Людовик. Архиепископ, вы находите этого Мольера опасным?
Шаррон(твёрдо). Государь, это сатана.
Людовик. Гм. Вы, значит, разделяете мнение Варфоломея?
Шаррон. Да, государь, разделяю. Сир, выслушайте меня. Безоблачное и победоносное царствование ваше не омрачено ничем, и ничем не будет омрачено, пока вы будете любить.
Людовик. Кого?
Шаррон. Бога.
Людовик(сняв шляпу). Я люблю его.
Шаррон(подняв руку). Он - там, вы - на земле, и больше нет никого.
Людовик. Да.
Шаррон. Государь, нет пределов твоей мощи, и никогда не будет, пока свет религии почиет над твоим государством.
Людовик. Люблю религию.
Шаррон. Так, государь, я, вместе с блаженным Варфоломеем, прошу тебя - заступись за неё.
Людовик. Вы находите, что он оскорбил религию?
Шаррон. Так, государь.
Людовик. Дерзкий актёр талантлив. Хорошо, архиепископ, я заступлюсь… Но… (понизив голос) я попробую исправить его, он может служить к славе царствования. Но если он совершит ещё одну дерзость, я накажу. (Пауза.) Этот - блаженный ваш, - он любит короля?
Шаррон. Да, государь.
Людовик. Архиепископ, выпустите монаха через три дня, но внушите ему, что, разговаривая с королём Франции, нельзя произносить слово "требует".
Шаррон. Да благословит тебя бог, государь, и да опустит он твою карающую руку на безбожника.
Голос: "Слуга вашего величества, господин де Мольер".
Людовик. Пригласить.
Мольер(входит, издали кланяется Людовику, проходит при величайшем внимании придворных. Он очень постарел, лицо больное, серое). Сир!
Людовик. Господин де Мольер, я ужинаю, вы не в претензии?
Мольер. О, сир.
Людовик. А вы со мной? (В пространство.) Стул, прибор.
Мольер(бледнея). Ваше величество, этой чести я принять не могу. Увольте.
Стул появляется, и Мольер садится на краешек его.
Людовик. Как относитесь к цыплёнку?
Мольер. Любимое моё блюдо, государь. (Умоляюще.) Разрешите встать.
Людовик. Кушайте. Как поживает мой крестник?
Мольер. К великому горю моему, государь, ребёнок умер.
Людовик. Как, и второй?
Мольер. Не живут мои дети, государь.
Людовик. Не следует унывать.
Мольер. Ваше величество, во Франции не было случая, чтобы кто-нибудь ужинал с вами. Я беспокоюсь.
Людовик. Франция, господин де Мольер, перед вами в кресле. Она ест цыплёнка и не беспокоится.
Мольер. О, сир, только вы один в мире можете сказать так.
Людовик. Скажите, чем подарит короля в ближайшее время ваше талантливое перо?
Мольер. Государь… то, что может… послужить… (Волнуется.)
Людовик. Остро пишете. Но следует знать, что есть темы, которых надо касаться с осторожностью. А в вашем "Тартюфе" вы были, согласитесь, неосторожны. Духовных лиц надлежит уважать. Я надеюсь, что мой писатель не может быть безбожником?
Мольер(испуганно). Помилуйте… ваше величество…
Людовик. Твёрдо веря в то, что в дальнейшем ваше творчество пойдёт по правильному пути, я вам разрешаю играть в Пале-Рояле вашу пьесу "Тартюф".
Мольер(приходит в странное состояние). Люблю тебя, король! (В волнении.) Где архиепископ де Шаррон? Вы слышите? Вы слышите?
Людовик встаёт.
Голос: "Королевский ужин окончен!"
Людовик(Мольеру). Сегодня вы будете стелить мне постель.
Мольер схватывает со стола два канделябра и идёт впереди. За ним пошёл Людовик, и - как будто ветер подул - всё перед ними расступается.
Мольер(кричит монотонно). Дорогу королю, дорогу королю! (Поднявшись на лестницу, кричит в пустоту.) Смотрите, архиепископ, вы меня не тронете! Дорогу королю! (Наверху загремели трубы.) Разрешён "Тартюф"! (Скрывается с Людовиком.)
Исчезают все придворные, и на сцене остаются только Шаррон и брат Верность; оба черны.
Шаррон(у лестницы). Нет. Не исправит тебя король. Всемогущий бог, вооружи меня и поведи по стопам безбожника, чтобы я его настиг! (Пауза.) И упадёт с этой лестницы! (Пауза.) Подойдите ко мне, брат Верность.
Брат Верность подходит к Шаррону.
Шаррон. Брат Верность, вы что же это? Полоумного прислали? Я вам поверил, что он произведёт впечатление на государя.
Брат Верность. Кто же знал, что он произнесёт слово "требует".
Шаррон. Требует!
Брат Верность. Требует!!
Пауза.
Шаррон. Вы нашли женщину?
Брат Верность. Да, архиепископ, всё готово. Она послала записку и привезёт его.
Шаррон. Поедет ли он?
Брат Верность. За женщиной? О, будьте уверены.
Наверху лестницы показывается Одноглазый. Шаррон и брат Верность исчезают.
Одноглазый(веселится в одиночестве). Ловил поп антихриста, поймал… три месяца тюрьмы. Истинный бог, помо…
Справедливый сапожник(появившись из-под лестницы). Ты, Помолись?
Одноглазый. Ну, скажем, я. Ты можешь называть меня просто маркиз д'Орсиньи. Что тебе надо?
Справедливый сапожник. Тебе записка.
Одноглазый. От кого?
Справедливый сапожник. Кто ж её знает, я её в парке встретил, а сама она в маске.
Одноглазый(читая записку). Гм… Какая же это женщина?
Справедливый сапожник(изучая записку). Я думаю, лёгкого поведения.
Одноглазый. Почему?
Справедливый сапожник. Потому, что записки пишет.
Одноглазый. Дурак.
Справедливый сапожник. Чего ж ты лаешься?
Одноглазый. Сложена хорошо?
Справедливый сапожник. Ну, это ты сам узнаешь.
Одноглазый. Ты прав. (Уходит задумчиво.)
Огни начинают гаснуть, и у дверей, как видения, появляются тёмные мушкетёры. Голос вверху лестницы протяжно: "Король спит". Другой голос, в отдалении: "Король спит!" Третий голос в подземелье, таинственно: "Король спит".
Справедливый сапожник. Усну и я.
Ложится на карточный стол, закутывается в портьеру с гербами так, что торчат только его чудовищные башмаки. Дворец расплывается в темноте и исчезает…
…и возникает квартира Мольера. День. Клавесин открыт. Муаррон, пышно разодетый, очень красивый человек лет двадцати двух, играет нежно. Арманда в кресле слушает, не спуская с него глаз. Муаррон кончил пьесу.
Муаррон. Что вы, маменька, скажете по поводу моей игры?
Арманда. Господин Муаррон, я просила уже вас не называть меня маменькой.
Муаррон. Во-первых, сударыня, я не Муаррон, а господин де Муаррон. Вон как. Хе-хе. Хо-хо.
Арманда. Уж не в клавесине ли сидя, вы получили титул?
Муаррон. Забудем клавесин. Он покрылся пылью забвения. Это было давно. Ныне же я знаменитый актёр, коему рукоплещет Париж. Хе-хе. Хо-хо.
Арманда. И я вам советую не забывать, что этим вы обязаны моему мужу. Он вытащил вас за грязное ухо из клавесина.
Муаррон. Не за ухо, а за не менее грязные ноги. Отец - пристойная личность, нет слов, но ревнив, как сатана, и характера ужасного.
Арманда. Могу поздравить моего мужа. Изумительного наглеца он усыновил.
Муаррон. Нагловат я, верно, это правильно… Такой характер у меня… Но актёр… Нет равного актёра в Париже. (Излишне веселится, как человек, накликающий на себя беду.)
Арманда. Ах нахал! А Мольер?
Муаррон. Ну… чего же говорить… Трое и есть: мэтр да я.
Арманда. А третий кто?
Муаррон. Вы, мама. Вы, моя знаменитая актриса. Вы Психея. (Тихо аккомпанирует себе, декламирует.) Весной в лесах… летает бог…
Арманда(глухо). Отодвинься от меня.
Муаррон(левой рукой обнимает Арманду, правой аккомпанирует). Как строен стан… Амур-герой.
Арманда. Несёт колчан… грозит стрелой… (Тревожно.) Где Бутон?
Муаррон. Не бойся, верный слуга на рынке.
Арманда(декламирует). Богиня Венера послала любовь. Прильни, мой любовник, вспени мою кровь.