Да, и такой ты есть и всякий,
Но счастлив я, что ты, брат, есть!
Не запропал, не стал дитятей,
Что наша маменька - печать
Ласкает, тешась:
- Ах, читатель,
Ах, как ты вырос - не достать!
Сама пасет тебя тревожно
(И уморить могла б, любя):
- Ах, то-то нужно, то-то можно,
А то-то вредно для тебя…
Ты жив-здоров - и слава богу,
И уговор не на словах:
В любую дальнюю дорогу
На равных следовать правах…
Ты помнишь, я свой план невинный
Представил с первого столбца:
Прочти хотя б до половины,
Авось - прочтешь и до конца.
Прочел по совести. И что же:
Ты книгу медленно закрыл,
Вздохнул, задумался, похоже.
Ну вот. А что я говорил?
Прости, что шутка на помине,
Когда всерьез не передать,
Как нелегко и эту ныне
Мне покидать свою тетрадь.
Не то чтоб жаль, но как то дико.
Хоть этот миг -
Желанный миг:
Была тетрадь - и стала книга
И унеслась дорогой книг.
Уже не кинешься вдогонку
За ней во все ее края…
Так дочка дома - все девчонка,
Вдруг - дочь. Твоя и не твоя.
Скорбеть о том не много проку,
Что низок детям отчий кров.
Иное дело, с чем в дорогу
Ты проводил родную кровь.
И мне уже не возвратиться
Назад, в покинутый предел.
К моей строке или странице,
Что лучше б мог, как говорится,
Да не сумел.
Иль не посмел.
Тем преимуществом особым
При жизни автор наделен:
Все слышит сам, но. Как за гробом,
Уже сказать не может он,
Какой бы ни был суд нелестный…
Но если вправду он живой,
Он в новый замысел безвестный
Уже уходит с головой.
И, распростившись с этой далью,
Что подружила нас в пути.
По счастью, к новому свиданью
Уже готовлюсь я. Учти!
Конца пути мы вместе ждали,
Но прохлаждаться недосуг.
Итак, прощай.
До новой дали.
До скорой встречи,
Старый друг!1950–1960
