XXХIV
"Снимайте, снимайте со стены окровавленные одежды. Умерли восточные беи. Иво и Джордже отомщены. Снова расцвел боярышник рода Велико, не увянет больше его стебель!"
Смерть Фомы II, короля Боснии
Отрывок
. . . . .
Тогда басурманы срубили им головы, вздели голову Стефана на копье, и татарин понес ее к стенам, крича: "Фома, Фома! Видишь голову сына? Что мы сделали с твоим сыном, то же сделаем и с тобой!"
И король разорвал свои одежды, лег на кучу золы и три дня не вкушал пищи...
Ядра так изрешетили стены крепости Ключа, что стали стены похожи на медовые соты. И никто не смел поднять голову, чтобы поглядеть вверх, столько стрел и ядер летало, убивая и раня христиан. А греки и те, что зовут себя "угодными богу", изменив нам, перешли на сторону Махмуда и стали подкапываться под стены. Но неверные псы еще не решались идти на приступ, - боялись они наших остро отточенных сабель. Ночью, когда король без сна лежал в постели, некий призрак проник сквозь половицы его горницы и сказал ему:
- Стефан, узнаешь ты меня?
И король, трепеща, ответил ему:
- Да: ты отец мой Фома.
Тогда призрак простер руку и потряс окровавленными одеждами своими над головой короля. И молвил король:
- Когда же ты перестанешь мучить меня?
И призрак ответил:
- Когда ты сдашься Махмуду...
И король направился в шатер этого демона. Тот посмотрел на него своим дурным глазом и сказал:
- Прими обрезание, или ты погибнешь.
Но король гордо ответил:
- Жил я по милости божьей христианином и умру в вере христовой.
Тогда злой басурман созвал палачей, и они схватили Фому и содрали с него кожу; и из кожи этой сделали седло. А лучники избрали тело короля мишенью для стрел, и злой смертью погиб он из-за проклятья своего отца.
Видение Фомы II, короля Боснии
Песня Иакинфа Маглановича
I
Король Стефан-Фома ходит по своей горнице, ходит из угла в угол большими шагами. А воины его спят, лежа на своем оружии. Но король не может заснуть: басурманы осадили город, и султан Махмуд хочет отрубить ему голову и послать ее в большую мечеть Стамбула.
II
Часто он подходит к окну. Высунувшись наружу, слушает, нет ли где шума. Но тихо кругом; только сова плачет над крышей дворца: знает она, что скоро в другом месте придется ей устраивать гнездо для своих птенцов.
III
Вот доносится странный шум - но то не совиный крик. Отворяются окна церкви Ключа - но осветила их не луна. То барабаны и трубы в церкви Ключа, то от света факелов ночь превратилась в день.
IV
А вокруг великого короля Стефана-Фомы спят его верные слуги, и только его ухо ловит странные звуки. Он один выходит из своей палаты, сжимая в руке саблю, ибо ясно ему, что это - знамение неба.
V
Твердой рукой он отпер церковные врата. Но когда увидел, чтó было на клиросе церкви, мужество едва не изменило ему. Сжал он в левой руке ладанку чудесной силы и спокойней вошел в церковь Ключа.
VI
И странное увидел он в церкви: трупами были усеяны плиты пола, кровь текла, как текут потоки, что сбегают осенью в долины Пролога. Королю приходилось переступать через мертвых, и ноги его были по щиколотку в крови.
VII
То лежали трупами верные его слуги, то текла кровь христианская. И холодный пот струился по спине короля, и зубы его стучали от ужаса. Посреди клироса он увидел вооруженных воинов турецких и татарских и вместе с ними проклятых отступников - богомилов.
VIII
А сам Махмуд стоял у оскверненного алтаря. Смотрел он своим дурным глазом, сжимая саблю, красную от крови до рукоятки. Преклонял перед ним колено король Фома I, смиренно протягивал свой венец врагу христианского люда.
IX
И Радивой-изменник тоже стоял на коленях, с тюрбаном на голове. В одной руке у него была веревка, которой удавил он отца, другая подносила к губам одежду наместника сатаны. Он целовал ее, словно раб, наказанный палкой.
X
Махмуд соизволил улыбнуться; принял он королевский венец, а потом разломал его, бросил наземь, растоптал и молвил: "Радивой! Ты будешь править за меня в моей Боснии. И пусть эти псы называют тебя своим беглербеем". Радивой же простерся у ног его и облобызал окровавленную землю.
XI
И сказал Махмуд своему визирю: "Пусть дадут Радивою кафтан. Будет этот кафтан драгоценней венецианской парчи. Содрать кожу со Стефана-Фомы и в нее облечь его брата". И визирь ему ответил: "Слушаю и повинуюсь".
XII
Тут почудилось доброму королю: басурманы разрывают его одежду, ятаганами надрезают кожу, тянут ее пальцами и зубами. Так они содрали с него кожу до самых ногтей на пальцах ног. Ликуя, надел ее на себя Радивой.
XIII
И воскликнул Стефан-Фома: "Праведен суд твой, боже! Ты караешь сына-отцеубийцу. Казни же его тело, как судил ты. Только смилуйся над моей душой, господи Иисусе!" Лишь призвал он силу господню - задрожала церковь, призраки исчезли, факелы внезапно погасли.
XIV
Кто не видел, как быстрым полетом проносится в небе звезда, освещая вдалеке землю? Но огненный блеск метеора гаснет мгновенно в ночи, и еще темнее сгущается мрак - так исчезло и видение короля Стефана-Фомы.
XV
Ощупью добрался он до церковных врат. Воздух был чист, и луна серебрила крыши. Было тихо, и король мог подумать: в Ключе все спокойно и мирно. Но упала перед ним бомба, пущенная басурманом, и неверные пошли на приступ.