§ 5. Это положение можно пояснить как гармонии в монаде (различия, напряжения, натяжения, выделяющие ее): закон F = mа есть закон всех F = mа (не связана ли с этим тавтологичность аналитического?). Всякий "порядок", "закон", "смысл" есть "порядок порядка", "закон закона", "смысл смысла"; мы не можем иначе его ни формулировать, ни ухватывать. Мы всегда говорим в терминах знания-закона то, что говорим в них о нем на втором шагу. Это сдвиг в пространстве, в топосе (следовательно, нечто, что не поддается линейному изображению). То есть извне, "марсианину" (не знающему внутреннего топоса преобразований), это будет непонятно. В действительности, проблемой соответствия являются не отношения знания "А" к объекту А, а отношение структурированного, организованного посредством "А" множества единичных, наблюдаемых A1, A2… An к А (скажем, А будет предельной мыслимостью вариаций A2, А1… Аn) и к "А". Научный предмет ("закон" и тому подобное), существование которого состоит в индивидуально, психологически и социально независимой мыслимости (потенциальной или актуальной) его дочерних форм, его множественных экземпляров ("законов", "порядков", "смыслов") и который лишь в абстракции логической актуальной бесконечности определяется независимо от возможности построения (задание "истины в себе", "понятия в себе", просчитанного Богом, и лишь экстенсивно бесконечно протяженного готового мира "сущностей"). Человек не "А" понял, а увидел A1, A2… An глазами "А", то есть размножил "А" в A1, А2… An (бесконечно мало отличные друг от друга)…, a A1, A2… Аn укоренил в "А", что не может произойти натурально, действием природы. Если порядок порядка вещей, то почему не самих вещей? - духовное или божественное начало, поскольку место происхождения пусто; естественно, что жизнь таких предметов и отношение к ним человека окутано мистериями; мистические объекты, содержащиеся в текстах. Знание есть топос (топологическая связность множества, из которой мы можем придавать структуру закону), то есть "вещь", и "единица" его (атом) крупнее точки на линии временной последовательности и не составляется из этой последовательности и ее упорядочивания. И этот топос всегда живет и символически (+ к форме) представлен вещью, которая является одновременно и видимой вещью и пониманием, и порожденной материальностью и внятным смыслом (подобно комплексному числу). Из указанного атома и произошли платоновские "идеи", "формы" (кстати, скрывшие базовое, символическое пространство, исходный сдвиг). То есть свойства указанного топоса разным (и, как правило, натуралистическим) способом осознаются и фиксируются. Мы говорим "топос", потому что внутри неизбежной двушаговости есть различия и напряжения, являющиеся некоторым "материальным" модусом существования, отличным и от жизни, и от мертвой природы, и имеющим пространственно-временные характеристики. (Как говорил Кант, всякое усилие предполагает какое-то его бытие и его пространство и время - есть бытие и трансцендирующего усилия). В нем явления должны быть произведены вторично и повторены на особых условиях (речь идет, конечно, о классе элементов, поскольку никакое эмпирическое событие не бывает дважды). С одной стороны, такие предметы не происходят естественно, являясь, тем самым, "космическим чудом", а с другой стороны, они ведут себя вполне предметно, являются структурной (и структурирующей) конфигурацией в составе космоса. Более того, это организованные структуры, имеющие действия - видимые, наблюдаемые, естественные, хотя и необъяснимые естественными законами (это не мысли, не психологические субстанции, и мы не говорим о них в терминах стоящих за ними волеизъявлений и намерений). То есть они структурируют естественное. "Порядок порядков", сам не порождаясь естественно, порождает, в свою очередь, явления, естественно не возникающие и не идущие, но наблюдаемые физически и, невольно, в материальном модусе рассматриваемые. Преемственность, воспроизводство и себетождественное повторение их в пространстве и времени сосуществующих или меняющихся в последовательности индивидов, наблюдающих единичные, сменяющиеся вещи, уносимых потоком психического времени. (Но эта "себетождественность" особая, непохожая на вещную.) § 5а. К "естественному" действию предметов, неестественных по своему происхождению:
Это понятие тем более необходимо, что (ср. § 102) концептуальная структура - нечто иное, чем каждое отдельное осознанное отношение ее наблюдательных, описательных, изобразительных, вербально определительных и тому подобных элементов к соответствующим им объектам и явлениям, то есть не может производиться восприятием этих последних, или, иначе говоря, она не там, где локально (в непрерывном пространстве) воспринимается эмпирический референт значений. Так, что же - это витающий дух, идеальные нормы и ценности (предполагающие неуловимую "внутреннюю" операцию, совершаемую гомункулусами)? Вырывание из естественного хода вещей, из инерции естественного хода и сцепления причин и действий (включая в естественный ход вещей и нашу психику, нашу чувствительность, культурно механизированные концептуальные и ценностные связки и тому подобное). И в то же время соответствие тому, что фиксируется средствами последней (что предполагает проработку этой чувствительности, ее исторический или расширенный по сравнению с природным характер). Параллельно, рядом, в сдвинутом пространстве или топосе (сдвиг или трансверсалъныи зазор, ecart) - ненаследственная (невстро- енная) система преемственности, преобразований, "памяти", картин, кумуляции, резонансных генераций и передачи связной и согласованной мысли пространством и временем "третьих вещей" (которыми мы чувствуем, воспринимаем и мыслим в смысле возможного синтеза) и отношениями между расслоенными и надстроенными одно на другое многообразиями. Но уже указанное выше соответствие "в точке" основано на топологическом дифференциале.
Ощущение, что "закон" есть топос своих собственных множественных существовании (то есть закон законов, порядок порядков), и выразилось у классиков также в идее некоего "первичного синтеза", "первородного субъекта", "origine" и во введении трансцендентальной рефлексии как своего рода имитации творения (без феноменологического "я могу", "живого" и без выявления структуры сознания, которая, в силу тривиальности полученной топологии, могла растворяться в законах-связях самих вещей, а не выделяться особо в отношении лишь к законам), то есть как уровень над законами, невыразимый в терминах явлений, связываемых законами и одновременно над ними.