По виду девы в тот же миг
Грэм в этот замысел проник.
Рванулся юноша вперед,
Но не успел раскрыть он рот,
Как Дуглас увидал, что дочь
Не в силах муки превозмочь,
И то она огнем горит,
А то отхлынет от ланит
Вся кровь, и вновь она бледна,
Как уходящая луна.
"Довольно, Родрик! Знай, что ей
Вовеки не бывать твоей!
Румянец у нее не тот,
Что склонность сердца выдает.
Тому не быть. Ты нас прости
И лучше с миром отпусти.
Знай, не в обычае моем
На короля идти с копьем.
В былые годы у меня
Учился он седлать коня.
Он славный мальчик прежде был,
И я, как дочь, его любил.
Его поныне я люблю,
Хоть не угоден королю.
Не стоит принимать тебе
Участие в моей судьбе".
33
Такой ответ смутил вождя.
Он, зал огромный обходя,
Глядел из-под густых бровей,
Не пряча горечи своей.
При факелах отважный гэл
Полночным демоном смотрел,
Склонившим тени темных крыл
Там, где паломник проходил.
Неразделенная любовь
Вождя терзала вновь и вновь,
И Родрик Дугласа опять
Стал пылко за руки хватать,
И слезы хлынули из глаз
С его рожденья в первый раз.
Без упованья прежних лет
Померк навеки белый свет,
И ходуном ходила грудь;
Уж не гордился он ничуть
И лишь без умолку рыдал,
Притихший оглашая зал.
Рыдает сын, страдает мать,
И ужас деву стал терзать,
Она встает, нельзя грустней,
И Малькольм следует за ней.
34
Но Родрик обернулся к ним,
Огнем безжалостным палим.
Все - стыд, и боль, и пыл,
и злость -
В багровом пламени слилось:
Отныне Родрик удалой
Вернулся к ревности былой.
Он тотчас Малькольма схватил
И во все горло завопил:
"Назад! Иль свет тебе не мил?
Назад, мальчишка! Иль не впрок
Тебе недавний был урок?
Так радуйся, что здесь мой дом!
А счеты мы еще сведем!"
Но, как борзая, между тем
На Родрика рванулся Грэм:
"Пусть на меня падет позор,
Коль меч не разрешит наш спор!"
Сильны, смелы и горячи,
Схватились оба за мечи.
Бой грянул. Дуглас в тот же миг
Развел соперников лихих
И молвил: "Кто продолжит бой,
Отныне враг навеки мой!
Безумцы, прочь войны металл!
Ужель так низко Дуглас пал,
Что даст оспаривать в бою
Он дочь любимую свою?"
Обоих охвативший стыд
Им отпустить врага велит,
Но на врага нацелен взгляд
И острый меч в руке зажат.
35
Но скоро меч в ножны убрать
Уговорила сына мать,
И храбрый Малькольм был смущен,
Услышав Элен горький стон.
А Родрик, спрятав острый меч,
Повел язвительную речь:
"Проспись! Грешно в такую ночь
Ребенка гнать из дома прочь.
А утром к Стюарту ступай,
Скажи, что Родрик за свой край
Сумеет постоять в бою
И не уронит честь свою.
А к нам пожалует король -
Путь указать ему изволь!
Мой паж, чтоб зла не сталось с ним,
Охранный лист ему дадим!"
Но Малькольм вымолвил в ответ:
"Тебе страшиться нужды нет:
Незыблем ангела приют,
Хоть там разбойники живут;
Глумись же ты над теми, в ком
Нет силы стать тебе врагом.
Я знаю горные пути
И в полночь там могу пройти,
Хотя бы даже где-нибудь
Сам Родрик преградил мне путь.
О Элен, Дуглас, мы опять
Должны друг друга увидать.
Я отыскать сумею вас
И не прощаюсь в черный час.
Знай, Родрик, встретимся и мы!"
Он молвил и пропал средь тьмы.
36
И Аллен вышел с ним во тьму
(Так Дуглас повелел ему).
Он гостю объявил о том,
Что Родрик Огненным крестом
Поклялся озарить страну,
Клан поднимая на войну,
И Грэму встретить не к добру
Тех, кто сойдется здесь к утру.
Старик совет ему дает,
Где переплыть чрез бездну вод,
Но тратит на ветер слова.
Не внемля старцу, Грэм сперва
Снял все, во что он был одет,
И, уложив в свой пестрый плед,
Им обвязал крест-накрест грудь,
И в озеро готов нырнуть.
37
Но прежде рек: "Прощай, отец,
Ты - преданности образец!" -
И руку протянул ему.
"О, даже в собственном дому
Не властен я укрыть друзей!
Господствует в стране моей
Теперь король, а я пока
Владелец сердца да клинка.
Но если я в своем роду
Хоть душу верную найду,
Забудет Дуглас в тот же день,
Что жил как загнанный олень,
Пока его родную дочь…
О, даже вымолвить невмочь!
Но Родрику сказать могу,
Что у него я не в долгу -
Я не взял даже и челна!"
И скрыла юношу волна.
И вот по гребню пенных вод
Отважный юноша плывет,
И Аллен свой усталый взор
Вслед смельчаку туда простер,
Где по-над кипенем волны
Тот плыл в сиянии луны,
И волны прочь гнала рука,
Как будто пену с молока.
Не смог он, к берегу приплыв,
Сдержать ликующий порыв
И громко крикнул, и поэт
Махнул рукой ему в ответ.
Песнь третья. ОГНЕННЫЙ КРЕСТ
1
Да, время всех уносит. Где же те,
Что в давние года растили нас,
О подвигах и прежней красоте
Порой ведя волнующий рассказ?
Что с ними стало? Где они сейчас?
Сегодня только горстка старцев ждет
На берегу морском, придет ли час,
Когда прилив неукротимых вод
В пучину времени навек их унесет.
И все же кто-то и поныне жив,
Кто мог бы помянуть былые дни,
Когда с полей, и гор, и тихих низ
На рог вождя поспешно шли они
Всем кланом; и в кругу своей родни
Со знаменем, безгласен и суров,
Он ждал их, как ведется искони;
И слышен был волынок хриплый зов,
И крест, как метеор, пылал среди холмов.
2
Над озером заря встает,
Окрасив синь безмолвных вод,
И ветер, их едва задев,
Слегка касается дерев,
И красной девицей вода
Чуть-чуть зарделась от стыда,
И отраженья гор на дне
Дрожат, послушные волне,
Неясно в эту пору дня
Воображение дразня.
Раскрылись лилии кругом,
Чуть отливая серебром,
Малютку олененка мать
На луг выводит погулять,
Туман уходит, друг ночей,
Стремительный бежит ручей,
Незримый жаворонок льет
Задорно-звонко трель с высот,
Дрозды стучат ему в ответ,
Как бы приветствуя рассвет,
И голубь песни шлет свои
Во славу мира и любви.
3
Волненья Родрика не смог
Смягчить смиренный голубок.
Всегда суров и тверд в беде,
Спустился быстро он к воде
И, глянув на небо, свой меч
Из ножен поспешил извлечь.
А под горой уже стоят,
Свершить готовые обряд,
Вассалы, рвения полны:
Сегодня крест, как знак войны,
Здесь будет гэлами зажжен
И в путь далекий снаряжен.
Узрев вождя суровый взгляд,
Толпа отпрянула назад -
Такой бросают взор орлы,
Когда взмывают со скалы,
И крылья, словно паруса,
Несут их прямо в небеса,
А тень, качаясь на волнах,
Пернатых повергает в страх.
4
Тем временем со всех сторон
Был можжевельник принесен
И ветви дуба, что упал,
Грозой сраженный наповал.
Был Брайан там, анахорет.
Он в рясу черную одет,
Бородкой чахлою оброс,
Суров и мрачен, худ и бос,
Все тело в ранах и в рубцах -
Таков смиренный был монах.
Нашествием нежданных бед
Был вынужден анахорет
Сменить молитву и покой
На шум сумятицы мирской.
А впрочем, Брайан был на вид
Не столь священник, сколь друид
И по жестокости своей
Мог в жертву приносить людей.
В своих языческих речах
Сулил он людям только страх,
Взяв из учения Христа
Одни лишь скорбные места.
Недаром из окрестных сел
Никто с бедой к нему не шел.
Его завидя между скал,
Охотник псов своих сзывал,
И даже кроткий пилигрим,
На узкой тропке встретясь с ним,
Спешил с молитвой на устах
Сокрыть его объявший страх,
5
Носился слух - ужасен он, -
О том, как Брайан был рожден:
Мать понесла его во мгле
На кровью политой земле,
Где груды праха и костей
Лежат под небом с давних дней.
Солдат испытанный - и тот
При зрелище таком вздохнет.
Здесь корень руку оплетал,
Что прежде гнуть могла металл;
Где сердце билось много лет,
Теперь был высохший скелет,
Там иволга, синица, дрозд
Себе нашли места для гнезд,
И, кольца мерзкие вия,
Сквозь прах и тлен ползла змея.
Хоть черепа размозжены
У полководцев той войны,
Но, как венец, вокруг чела
Цветов гирлянда расцвела.
Всю ночь, одолевая страх,
Блуждала дева в тех местах.
Не прикасался к ней пастух,
И ловчих не было вокруг,
И все же девичий убор
Алисе не к лицу с тех пор.
Ушла веселость прежних дней,
И поясок стал тесен ей,
И с этой ночи роковой
Девица в церковь ни ногой.
Пришлось ей в сердце тайну скрыть
И без причастья опочить.
6