Моран (тихо) . Постойте, пусть пройдет латник сеньора барона... Слушайте: в день святого Николая исполнится два года, как Франк - по ремеслу он был кузнецом - вернулся к себе после того, как дал лекарство лошади моего кума Анрио, и не застал дома жены. Сосед - всегда найдутся такие добрые души - сказал ему, что барон потребовал ее в замок, что она, мол, ему приглянулась; что она, жена Франка, не лучше других и ей-де лестно, что сеньор положил ее к себе в постель. Франк в ответ ни слова. Наконец возвращается она. Он стоял у горна. Видит, как она входит. "А, вот и ты!" - говорит он. "Да!" - говорит она. "Получай", - говорит он и одним ударом тяжелого молота вышибает ей мозги.
Броун . Что ж, молот - доброе оружие... Конечно, после лука.
Моран . Он разбил ей голову, как я разбил бы яйцо. Барон посадил его под замок; он хотел его повесить, но не знаю, уж то ли Франк продался черту, и тот освободил его, то ли он знал слово против замка...
Рено . А я думаю, подмастерье подбросил ему через отдушину напильник и он перепилил решетку.
Моран . Как бы то ни было, но он убежал в лес. Там старый белый волк, которого никак не мог убить отец барона, - старый волк, которому... почитай что больше двухсот лет, его все знают... - словом, этот старый белый волк поглядел на Франка, прежде чем тот его заметил , и Франк сейчас же обернулся волком. Он оброс шерстью и кусает всех, кто к нему подходит. А те, кто от этого не умирает, становятся, как он сам, оборотнями и нагоняют ужас на всю округу.
Гайон . Полгода назад его увидал Этьен Дюре и взбесился.
Рено . Я не думаю, чтобы он был настоящим оборотнем, но он так же опасен. Не больше двух недель назад мы нашли старого лесника Матьё, растерзанного этими дьяволами в клочья.
Моран . Днем у них еще образ человеческий, ночью же они совсем волки и ходят на четвереньках. Не дальше, как вчера, я слышал их вой.
Броун . И вы верите этим бабьим сказкам? Ваш Оборотень - просто храбрый малый, и он из мести пошел в разбойники. Лучше бы он поступил стрелком в какой-либо вольный отряд. Но для этого надо еще посмотреть, как он стреляет.
Моран . Будьте покойны, стреляет он так, что барон никогда не выедет на охоту без хорошей охраны да еще надевает кольчугу под бархатное платье.
Броун . Английская стрела не пробьет только миланскую кольчугу, надетую поверх плотного гамбизона . А ну-ка, выпьем!.. Не очень-то вы любите, как я погляжу, своего барона; везде одно и то же.
Рено . Да, везде. Вот в Жене есть...
Моран . Тсс! Тебя подслушивают.
Броун . С вами обращаются, как со скотом.
Гайон . Хуже! Лошадей они кормят на славу и лечат их.
Броун . Да, и, по правде говоря, вы послушнее, чем лошади.
Моран . Послушнее?
Броун . Да, вы послушнее, терпеливее, чем лошади: вас бьют, а вы не брыкаетесь. У меня на родине народ не такой смирный. Когда я кланяюсь сеньору, он снимает шапку передо мной. А вздумай первый лорд Англии поспать с моей женой, я заставлю его уплатить пени двести франков, и счастлив он будет, коль я не всажу в него стрелу.
Моран . Ну и ну! Значит, крестьяне у вас - господа, что ли?
Гайон . Кто ж у вас работает в поле?
Броун . Всяк работает на себя, паренек; всякому достается то, что он зарабатывает. Мы все, видишь ли, свободные люди. Выпьем же во славу старой Англии!
Гайон . Выпьем. Когда я с друзьями, меня всегда мучит жажда, а я давненько не пил вина! Мы голь; нам его купить не на что.
Рено . Не стану я пить за Англию. Память о битве при Пуатье камнем легла мне на сердце.
Моран . А я выпью за здоровье короля стрелков, потому что он славный товарищ. Надо выпить: ведь он платит за вино, а для нас не каждый день бывает такой праздник.
Броун . Хорошо сказано! Выпьем, почтеннейшие! Забудьте ваши печали! Мы, англичане и французы, теперь на полгода друзья . А вы, там, тоже наполняйте стаканы, полно вам думать о Пуатье.
Рено (Броуну) . А ведь король-то попал в плен по вине господ.
Броун . Ах, если бы вы видели, как эти господа, закованные в железо, валились под нашими стрелами, - можно было лопнуть со смеху!
Гайон (Броуну) . Что вам стоило приберечь одну для сеньора д'Апремона?
Моран . Берегись, Гайон! Ты, как выпьешь, становишься чересчур болтлив.
Гайон . Наплевать! Что мне от этого сделается? Буду говорить! Хочу ехать в Англию и хочу, чтобы Жильбер д'Апремон ломал шапку передо мной.
Моран . Он пьян!
Рено (Броуну) . Мне говорили, что наши стрелки славно дрались при Пуатье, но сеньоры погубили дело.
Броун . Это правда.
Гайон . Да, это правда. Они все губят. Кто посмеет сказать, что это не так?
Моран . Да замолчи же!
Броун . Вашим стрелкам хотелось драться как следует. Но с такими луками, как у них, только по воробьям стрелять.
Гайон . Господин стрелок! Возьмите меня в Англию, я хочу стать наконец барином.
Броун . Хочешь, молодчик? Тогда возьми лук, пойди разыщи военачальника, которого я тебе назову, и ты станешь вольнее и счастливее любого короля.
Гайон . Да, да! Я хочу стать королем, клянусь чревом святого Ферреоля.
Броун . А вам, друзья, вот что надобно сделать. С такими руками и плечами, как ваши, не стыдно ли вам ковырять землю? Шпага сбоку, щит на спину - и весь свет будет ваш.
Рено . Я люблю родину, как ни тяжело мне здесь жить.
Моран . Разве нам можно уйти с земли барона? Он нас живо заставит снова взяться за плуг. И у меня спину ломит, лишь подумаю, как он наказал бы нас за такую затею.
Броун . Даже король не в силах вернуть тебя из вольного отряда. Мы повинуемся только начальнику, которого сами же избираем.
Рено . Будь мы даже свободны, мы не стали бы шататься по свету. Мы любим кров, под которым родились.
Броун . Все вы, французы, одинаковы. Вечно жалуетесь, а все не можете набраться смелости, чтобы стать свободными.
Моран . Вам легко говорить, приятель.
Появляется Симон.
Рено . Что такое с Симоном? Эй, Симон! Что с тобой? Ты нездоров?
Симон . Немудрено заболеть от того, что я сейчас видел. Там, подле дерева, валяется тело Жирара; оно разрублено на куски, и барские псы пожирают его.
Все (кроме уснувшего Гайона) . Какой ужас!
Броун . Как! Святой Георгий! Он кормит собак человеческим мясом?
Симон . Я стал швырять камнями в собак и хотел закопать тело, да мимо шел сенешаль; он грозился меня повесить за то, что я бью барских собак и нарушаю правосудие барона.
Броун . Ну, пусть он только попадется мне на полет стрелы!..
Моран . Видано ли такое беззаконие? Вот отчего на раке святого угодника Лёфруа не проступили сегодня капли пота. Он разгневан.
Гайон (просыпаясь) . Что вы там говорите? Почему перестали пить?
Броун . Кормить собак человеческим мясом!
Гайон . Кто говорит о еде? Я готов хоть сейчас. При еде надо пить, не то подавишься.
Рено . Знаете, друзья, что мы сделаем?
Симон . Что?
Рено . Пойдем все вместе и похороним тело.
Моран . Ну, нет, я не пойду! Вон идет сенешаль с десятком латников.
Симон . Меня однажды избили палками за такую попытку.
Рено . Трусы! Когда-нибудь и с вами может случиться то же.
Броун (к Рено) . Послушай, паренек, пойдем вместе - я возьму с собой лук.
Рено и Броун уходят.
Моран . Дай бог, чтобы им никто не помешал.
Симон . Вон с той стороны подходит сенешаль, уберемся подобру-поздорову.
Моран и Симон уходят.
Гайон . Ну вот! Все расходятся, никто не хочет выпить со мной за компанию. Придется, видно, осушить все эти бутылки мне одному.
Появляются сенешаль, Пьер и несколько латников.
Эй, господин сенешаль! Снимайте шапку при встрече с приличными людьми.
Сенешаль . Что говорит этот бездельник?
Латник . Сними шапку, дурак! Не видишь разве, что перед тобой господин сенешаль?