- Уж можете мне поверить, дело было так: парень взялся за самого большого и крупного быка и убил его, как это делает старый, опытный охотник! Правда, я сделал вид, что считаю это мальчишеством, и хорошенько выбранил его! Однако я отлично знаю, что из него выйдет толк!
- Да, он станет дельным вестменом, - сказал Стоун.
- И в самом ближайшем будущем, - услышал я замечание Паркера.
- Да, - как бы подтверждая сказанное, произнес Хоукенс. - Знаете, друзья, он прямо-таки создан для этого! И притом эта физическая сила! Ведь он вчера тащил воз, в который мы впрягаем волов, и совершенно без посторонней помощи! Ударь он хорошенько о землю, так на ней несколько лет трава не будет расти! Но вы должны мне кое-что обещать!
- Что же? - спросил Паркер.
- Он не должен знать, что мы о нем думаем!
- Это почему?
- Потому что он начнет важничать.
- О, нет!
- Это вполне возможно! Он, правда, весьма скромный парень и как будто не расположен задирать нос, но людей никогда не следует хвалить: этим можно испортить самый хороший характер. Называйте его по-прежнему грингорном, так как он и в самом деле грингорн, хотя и обладает всеми необходимыми для вестмена качествами, правда, в зачаточном состоянии. Он еще многому должен научиться и многое испытать.
- Поблагодарил ли ты его за то, что он спас тебе жизнь?
- Не подумал даже, и ни за что этого не сделаю! Но когда наш окорок будет готов, он получит лучший, самый сочный кусок. Я сам его отрежу. Он этого вполне заслужил. А знаете, что я сделаю завтра?
- Ну, что? - спросил Стоун.
- Доставлю ему большую радость.
- Чем же?
- Я позволю ему поймать мустанга.
- Ты хочешь поохотиться на мустангов?
- Да, мне нужна лошадь.
Больше я не подслушивал, отошел немного в кустарник и затем с другой уже стороны приблизился к охотникам. Они не должны, были знать, что я слышал то, чего мне слышать не следовало!.. Мы развели костер, возле которого воткнули в землю два раздвоенных сука. На них был положен крепкий прямой сук, представлявший собой вертел. Трое вестменов прикрепили к нему окорок, после чего Сэм принялся с большим искусством поворачивать вертел. Меня немало забавляло радостное выражение его лица при этой церемонии.
Остальные, вернувшись в лагерь с порядочным запасом мяса, последовали нашему примеру и также зажгли костры. Однако у них обошлось все не так мирно, как у нас. Так как каждый хотел жарить отдельно для себя, то многим не хватало места, и в конце концов им пришлось съесть свои порции полусырыми.
Я получил самый лучший кусок, он весил около трех фунтов, но я съел его целиком. Из-за этого меня не следует считать обжорой, - наоборот, я всегда ел меньше других, находившихся в моем положении. Но тому, кто сам не испытал подобной жизни, трудно представить себе, сколько мяса может и даже должен есть вестмен. Я видел однажды, как старый охотник зараз съел восемь фунтов мяса, и на мой вопрос - сыт ли он? - ответил с улыбкой: "Я должен быть сытым, потому что у меня нет больше мяса! Но если вы дадите мне кусок вашего, то вам не придется долго ждать его исчезновения…"
Во время еды вестмены обсуждали подробности нашей охоты. Из разговоров выяснилось, что при виде убитых бизонов у них создалось другое впечатление о моей "глупости", чем первоначально.
На следующий день я принялся было за работу, но вскоре появился Сэм и сказал:
- Оставьте инструменты в покое, сэр! Мы предпочитаем сегодня кое-что интересное.
- Что же?
- Скоро узнаете… Седлайте вашу лошадь: мы сейчас поедем!
- На прогулку?.. Но меня ждет работа!
- Вот еще! Вы уже достаточно потрудились. Впрочем, я думаю, что мы к обеду вернемся. Тогда можете измерять и вычислять, сколько вам заблагорассудится!
Я предупредил Бэнкрефта, и мы отправились. Сэм вел себя по дороге очень таинственно, а я не говорил о том, что уже знаю его намерение. Мы ехали обратно по измеренной нами местности, пока не достигли западного края прерии, - места, которое вчера наметил Сэм. Здесь он спрыгнул с лошади и, тщательно привязав ее, пустил пастись. Затем он сказал мне:
- Слезайте, сэр, и крепко привяжите своего чалого! Мы здесь подождем.
- Но зачем же крепко привязывать лошадь? - спросил я Сэма, хотя отлично знал, в чем дело.
- Иначе вы легко можете ее лишиться. Я часто видел, как лошади в таких случаях удирали.
- В каких это случаях?
- Разве вы не догадываетесь?
- Нет.
- Угадайте-ка!
- Мустанги?
- Как это вы вдруг догадались? - спросил он, удивленно взглянув на меня.
- Я читал об этом.
- О чем?
- Что домашние лошади, если их крепко не привязать, охотно уходят с дикими мустангами.
- Черт вас возьми! Обо всем-то вы читали, и вас трудно чем-либо удивить! В таких случаях я предпочитаю неграмотных!
- Вы хотели меня удивить?
- Конечно!
- Охотой на мустангов?
- Ну да!
- Это не удалось бы вам! Человека можно удивить только чем-либо таким, о чем он ничего не знает. Вам бы все равно пришлось рассказать обо всем мне до прихода мустангов.
- Вы правы, гм… Ну, так слушайте: мустанги уже побывали здесь.
- Это их следы мы видели по дороге?
- Да! Они вчера здесь прошли. Это был передовой отряд, разведка! Должен вам сказать, что мустанги в высшей степени умные животные. В обе стороны и вперед они высылают маленькие отряды. У них имеются свои офицеры, совсем как в настоящем войске, а вожаком они всегда выбирают опытного, сильного и смелого жеребца. Пасутся ли они на одном месте или кочуют, табун всегда окружен жеребцами, затем следуют кобылы, и только в самой середине находятся жеребята: таким образом жеребцы защищают самок и жеребят. Я уже подробно описывал вам, как ловят мустанга с помощью лассо. Помните ли вы?
- Само собой разумеется!
- Кроме того, я вам часто говорил и повторяю еще раз: держитесь крепко в седле, а лошадь ваша должна сильно упереться в землю, когда вы натягиваете лассо, и происходит толчок. Если вы этого не сделаете, то упадете, а мустанг убежит, увлекая за собой на лассо вашу лошадь. У вас не будет больше скакуна, и вы станете, как и я, простым пехотинцем.
Он собирался продолжать, но вдруг остановился, указав рукой на находившиеся в северной части холмы. На них показалась неоседланная лошадь. Она мелкой рысью побежала вперед, поворачивая голову то в одну, то в другую сторону, и втягивая ноздрями воздух.
- Вы видите? - шепнул Сэм. От волнения он говорил совсем тихо, хотя лошадь никак не могла услышать нас. - газве я не говорил вам, что они придут! Это - лазутчик, осматривающий местность, чтобы убедиться в ее безопасности. Хитрый жеребец! Как он извивается и всматривается во все стороны! Но нас он все-таки не заметит - нам ветер навстречу. Поэтому я и выбрал это место.
Мустанг повернул, прибавив ходу. Он бежал то прямо, о заоирая влево или вправо, пока не скрылся там же, откуда и появился.
- Вы наблюдали за ним? - спросил Сэм, - Как умно действовал, используя каждый куст для защиты, чтобы не быть замеченным! Разведчик-индеец вряд ли мог проделать это лучше!
- Вы правы, Сэм! Это прямо поразительно!
- Теперь он вернется к своему четвероногому генералу с рапортом, что воздух чист… Но они ошибаются, хи-хи-хи! Бьюсь об заклад, что через десять минут они будут здесь. Будьте внимательны! Знаете, как мы поступим?
- Ну?
- Возвращайтесь поскорее к выходу из прерии и ждите там. Я же поеду вниз к противоположному концу и спрячусь в лесу. Сперва я пропущу табун, а затем сзади погонюсь за ним. Он побежит наверх к выходу, но вы пересеките ему дорогу, и он принужден будет повернуть назад. Таким образом мы сможем гонять табун из одного конца в другой, пока не выберем и не поймаем двух лучших лошадей. Из них я опять-таки выберу себе лучшую, остальным мы предоставим полную свободу. Вы согласны?
- Зачем вы спрашиваете? Я же не имею понятия о том, как охотятся на мустангов, тогда как вы - мастер этого дела, и я беспрекословно вам повинуюсь.
Мы сели опять на лошадей и разъехались: он - на север, я - на юг, до начала прерии. Не прождав там и четверти часа, я увидел вдалеке массу темных точек, которые увеличивались по мере приближения к месту моей засады. Сперва они казались воробьями, потом кошками, собаками, телятами, пока не приблизились настолько, что я разглядел их настоящую величину. Это были мустанги, в диком ужасе погони мчавшиеся на меня.
Какое прекрасное зрелище представляли собой эти животные! Длинные гривы развевались вокруг шей, пышные хвосты, подобно пучкам перьев, разлетались по ветру; их было не более трехсот, и все же земля, казалось, дрожала под их копытами! Восхитительный белый жеребец летел впереди всех, его, конечно, можно было бы поймать, но ни одному охотнику прерий не взбредет в голову сесть на белого коня: он выдаст хозяина любому врагу!
Наступило время показаться из засады. Я выехал из чащи деревьев, и мое появление не преминуло оказать свое действие. Белый вожак отпрянул, словно в него попали пулей, табун остановился и как бы остолбенел - слышно было только испуганное фырканье. Затем весь эскадрон повернул назад, вожак оказался уже на другом конце, и мустанги помчались в обратную сторону.