелитами? С другой стороны, это позволило бы приблизиться к решению той задачи, важность которой отмечал Дж. Клир, - воссозданию духовно-интеллектуального фона эпохи, породившей данную ересь, и понять, был ли возможен в тех условиях прозелитизм, а если да, то почему?
Следует отметить, что историки уже неоднократно обращались к данной проблеме. В частности, любопытные наблюдения были сделаны русским ученым конца XIX века Д. Гусевым. Он обратил внимание на тот факт, что средневековая христианская традиция восприняла концепцию Филона, Аристовула и других иудейских мыслителей о вторичности античной философии по отношению к Ветхому Завету, из чего следовало, что греческая мудрость в конечном счете - мудрость иудейская. И, следовательно, любой апеллирующий к авторитету Менандра, Платона или Аристотеля - в известном смысле "жидовская мудрствующий". Эту же мысль развивает и современный болгарский историк Н. Кочнев. По его мнению, в той мере, в какой в ереси проявлялось рационалистическое начало, стремление примирить религию с философией, к ее адептам могла прилагаться данная характеристика. И в этом смысле "жидовствующими" считались и болгарские богомилы, и русские стригольники.