Уже в гареме Кютюр с любопытством слушала от своих "подруг" - жен султана, - что одной из самых известных валиде была Кезем-султан, умершая не более пятнадцати лет назад. Она была любимой наложницей султана Ахмета Первого и также управляла делами страны.
- Кезем была известна жестким нравом, - рассказывала Кютюр татарка Чулпан, робкая девушка лет семнадцати с большими выразительными зелеными глазами, - но и милосердием, ибо своих рабов она отпускала через три года. Смерть ее, тем не менее, была ужасной! Ее задушил главный евнух гарема по приказу другой женщины - будущей валиде…
Еще одной валиде была Хандан, жена султана Мехмеда III и мать султана Ахмеда. Как и Роксалана, эта женщина была из православных христиан: либо русской, либо гречанкой, урожденной Еленой - дочерью священника. Похищенная и выбранная в гарем, она также всеми мыслимыми и немыслимыми способами вышла на первые роли в государстве.
"Вот и я такой буду", - решила для себя Кютюр, слушая все эти рассказы.
Кютюр сразу сообразила, кто ей союзник, а кто соперник в гареме. В свои подружки она записала в первую очередь юную Чулпан, скромную и пугливую девушку, тем не менее, все обо всех знавшую. Чулпан могла бы с легкостью выбиться в валиде, но ее робость держала эту миловидную девушку в тени более бойких конкуренток. Чулпан призналась Кютюр, что султан лишь один раз соизволил переспать с ней… Перед тем ее купали в ванне, натирали душистыми маслами, выщипывали ненужные волосы, массажировали, наряжали и украшали. Все эти процедуры длились так долго, что с несчастной дрожащей Чулпан сходило сто холодных потов.
- Ты сильно боялась? - заинтересованно спрашивала Кютюр подругу, когда обе сидели в саду, в тени раскидистого дерева.
- О, да! Ужасно! - покачала головой Чулпан, закатывая глаза.
- Можешь мне подробней рассказать, как проходит свидание с султаном?
- Конечно, могу, - улыбалась Чулпан, но тут же застенчиво прикрывала руками рот, - когда все готово было, за мной пришли несколько пожилых черных невольниц. Они отвели меня в личные спальные покои султана, которые находятся здесь же, в гареме. Пара этих чернокожих невольниц остались в спальне на всю ночь, и каждые два-три часа им на смену приходили новые женщины. Их главной обязанностью является присмотр за двумя факелами, которые горят всю ночь. Один из этих факелов находится у двери, а другой - у подножия кровати. Утром султан встал первым…
- Подожди, ты самое интересное пропустила! - остановила Кютюр подругу. - Что вы делали и как долго? Как себя вести с султаном?
Чулпан лишь вздохнула:
- Ох, Кютюр! Не у того ты спрашиваешь! - Чулпан опять театрально обхватила щеки руками, закачав головой и закатывая глаза. - Я такая трусиха, что все испортила! Меня научили, что надо самой раздеться и сесть в ногах ложа султана. Я страшно волновалась, кое-как разделась и присела на корточки в ногах его ложа, закрывая грудь руками. Мехмед вошел, посмотрел на меня и засмеялся. Потом он протянул мне кувшин с шербетом и попросил разлить по двум пиалам себе и мне. Но я голой так стеснялась все это делать, что уронила вначале кувшин, потом опрокинула пиалу… В постели с Мехмедом я вела себя так робко и настолько неумело, что его возбуждение прошло, он рассердился, но через полчаса его сила вернулась и он наконец-то овладел мной. При этом у меня было ощущение, что меня режут. Утром он встал первым, оставив старую одежду, вместе с деньгами, мне и надев новую одежду… Теперь султан навряд ли вновь обратит на меня внимание, но я не ропщу. Не хочу вновь так позориться. Лучше сидеть и ждать своего повышения по выслуге лет без всяких любовных утех. Может, завести интрижку с евнухом Саидом? Он симпатичный молодой парень.
- С евнухом? - усмехнулась Кютюр. - Да ты, верно, шутишь…
- У нас тут уже было такое три года назад, - сделала страшные глаза Чулпан, - одна жена султана завела роман с евнухом. Все закончилось очень плохо. Евнуха казнили, а девушка бросилась в горячую топку.
- Да уж, невеселая история. Значит, и евнухи на кое-что годятся?
- Так! Не все евнухи одинаковые. Если евнух - толстяк с тонким голоском, то значит, его еще в детстве лишили всех мужских органов. Если евнух нормального телосложения, то значит, что он лишился в юности только яичек, а его стержень еще на кое-что способен. А есть такие евнухи, у которых яички атрофировались вследствие того, что в детстве их подвергали особому трению. Эти тоже на кое-что годятся. Просто детей от них уж не родишь. Ну а первый тип - те, что толсты, - считается у султана самым надежным, другие два - нет, поскольку у них еще пробуждаются желания.
- Да ты прямо учитель по части евнухов! - засмеялась Кютюр. - И с такими знаниями ты боишься султана?
- Ну, - смущенно улыбнулась Чулпан, - сейчас бы я уже не так боялась, как в прошлом году. Сейчас я бы уже, возможно, вообще не боялась. Но… быть валиде - это не для меня, наверное. Пусть другая будет любимой женой султана, но не я. Но пока султан пренебрегает мной, другие жены надо мной смеются и обижают.
- Это все потому, что ты прячешь под чадрой свое лицо и опускаешь свои прекрасные глаза. Вот султан и забыл тебя. Я не буду носить чадры, - сказала Кютюр.
- О, Кютюр! Ты очень красивая. Но и очень отважная. Будь, ради Аллаха, осторожней! - умоляла ее подруга… Чулпан полюбила Кютюр, ибо литвинка уже не раз заступалась за робкую татарку, и другие женщины стали побаиваться пинать и дразнить Чулпан, как часто бывало раньше.
Главной же соперницей Кютюр выступала в гареме черкесская красавица Гюльбехар - женщина с сильным характером и красивым лицом яркой брюнетки, по собственной воле оказавшаяся в серале. "С этой совладать будет непросто", - думала Кютюр, бросая внимательные взгляды на гордую черкешенку.
Кютюр с любопытством слушала все рассказы весьма болтливых женщин, охотно общающихся с новой женой. Литвинка скрупулезно собирала информацию, стараясь распланировать свое будущее поведение. Так, ей рассказали, что некогда блистала в гареме красавица Нурбану, что значит "принцесса света". Нурбану тоже была валиде-султаном, любимой женой Селима Второго по прозвищу Пьяница, и матерью султана Мурада Третьего. Эта еврейка из знатного рода, родственница известного в Венеции сенатора и поэта Джорджио Баффо, была захвачена турками на греческом острове Парос, привезена в гарем, где также боролась за жизнь и власть, как могла. Чтобы помочь своему сыну взойти на трон, хитрая и ловкая Нурбану умудрилась скрыть смерть своего мужа Селима, обложив его труп льдом, пока через две недели не прибыл ее сын, чтобы стать новым султаном.
- Из-за того, что Нурбану была все же венецианкой, она вела политику против Генуи, конкурента Венеции, - рассказывала Кютюр настоятельница гарема, - и, поговаривают, из-за этого генуэзцы ее и отравили. И вот в честь Нурбану построили мечеть Аттик Валиде неподалеку от нашей столицы.
"Удушили, отравили… - думала Кютюр, слушая рассказы. - Не самая завидная судьба некоторых первых жен. Здесь надо, в самом деле, держать ухо востро. Не такие уж и курицы эти жены…"
Но больше других валиде женщины гарема вспоминали бабку нынешнего султана - гречанку Софие, захваченную корсарами и проданную туркам, а также русинку Турхан Хатис, урожденную Надю. Надя была схвачена в каком-то русинском городишке в возрасте двенадцати лет. Ее подарили Кезем-Султану, чьей валиде она вскоре стала. Софие-султан также играла первую роль в Оттоманской Империи. Она переписывалась с европейскими монархами и даже с королевой Великобритании Елизаветой Первой, подарившей ей настоящую европейскую карету. В этом экипаже Софие-султан любила совершать поездки по городу, вызывая чувство потрясения у подданных, не привыкших к такому скандальному поведению женщин, даже правительниц. Но валиде, такие как Роксалана, Нурбану, Софие или Турхан Хатис, часто игнорировали строгие османские правила и диктовали свои.
"Вот я такой и буду", - говорила себе Кютюр…
Прошло, впрочем, немало недель, пока очарованный Мехмед решился на свидание с прекрасной блондинкой. В один день к Кютюр пришел евнух - человек с шоколадным цветом кожи - и велел ей собираться в султанскую опочивальню.
- Передай султану, что я не могу прийти, - холодно ответила Кютюр. Ошеломленный евнух поклонился и быстро удалился… Чулпан, узнав об отказе, расплакалась:
- Что ты наделала, о несчастная Кютюр! Ты подписала себе смертный приговор! За такое здесь рубят головы! - почти рыдала преданная подруга. Но Кютюр, улыбаясь, прижимала к груди плачущую Чулпан, успокаивая:
- Нет, Чулпан. Все будет хорошо. Вот увидишь…
Дерзкая литвинка прекрасно знала, на какой подвох уже один раз пошел султан, чтобы взять ее в гарем. Так неужели он откажется от нее сейчас, отдав так просто ее прекрасное тело палачу? Хитрая Кютюр хорошо запомнила влюбленные чайные глаза султана и была уверена, что и сейчас Мехмед уступит…
На следующий день султан, обеспокоенный неожиданным отказом, облачился в халат, расшитый золотыми нитями, и сам явился в покои красавицы - неслыханное дело! Повелитель огромной империи от Египта до Венгрии, от Сирии до Крыма, от Персии до Армении не выглядел грозным царем перед хрупкой девушкой Кютюр. Смущаясь, он приблизился к ложу Кютюр и сел на край, словно сам был слугой в собственном дворце.
Кютюр поняла, что начинает выигрывать битву за место под солнцем "дома радости". Она мило улыбнулась султану, а тот, на секунду замолчав, произнес:
- Кютюр… Ты могла бы стать моей баш кадын?
Султан предлагал ей стать его первой женой…