Вполне понятно, что у людей есть искушение здесь остановиться, поскольку создание мягкой и хорошо функционирующей персоны не такая уж легкая вещь. Если принять во внимание всю психологическую работу, которая должна быть проделана и завершена для того, чтобы добиться социальной идентичности, а также найти способ приспособления к жизни в определенном времени, то, как только все это достигнуто, естественным кажется вопрос: почему бы не расслабиться и не насладиться плодами своих трудов? Однако Юнг завершил свой доклад 1916 года утверждением о том, что индивидуация – "это принцип, который делает возможной, а при необходимости и вынуждает появиться прогрессирующую дифференциацию от коллективной психики". Индивидуация – это природная сила, на взгляд Юнга, столь же сильная и настойчивая, как сексуальный инстинкт и воля к власти, так что просто не существует возможности решать, не стоит ли сделать привал в психологическом развитии и почить на лаврах, как только достигнута адаптация. Не будучи избранным сознательно, импульс к индивидуации будет принуждать к странным поворотам и изгибам жизненного пути, поскольку он настаивает на индивидуальности в самых неожиданных местах и в самое неподходящее время. Юнг видел в конфликтах такого рода распространенный источник неврозов и несчастья во второй половине жизни.
В то же время, когда Юнг сочинял два цитируемых мной текста, он работал ТЭ.КуК6 НЭ. д "Психологическими типами", продумывать которые он начал в период своего разрыва с Фрейдом около 1913 года, но завершить и опубликовать которые не мог до 1921. "Психологические типы" – объемный том, в котором рассматривается теория типичных различий между людьми в отношении подходов к переживанию и толкованию феноменального мира; эта работа представляет собой совокупность психологических инсайтов и представлений Юнга на тот момент. В заключительной главе он определяет "индивидуацию" как "процесс дифференциации, целью которого является развитие индивидуальной личности". Противоположен этому психологический феномен "идентичности (тождества)":
"…представляющее собой характерное свойство примитивного уклада души и постоянную основу "мистического соучастия", которая есть… пережиток изначальной психологической неразличенности субъекта и объекта… характерной для душевного состояния раннего детства, и … бессознательного цивилизованного взрослого, которое, поскольку оно не стало содержанием сознания, остается в состоянии тождества с объектами".
Идентичность (тождество), говорит он, "зависит от способности к проекции и интроекции". Из этого утверждения мы можем заключить, что Юнг видел в индивидуации долгий, длиною в жизнь процесс очищения и доведения до сознания огромного количества бессознательного материала – всех интроекции и идентификаций в бессознательном отождествлении с объектами и людьми, которые накопились на протяжении жизни. Стало быть, императив индивидуации никогда не доходит до момента, когда можно сказать: "Все сделано". Это постоянный опус, который никогда не завершается, никогда не достигает полноты.
Наряду с идентификацией с личными элементами, составляющими персону, есть еще одно и, возможно, еще более трудное (в силу того, что оно более тонкое) препятствие индивидуации, которое необходимо преодолеть – идентификация с архетипическими фигурами коллективного бессознательного. В процессе самоанализа Юнг обнаружил всю суровость этой второй угрозы индивидуации. Как только персона проанализирована и отделена, утверждает он в вышеупомянутом докладе 1916 года, образы коллективного бессознательного всплывают на поверхность и предлагают себя для идентификации. (Стоит добавить, что это может случиться, и если человек предварительно не сформировал подходящую психологически адаптированную персону, так что в силу компенсаторных потребностей персона будет создана из грандиозных архетипических образов, таких как герой, спасатель, дьявол и т. д. Фильм "Дон Жуан де Марко" с Джонни Деппом и Марлоном Брандо блестяще показывает такую динамику.) Если человек поддается этому искушению, результатом становится психологическая инфляция (состояние грандиозности, названное Юнгом "мана-личностью"). Человек оказывается убежденным в том, что он пророк или мудрец, герой или демонический любовник, Великая Мать или Отец или какая-то другая фигура мифологического масштаба, и идентичность формируется из психологического содержания, являющегося архетипическим. Убедительной иллюстрацией к точно такому состоянию был для Юнга случай Ницше, идентифицировавшегося с архетипической фигурой Заратустры и подвергшегося в результате инфляции. Но эта новая идентичность опирается на коллективное постольку, поскольку составляющие ее элементы воспроизводят обычную психосоциальную персону, и ее образование в равной степени оппозиционно индивидуальности и процессу индивидуации. Во имя индивидуации отождествление с фигурами, предлагающими себя из коллективного бессознательного, должно быть проанализировано столь же активно, сколь и идентичность с психосоциальной персоной. Бред величия – вот результат, которого добивается человек, не справившийся с этой задачей. Безусловно, иногда эти архетипические сущности оказывают мощное влияние на окружение, как было в случае Жанны д'Арк, отождествившейся с героическим анимусом спасителя. Сходным образом женщины, не умеющие расстаться с идентификацией с мощным архетипом матери, продолжают компульсивно вскармливать детей до конца дней своих и не способны сепарироваться от них и от внуков и дать тем прожить их собственные жизни и обрести собственную индивидуальность.
Именно эта проблема встала перед Юнгом после его разрыва с Фрейдом и отказа от персоны психоаналитика, первого президента Международной психоаналитической ассоциации, издателя альманаха "Jahrbuch" и университетского профессора. В то время его тянуло в мир архетипических образов, он вступил в тот период своей жизни, о котором позже в "Воспоминаниях, снах, размышлениях" говорил как о "конфронтации с бессознательным". Задача индивидуации для него в то время стала задачей по дифференциации его собственной уникальной личности от архетипических образов, предлагавших себя в качестве суррогатов индивидуальности.
Психологическая структура, сопряженная с коллективным бессознательным внутри и соответствующая персоне, связанной с социальным коллективным миром вокруг, – это анима/анимус. Юнг тогда (в 1916 году) только начинал идентифицировать этот фактор, который он впоследствии назвал "сигизией". Опасность, как ее, похоже, ощущал Юнг в то время, заключалась в том, что можно отождествиться с образами, предлагаемыми этой бессознательной фигурой, в его случае являющейся ему в качестве внутреннего женского голоса: "Ты великий Художник в потенциале! Ты выдающийся и непонятый Гений! Ты – великий герой Зигфрид под маской! Ты спаситель, которому пришло время открыться! Ты – Митраистский бог Эон", и т. д. Принятие такого рода иллюзорной идентичности фатально для индивидуации, как наглядно показал Юнг на семинаре в 1925 году:
"Чем больше эти образы приходят к вам и оказываются непонятыми, тем больше вы оказываетесь в обществе богов или, если хотите, в лунатическом обществе; вы больше не среди людей и не можете выразить себя. Только когда вы можете сказать: "Этот образ такой-то и такой-то", только тогда вы остаетесь в человеческом обществе. Любой может быть захвачен подобными вещами и затеряться в них – некоторые отбрасывают это переживание, говоря, что все это чепуха и, таким образом, утрачивают самое ценное, поскольку это творческие образы. Другой идентифицирует себя с образами и становится безумцем или дураком".
Так что ему пришлось отвергнуть предлагавшиеся идентичности и остаться укорененным в своей швейцарской жизни в качестве обычного человека XX века со своей особенной историей. Архетипы внеисторичны и безвременны, и идентифицироваться с ними – значит утратить свои специфические корни в пространстве и во времени. В качестве универсальных психических образов они говорят от лица общих и идеальных аспектов существования.