"Ты прав! - ответил сквайр ему, -
Весь грех я на душу приму,
И, если нужно, грех черней
Готов принять я, как злодей.
Одно заметить мне позволь:
Что, если как-нибудь, король,
Спасется он, и пред тобой
Опять предстанет как живой?
Так у ж не лучше ль кончить с ним,
Чем вечно ждать его живым?""Пусть будет так, как хочет рок! -
Король ответил. - Лишь бы ток
Теперь унес его ковчег;
А там пускай могучий бег
Осенних волн извергнет вон
Его из недр своих!" Тут он
О мост услышал стук копыт.
Перескакать он мост спешит,
И, переправясь чрез реку,
Сдержал коня на всем скоку
И оглянулся. Злой старик
Средины моста у ж достиг,
И, за барьер нагнувшись, вдруг
Младенца выпустил из рук.
Король услышал, как палач
Ворчал, как мальчик поднял плач,
Вдруг пробудясь при плеске волн;
И видел царь, как, словно чёлн,
Поплыл ковчег его, кружась,
Но все ж на дно не погрузясь.То видя, бедный наш король
Вдруг усомнился, хорошо ль
Он сделал, бросив короб так,
И не спасется ль слабый враг.
Но дело сделано, и он,
Угрюм и в думу погружен,
Домой поехал, на пути
Стараясь мысленно найти
Для дум своих иную цель.
И он велит, чтоб сквайр Самьель
С ним ехал рядом, и была
У них беседа весела
О разном вздоре, пустяках,
О чем толкуют при дворах.Но лишь подъехали к дворцу,
Как вот сбегает по крыльцу
К нему навстречу камергер,
Придворный старый лицемер,
И сообщает, что в ту ночь,
Как был король в отъезде, дочь
Ему дал Бог, и что она
Стройна, прекрасна и сильна.
Тогда, весь радость и восторг,
Покончил с совестью он торг,
Забыл свой сон, забыл поток,
Куда был брошен коробок,
Забыл об этих пустяках,
О чем не помнят при дворах.Так день прошел; так и года
Прошли средь счастья, средь труда
Полей отъезжих, средь интриг,
Обычных около владык.
И вот четырнадцать годов
Минуло с дня, как в хлев ослов
Войти он должен был, и в нем
Так был испуган страшным сном,
И с той поры зловещий сон
Вполне забыть не мог уж он
И вспоминал об нем не раз
В бессонны ночи, когда глаз
Не мог сомкнуть, и до зари
Минуты тихо, тихо шли.Сегодня ж утром страшный сон
Себе не мог припомнить он, -
Когда, услыша звук рогов,
Бряцанье узд, лай громкий псов,
Король поехал к той реке,
Где брошен мальчик в коробке,
Смотреть на сизых соколов
В полете их меж облаков.Проехав с милю, пред собой
Он видит мельню над рекой,
И, чудной местностью пленен,
Туда со свитой едет он.
Цветут вкруг мельницы сады;
В них старых яблоней ряды
Стоят с плодами как леса;
И с каждым взмахом колеса
Весь так и ходит ходуном
Красивой мукомольни дом;
И под жужжанье жерновов
На кровле стаи голубков,
Погружены в обычну лень,
Беспечно дремлют целый день;
И вкруг сенных стогов, в тени,
Порхают шумно воробьи.Король, с улыбкой на устах,
Остановился в тех местах.
Был день осенний, зной палил,
И потому король решил
Откушать здесь, велев отвезть
На мельницу об этом весть.
В восторге мельник шапку снял
И ловко стремя поддержал;
Когда ж монарх с коня сскочил,
Хозяин гостя проводил
Чрез мост по ивовым доскам
(Их напилил весной он сам) -
К другому берегу, где в тень
Двух старых яблонь, в знойный день,
Высокий гость беспечно сел
И с наслажденьем пил и ел.И протеснясь к столу сквозь круг
Толпившихся придворных слуг,
Хозяин всем, чем лишь богат,
Был угостить монарха рад:
Принес в корзине желтых слив
И груш, которых уж налив
Осой отведан, и сотов,
И груду яблок всех сортов.Глядя на мельника, в тиши
Король смеялся от души.
И точно, мельник был смешон:
Мал ростом, с носом, как пион,
И с толстым брюхом, он имел
Седые волосы, как мел.
За то служивший мальчик с ним
Прекрасен был, как херувим.
Был чуден блеск его очей
И золотистый шелк кудрей.
То, мнилось, сам был Михаил,
Когда дракона он сразил,
Как на стене собора он
Художником изображен:
Так кротко мальчик тот глядел,
И взор его был также смел!Слугу увидя, властелин
Тотчас смекнул, что он не сын
Простых людей, и, обратясь,
Сказал он мельнику, смеясь:
"Скажи, приятель, не робей!
Ведь в пыльной мельнице твоей
Большая барыня жила
И тайно сына родила?
Не так ли? Очень бы желал
Я видеть тот оригинал,
С лица которого вон та
Так верно копия снята?""О, сир! - хозяин отвечал, -
Как знать, где тот оригинал?
Мою ж хозяйку я сейчас
Тебе представлю, не стыдясь.
А что до мальчика, то он
Не от жены моей рожден
И мне не сын: его вдали
От матери мы здесь нашли
Тому четырнадцать уж леть -
Вот как стареет быстро свет!"Король, то слыша, вспомнил день
Давно минувший; думы тень
Мелькнула на его челе.
Но тут служивший при столе
Хозяин скрылся, и пред ним
Стоял лишь отрок недвижим.
Взглянув на отрока того
И взором встретя взор его,
Король откинулся назад,
И в ужасе, потупя взгляд,
Поднес к губам с вином бокал,
Не зная что он осушал:
Вино иль зелье белены,
Дающей страшные нам сны.Когда ж от чаши золотой
Отвел он молча взор немой,
Уж мельник вновь стоял пред ним,
И за хозяином своим
Шла робко с ношею в руках
Его хозяйка в двух шагах.
Узрев старушку пред собой,
Больную, с черною косой,
И с смуглостью ее сличив
Кудрей слуги златой отлив
И глаз его спокойный вид,
И гордость уст, и жар ланит, -
Король сознал еще живей
Великий грех души своей."Жена! смелей, без всякой лжи, -
Так начал мельник, - доложи
Его величеству о том,
Как было дело, чтоб потом
Нас, маленьких людей, никто
Напрасно не винил за то"."Рассказ мой краток, - та в ответ. -
Четырнадцать сегодня лет
Минуло с дня того, как раз,
С базара поздно возвратясь,
Я берегом реки верхом
На муле ехала в наш дом -
Стоял один он почитай
Во всей стране, затем что край
Тогда был меньше населен
Чем нынче. Еду я, а сон
Так вот и клонит вниз меня.
И задремала я, склоня
К корзинкам голову, как вмиг
В реке раздался слабый крик.
И я, поднявшись из седла,
Заметить явственно могла,
Что это плачет мальчик наш,
Что пред тобой стоит как паж -
Ребенок слабенький, нагой,
Сейчас родившийся, в простой
Вложен был короб, и в реке
Увяз в высокой осоке.
Жалея малое дитя,
С седла я слезла, и бредя
В воде по пояс чрез поток,
Взяла промокший коробок.
Голодный, слабый, чуть живой
Едва пищал найденыш мой.Тогда на мельницу с собой
Взяла я клад мой дорогой,
Его вскормила, сберегла
И словно мать ему была.
А как он был, Бог знает, чей,
Господь же не дал нам детей,
То и считала я его
Вполне за сына своего.
Сижу, бывало, у огня,
А он играет близь меня,
И любо мне! И вот каков
Он стал в четырнадцать годов!
Но, ах! мне думалось тогда,
Что день настанет навсегда
Расстаться с ним, затем что он
Не от простых людей рожден
И слишком уж высок для нас.
Вот, государь, простой рассказ
Об этом мальчике! А звать
Его Михайлом. Надо знать,
Что в день Михайлов найден он:
Вот почему так наречен.
Теперь взгляните, государь!
Мной сохранен и самый ларь,
Где был он найден".
Тут она
Сняла покров из полотна.
Но прежде чем покров был снять,
Король уж ведал, что за клад
Увидит он. Не отвечав
И вид рассеянный приняв,
Он мрачно оперся о стол
И по челу рукой провел.
Когда ж король не в духе встал, -
Взглянув на ящик, он узнал
Давно знакомый очерк льва,
Такой же красный, как сперва.
И он подумал: "Кто со мной
В то время был в избе лесной,
И видел эту колыбель?"
И тут же вспомнил, что Самьель
Один из всех его вельмож
Мог видеть красный тот чертеж,
Затем что он в лесу густом
Вез страшный короб под плащом
И лишь тогда открыл его,
Как не осталось никого
Из царской свиты подле них.
Исполнен мрачных дум таких
И вызвав снова в сердце боль,
Покинул мельницу король,
Гоним вновь встреченным лицом
Врага, забытого царем.
Так возвратился наконец
Властитель в древний свой дворец,
Стараясь скрыт терзанье мук
От любопытных взглядов слуг.
Но от очей их не ушло
Его смущенное чело,
И даже многим из числа
В лесу с ним бывших мысль пришла
О том событьи, хоть никто
Вслух говорить не смел про то,
Страшась, чтоб даже тайных грез
Кто не проник и не донес.Настало утро. Властелин
С Самьелем заперся один.
Старик тогда еще был жив,
Как прежде зол и нечестив.
Он вскоре вышел из дворца
И с выраженьем злым лица
Ворчал: "О, будь ты милосерд
Ко мне, святый апостол Петр!
Лишь тот, кто не слуга царям,
Сам за себя ответит там!
Что вздумал? можно ль погубить
Того, кого нам утопить
Не удалось в пучине вод?"
Так проворчав, старик идет
В конюшню царскую, и там
Себе коня седлает сам,
И мчится к мельнице стрелой.