- Ну-с, так где же наваррский король? - угрюмо спросил Карл, когда Пибрак предстал перед ним.
- Его величество уехал, государь.
- Уехал? Но куда же?
- По следам наваррской королевы.
- Друг мой Пибрак, мне кажется, что ты не в здравом уме. Ведь Маргарита пишет, что она уехала с согласия мужа; так с чего же он вдруг побежит за ней?
- Здесь чувствуется рука вдовствующей королевы, государь. Я отправился на разведку и узнал много интересного. Прежде всего - наваррская королевская чета находится в ссоре. - Из-за чего?
- Да дело не обошлось без королевы Екатерины. У короля еще до брака была интрижка с вдовой ювелира Лорьо. Насколько я могу судить, эта женщина стала орудием в руках герцога Гиза и королевы-матери. Королеве Маргарите сумели доказать, что муж изменяет ей, и вот она бросила все и уехала, а король кинулся за ней, чтобы оправдаться.
- Это возможно! Но все это - чисто семейное дело наваррской четы, нисколько не объясняющее, куда могла деться королева-мать.
- А мне кажется, государь, что между обеими историями имеется безусловная связь. - Именно?
- Можно считать доказанным, что вдовствующая королева опять подружилась с Гизами и выходила по ночам на свидание с герцогом. - Ну да. А дальше что же?
- Конечно, их обоюдная дружба могла быть построена не на чувстве симпатии, а на выгоде. Королева-мать хотела при посредстве злейшего врага Генриха Наваррского причинить зло последнему, а герцог Гиз рассчитывал вернуть любовь наваррской королевы, которую он все еще любит по-прежнему. Но из письма наваррской королевы к матери и к герцогу видно, что измена мужа не толкнула ее в объятья герцога. Значит, у Гиза отпал единственный мотив, заставлявший его искать дружбы королевы Екатерины. Наверное, он не мог забыть, что она хотела убить его из-за угла. Ну вот… мне кажется, что тут и надо искать причину исчезновения королевы Екатерины. - Что ты хочешь сказать этим?
- Да ведь королева-мать - недурной залог… Убедившись, что любви королевы Маргариты ему не вернуть, герцог Гиз мог посадить королеву-мать в экипаж и… увезти ее в Лотарингию! - Неужели ты думаешь, что он мог решиться на это?
- Эх, государь, да ведь принцы Лотарингского дома способны решиться на что угодно.
- Но ведь это - черт знает, что такое! В таком случае надо сейчас же снаряжать солдат в погоню за похитителями.
- А какой прок, ваше величество? Если все случилось так, как я предполагаю, то люди герцога Гиза отъехали уже на такое расстояние, что их не догнать. - Но с какой целью могли они завладеть королевой?
- Я уже сказал, государь, что королева Екатерина - хорошая заложница. А ведь лотарингские принцы уже давно поглядывают на крепость Дьелуар.
- И они думают, что я отдам им ее в обмен на королеву? Rак они рассчитали без хозяина… Пусть королева-мать просидит всю жизнь в Лотарингии, но Дьелуара им не видать, как своих ушей. А королеве это только хороший урок… В самом деле! Она вечно строила разные ковы против лиц, которых я люблю, заводила хитрые интриги, покровительствовала негодяю Рене, во вред моим интересам тайно завела дружбу с Гизами… Ну, так пусть же она и платится теперь за все это.
- Значит, государь, дело об исчезновении королевы - матери надо, говоря судейским языком, "предать воле Божией"?
- Отнюдь нет. Я не могу допустить, чтобы лица моей крови исчезали безнаказанно из моего дворца, и потому необходимо тщательно расследовать, где именно скрывался герцог в Париже… Не слыхал ли ты чего-нибудь относительно этого, Пибрак?
- В Париже все в один голос твердят, что суконщик Лашеней занимается своим ремеслом лишь для отвода глаз, а на самом деле является банкиром и агентом лотарингских принцев.
- Ну, так с этим надо покончить. Возьми, друг мой Пибрак, швейцарцев и сейчас же арестуй и приведи ко мне этого Лашенея! Я лично допрошу его.
- Слушаю-с, ваше величество, - ответил Пибрак и отправился исполнять возложенное на него поручение.
Он взял из луврской кордегардии десять швейцарцев и отправился с ними к дому Лашенея.
Расставив швейцарцев кордоном вокруг дома, он приказал им:
- Не выпускайте из дома никого. Если кто попытается насильно пройти через вашу цепь, уложите на месте.
Затем он подошел к двери и постучал, но никто не ответил на этот стук.
"Этот субъект спит еще, - подумал Пибрак, - какое неприятное пробуждение ждет его!.."
Подумав это, он постучался еще сильнее.
VI
В ответ на повторный стук одно из окон верхнего этажа открылось, и высунувшаяся из него старуха хриплым голосом спросила: - Что вам нужно? - Нам нужно видеть господина Лашенея. - Его нет дома. - В таком случае откройте нам дверь.
- Его нет дома! - повторила старая карга и закрыла окно. Тогда Пибрак подозвал рослого швейцарца и приказал ему взломать дверь алебардой. Швейцарец ревностно принялся за это занятие. Тогда открылось другое окно, и старик, высунувшийся из него, сердито крикнул: - Что за шум? Что нужно?
- Батюшки, да ведь это - господин Лашеней! - сказал Пибрак. - Ну да, это я, - ответил тот. - А нам сказали, что вас нет дома. - Я приказал, чтобы меня не будили… Я спал… - А теперь вы проснулись! - Ну да.
- Так прикажите открыть дверь, у меня имеется к вам небольшое дельце. - От кого? - От его величества короля. Лашеней понял, что тут шутки плохи, и крикнул старухе: - Гертруда, откройте дверь! Старуха открыла дверь, и Пибрак вошел в дом. Туг его встретил полуодетый Лашеней и, зная Пибрака в лицо, спросил его: - Чем могу служить вам, господин капитан? - Король желает видеть вас! - ответил тот.
- Что же могло понадобиться его величеству от такого ничтожного человека, как я? - Уж право, не знаю.
- Так будьте любезны передать его величеству, что я сейчас же явлюсь в Лувр.
- Нет, это не дело! Вы должны идти сию же минуту, и вместе со мной. - Но король, вероятно, еще в постели. - О, нет, он давно встал и ждет вас.
- Но в таком случае дайте мне один только час, чтобы я мог приготовиться. - Ни одной минутки, дорогой господин Лашеней. - Да ведь я должен одеться в подобающую одежду!..
- Полно! Наш король - очень простой человек и терпеть не может лишних церемоний. Но вот ждать кого-нибудь - этого он не любит еще больше. Поэтому пойдемте немедленно!
- Я совершенно не могу предстать перед его величеством в таком виде!
- Ну что же, в таком случае я прикажу связать вас, и мои люди отнесут вас в Лувр на руках.
На лбу Лашенея выступил пот… Он понял, что дело плохо и сопротивляться бесполезно.
- Позвольте мне только отдать моей домоправительнице кое-какие распоряжения по хозяйству, - попросил он. - Пожалуйста.
Лашеней кликнул Гертруду, но, как только старуха появилась в дверях, Пибрак приказал двум швейцарцам, вошедшим за ним в дом:
- Свяжите эту ведьму и стерегите ее! Займите дом, и пусть сюда никто не входит и не выходит отсюда. Ну а вы, Лашеней, - марш за мной!
Лашеней должен был покориться, так как не мог оказать сопротивление. Наконец, помимо отсутствия какой-либо возможности для этого, разве он не скомпрометировал бы себя непокорностью?
Итак, дрожащий Лашеней отправился с Пибраком в Лувр. При входе их король бросил на стол книгу, которую читал, и, пытливо уставившись в лицо агенту герцога Гиза, спросил: - Вас зовут Лашеней? - Точно так, ваше величество. - Чем вы занимаетесь? - Я суконщик, ваше величество. - И только? Больше вы ничем не занимаетесь? - Ровно ничем, ваше величество.
- Вот как? А мой друг Пибрак уверяет в противном: он говорит, что вы являетесь в Париже агентом и банкиром моих милых родственников, принцев Лотарингских!
Лашеней удивленно вскрикнул, поднял взор к небу и, всплеснув руками, сказал:
- Можно ли так смеяться над бедным суконщиком, господин Пибрак! Господи Иисусе Христе! Да ведь я был бы счастлив, если бы это было так! - В самом деле? - кинул король.
- Да как же, ваше величество? Ведь тогда я был бы богатым человеком и вместо того, чтобы тяжелым трудом зарабатывать жалкие гроши, я… - Ладно! - перебил его король. - Значит, Пибрак солгал? - Его милость просто плохо осведомлены.
- Это очень плохо для вас, мой милый Лашеней! - насмешливо сказал король. - Я привык верить Пибраку во всем и решил повесить вас завтра на восходе солнца, если вы не удовлетворите моего любопытства относительно моих лотарингских родственников…
- Значит, я буду повешен, государь, за то, что я даже никогда не видывал их высочеств?
- Это очень досадно! - ледяным тоном сказал король. - Значит, вы будете повешены, потому что вы сами понимаете, что не могу же я изобличать во лжи своего друга.
Лашеней очень боялся смерти, но отличался совершенно не плебейской верностью своим господам, а потому покорно ответил:
- Что же делать? Видно" мне на роду написано умереть без вины!
- До завтрашнего утра у вас еще есть время одуматься, - ответил король, - а пока отведи-ка его, Пибрак, в одну из луврских камер!
Пибрак взял Лашенея за плечо и вывел из королевского кабинета. Первому встречному ландскнехту он приказал:
- Сбегай в кордегардию и возьми у дежурного офицера ключ от При-Дье.
При-Дье, о котором говорил Пибрак, было название одной из ужаснейших камер, которыми изобиловал Лувр. Там была страшная сырость, кишела масса насекомых и стадами ходили гигантские крысы. Осужденный, которого заперли бы там на неделю, мог не бояться палача, так как в этом ужасающем, зараженном воздухе самый здоровый человек не выжил бы и трех дней. А самое главное - в этой камере была "ублиетта", что уже само по себе обеспечивало довольно неприятную смерть в тюрьме.