Под «Wish you were here» с давних лет хорошо работается, самые располагающие к размышлениям композиции. Вот только размышления эти в последнее время все чаще оказываются безрезультатными. Еще полгода назад казалось, что решение близко, неделя-другая, и останется лишь протянуть руку да сорвать с ветки созревший плод. Но…
Но случилась эта идиотская автокатастрофа. И сразу выяснилось, что мозгом команды «Мэйхан», ее интеллектуальным мотором был именно Арт Грейбл. И неважно стало, что он порой свысока посматривал на коллег. Гению многое прощается. Потому что без него все мы — муравьи, ремесленники, рыбы-прилипалы. Вот я уже четыре часа сижу, а что высидел? Вопрос: имеет ли физический смысл второй многочлен в области допустимых значений скорости? Может, и имеет, да только я за целых четыре часа так и не сообразил, при каких именно условиях это возможно!..
Да, завишу. И не завидуй, а именно гений Артура двигал вперед всю работу. И еще как двигал — уже маячили впереди большие перспективы. Очень большие перспективы. А с ними — очень большие деньги!..
Но Грейбл погиб, и всё пошло наперекосяк. Как-то сразу выяснилось, что подававший в юности большие надежды Фрэнк Нолет — всего лишь нахватавшийся верхогляд со смазливой физиономией, от которого разве только бабы тащатся. Что Бертрам Сорнуэл давно потерял гибкость ума, стал излишне осторожен, и самое место ему теперь — где-нибудь на берегу речушки с удочкой и банкой безалкогольного пива. А уж о себе и говорить не хочется!.. И в общем-то, стоит ли удивляться стычкам, которые все чаще случаются в последнее время?
Арни вдруг показалось, что он в лаборатории не один. Он прервал звучание композиции «Welcome to the machine», вытащил из левого уха наушник, медленно обернулся.
Лаборатория была тиха и пуста. Но не безвидна — под потолком монотонно жужжали лампы.
Арни вернул наушник на место и кликнул мышью по кнопке «Play». Душа вновь наполнилась неспешным ритмом диска, посвященного Сиду Баррету.
«Welcome to the machine»… Арни вдруг пришло в голову, что название композиции перекликается с тем, что случилось здесь вчера. Добро пожаловать в машину, Берт Сорнуэл!.. Кой черт понес тебя внутрь аэродинамической трубы при включенной программе? А может, после нашей стычки на тебя накатил очередной приступ уныния? На вчерашний эксперимент были большие надежды — и опять неудача. Вот ты и решил таким образом свести счеты с жизнью?.. Ведь покончить с собой в аэродинамической трубе — раз плюнуть. И защита у нас всегда вырублена, потому что она только мешает работе. Ясно же, что ни один дурак не включит нагнетание при открытой двери в трубу — его ж самого из-за компьютера сдует. А когда люди внутри, дверь всегда открыта… И закрывается она не сразу после запуска программы, а в течение нескольких секунд, которые уходят на срабатывание гидравлики. И за которые ты вполне мог проскользнуть внутрь. Да, все это ты мог — и технически, и психологически. Потому что не верю я в то, что тебя убили. Уборщик не мог, не с его мозгами запустить такую программу. А Фрэнк мог бы, если бы вернулся после моего ухода, но зачем? Какая ему польза от твоей смерти? У Франки мозгов еще меньше, чем у тебя, а на апломбе в нашем деле далеко не уедешь… Нет, старик, никто тебя не убивал, сам ты с собой разобрался! Вот только мог бы и полегче смерть выбрать. Это ж сколько тебе пришлось трястись от страха, уже зная, что пути назад нет, а машина еще только набирала обороты! Почти минуту!.. Уж лучше бы сунул голову в жидкий азот. Минус триста двадцать л по Фаренгейту сделают свое дело мгновенно и без крови! Скажем, Арт Грейбл или Франки, с их любовью к экстравагантным поступкам и реши они покончить с собой, наверняка бы поступили именно так. А ты полез в трубу. Словно бросил ей вызов. Глупо!..