И это в то время, как сами археологи-норманнисты утверждают, что топорки из Восточной Европы находят ближайшее подобие отнюдь не в Скандинавии, а на славянском Рюгене (Руяне, Буяне русского фольклора, "острове Рус" арабских авторов).
Впрочем, читатель, оставим их наедине с их загадочной логикой и вернёмся к открытию киевских археологов. Их находка обреталась в без малого двадцати метрах от стен каменного княжеского терема X века (помните - "въне двора теремьнаго"?), параллельно его стенам.
С виду это до крайности своеобразное сооружение напоминало вымощенный неровный прямоугольник, вытянутый с юга на север, метров десять длиной.
На каждом углу вымостка образовывала круглые выступы (киевские археологи отчего-то назвали их "лепестками"; лично мне остаётся лишь позавидовать их фантазии - углядеть в диковинном сооружении что-то схожее с цветком мне как-то не по силам).
"Лепестки" (примем это определение из уважения к первооткрывателям святилища) на западной стороне поменьше, на востоке - больше.
Между этими последними выступает на восток самый большой, около двух метров в диаметре, "лепесток", в середине которого сохранились остатки огромного деревянного столба, что-то около метра, восьмидесяти сантиметров толщиною.
От основной площади вымощенного прямоугольника яму из-под столба отделяет - словно бы предохраняя столб от обугливания - большая каменная плита. Рядом с загадочным сооружением находятся несколько ям - у северо-западного "лепестка" небольшая ямка неясного назначения (для возлияний?), за юго-восточным - большая и глубокая яма в три метра диаметром, наполненная углем и остатками костей домашних животных.
Там же найден топор X века - а топор был одним из символов Перуна. Наконец, двумя метрами южнее юго-западного выступа-"лепестка" обнаруживается ямка, заполненная обломками плоских кирпичей, так называемой плинфы, и щебнем. По её краям - следы двенадцати жердей.
Археологи датировали создание обнаруженного ими сооружения 971–988 годами.
Нет, я не спорю, читатель, при наличии фантазии можно подыскать этому сооружению какое-нибудь другое объяснение.
Ну, скажем, любил будущий креститель Руси посидеть летом на свежем воздухе под, скажем, деревом (остатки деревянного столба) под забором собственной резиденции и для этой цели специально велел вымостить под сенью ветвей площадку.
Сидел там в тенёчке, кушал шашлыки - следы двенадцати жердей, продолжая фантазировать, можно принять за остатки мангалов - а объедки, ленясь ходить далеко, зарывал по соседству в яму.
И в ту же яму как-то во хмелю (это ведь ему принадлежит бессмертное изречение "Руси есть веселие пити, не можем без того быти!") выкинул, не заметив, с костями, любимый боевой топор.
А можно прислушаться к наставлению мудрого английского монаха-доминиканца Уильяма Оккама, современника нашего Ивана Калиты, и не изобретать, насилуя разум и здравый смысл, сущностей сверх необходимых.
Именно так поступили открыватели фундамента загадочного сооружения, определив точную дату его создания как 980 год, а в самой находке опознав остатки возведенной Владимиром святыни Русских Богов. Именно так поступил крупнейший исследователь славянского Язычества XX века - Борис Александрович Рыбаков.
И я охотно присоединяюсь к этим учёным, и именно это - а не всеразъедающий "алкагест" скепсиса - "а если нет? а чем докажете?" - и не самоуспокоенную нирвану агностиков - "нельзя сказать ничего определённого…ничего нельзя утверждать" - считаю подходом, достойным истинных учёных. Потому что я - неколебимый приверженец старомодной точки зрения на задачи учёного.
Они, по моему скромному мнению, заключаются в том, чтобы искать и находить - а не блюсти свой имидж в глазах замкнутого круга "посвящённых" коллег. Стоит только услышать, с каким невыразимым презрением радетели собственной "научной репутации" роняют в адрес покойного Аполлона Григорьевича Кузьмина - он-де "нашёл несколько Руссий по всей Европе" - а в голосе так и звучит: негодяй какой, найти чего-то там осмелился!
Не обихаживать, подкрашивая и подновляя, мумии полуистлевших фантазий заезжих шлецеров и миллеров, как все "порядочные учёные", а НАЙТИ!!! Вот этими чувствами, создается впечатление, и руководствуются иные "критики", налетая тучей на любую находку, на любое открытие, торопясь запихать науку о прошлом Руси назад - во времена аничковых, а то и глубже, в пропахшие пудрой и пылью кабинеты заезжих книжников галантного осьмнадцатого века.
Впрочем, опять же, оставим их и возвратимся к открытию киевских археологов и некоторым выводам, на которые оно сподвигло Бориса Александровича Рыбакова. Во-первых, он достаточно убедительно сопоставил остатки деревянного столба с кумиром Перуна. Выступ-"лепесток", в котором находилось основание деревянного столба, и по размерам, и по месту в композиции главенствовал над остальными.
А это соответствует положению Громовержца в летописном перечне Богов, чьи кумиры Владимир утвердил за границей своего двора, и в прежних договорах с Восточной Римской Империей, где из всех Богов перечня присутствует он один. В этом же перечне только у Громовержца особо отмечен материал кумира - дерево.
Не было бы смысла подчёркивать этот материал, если б деревянными были и остальные кумиры.
Рыбаков обращает внимание на строки Первой псковской летописи: согласно её рассказу, равноапостольный вероотступник "повеле кумиры испровреши, а другия огневи предать".
Исследователь из этого сообщения делает разумный и убедительный вывод, что наряду с кумирами из, так сказать, горючего материала (дерева), дружинникам князя-святотатца пришлось иметь дело с изваяниями, которые можно только ниспровергнуть.
Тут на ум приходят две возможности - во-первых, это могли быть кумиры, отлитые из металла. В главной святыне славян-велетов, Радигоще-Ретре, на землях современной Восточной Германии, кумир Сварожича был отлит из золота. В другом городе славян немецкие "просветители" захватили медный кумир, который не в меру учёный монах-хронист Видукинд Корвейский по уже упоминавшейся привычке окрестил "Сатурном".
Литой кумир бородатого Божества в шапке, с упёртыми в бока руками, найден в Чехии (чешские легенды вообще полны упоминаний про отлитые из золота и серебра изваяния Богов и Богинь).
Медный небольшой кумир не то трёхликого, не то четырёхликого Божества найден археологами в старой Рязани.
Наконец, совсем недалеко от Киева, в Чернигове, в 1701 году, при строительстве соборной церкви Бориса и Глеба, из земли вырыли два Языческих истукана, отлитых из золота и украшенных драгоценными камнями.
Руководивший строительством гетман приказал отправить бесценную находку в Германию на переплавку, чтобы отлить из них "царские врата" для нового собора. По дороге бесследно исчезли драгоценные камни, о чём гетману сообщить "позабыли" (оказывается, воровство - отнюдь не только русская черта).
Вельможный заказчик не потрудился даже отдать распоряжение зарисовать праотеческую святыню.
Гетмана звали Иван Мазепа. Этот человек навлёк на свой народ кровавые беды и бесчестье, его имя для сотен миллионов людей стало синонимом предательства, а сам он бесславно сгинул на чужбине.
Не проходит бесследно и безнаказанно надругательство над кумирами древних Богов. Однако же трудно предположить, что дубовый истукан главного Бога украшали всего лишь серебряная голова (личина?) и золотые усы, в то время как вокруг блистали цельноотлитые кумиры.
Кроме того, как-то с трудом соотносится громкое слово "ниспровергнуть", применённое псковскими летописцами к "негорючим" кумирам к по определению небольшим литым изваяниям. Поэтому Борис Александрович, даже не рассматривая версию о металлических идолах, говорит об окружении Перуна как о каменных истуканах.
Тем паче что в Новгороде, когда Добрыня, тёзка (а отнюдь не "прототип", как часто пишут) былинного богатыря, брат хазарской рабыни, матери Крестителя, Малки, громил и разорял славянские святыни, он "идолов сокруша: дере вянни сожгоша, а каменнии изломав, в реку ввергоша".
Округлые выступы-"лепестки" по углам фундамента киевского "святилища", по убедительному предположению Бориса Александровича, были как раз постаментами для каменных изваяний, которые, в отличие от деревянного (скорее всего дубового) Перуна не надо было врывать в землю.
И здесь опять надо вспомнить о наших неутомимых "критиках".
Оказывается, по их мнению, у славян-де не могло быть каменных идолов. Вот так, ни много ни мало - не могло, и всё тут.
Во-первых, немецкие проповедники во время "испытания веры" Владимиром и "мученик"-варяг Феодор в 983 году восклицают: "Ваши Боги суть древо!" А во-вторых, говорят "скептики", и не могло быть каменных идолов у славян - не было же у них до крещения каменного зодчества! "Постойте! - ошеломлённо воскликнет, быть может, здесь начитанный в родной истории читатель.
- А как же многочисленные каменные истуканы, найденные археологами? Как же знакомый каждому школьнику, потрудившемуся заглянуть в учебники по отечественной истории, знаменитый Збручский идол? Как же, наконец, прямые упоминания каменных идолов в источниках - от тех, что тут уже цитировали, до, скажем, каменного идола Велеса из жития Авраамия Ростовского, ниспровергнутого склонным к вандализму "святым"?"