Морлак в Венеции
I
Когда Параскева меня бросила и сидел я, печальный и без единого гроша, лукавый далматинец пришел ко мне в горы и молвил: "Поехал бы ты в этот большой город, стоящий на водах. Там цехины валяются, что камни у вас в горах.
II
В шелк и золото одевают там солдат, жизнь у них - сплошная радость и веселье. Заработаешь в Венеции денег и вернешься к себе на родину с золотыми галунами на куртке да с ханджаром в серебряных подвесках.
III
Тогда, Димитрий, любая девушка позовет тебя к своему окошку и любая бросит тебе цветы, когда ты настроишь свою гузлу. Садись на корабль, поверь мне, поезжай в великий город - там уж верно разбогатеешь!"
IV
Я ему, пустоголовый, поверил и вот живу на этом каменном корабле. Только здесь мне нечем дышать, и хлеб для меня, словно яд. Не могу я идти, куда желаю, не могу делать того, что хочу. Живу, как собака на привязи.
V
На родном языке заговорю я - женщины надо мной смеются. Земляки мои - горцы - разучились говорить по-нашему, позабыли старые обычаи; гибну я, засыхаю, словно дерево, пересаженное летом.
VI
Когда я встречал кого в наших горах, говорил он, бывало, с поклоном и улыбкой: "Да поможет тебе бог, сын Алексы!" Здесь же нет мне ни от кого привета, и живу я, словно муравей, занесенный ветром на середину огромного озера.
Погребальная песня
I
Прощай, прощай, добрый путь! Нынче ночью - полнолуние, дорогу хорошо видно. Добрый путь!
II
Лучше пуля, чем лихорадка. Вольным ты жил, вольным и умер. Сын твой Иво отомстил за тебя; пятеро пали от его руки.
III
Гнали мы их от Чаплиссы до самой равнины. Ни один не смог оглянуться, чтоб еще раз увидеть нас.
IV
Прощай, прощай, добрый путь! Нынче ночью - полнолуние. Дорогу хорошо видно. Добрый путь!
V
Передай моему отцу, что я в добром здоровье и рана давно не болит. Елена, моя жена, родила мальчика.
VI
Я его назвал Владин, по имени деда. Когда он вырастет, я научу его стрелять из ружья, научу быть храбрецом.
VII
Старшую дочь мою умыкнул Хрузич. Носит она под сердцем уже шестой месяц. Надеюсь, дочка мне родит красивого сильного внука.
VIII
Тварк оставил родину, ушел в море. Нет от него известий; может, повстречаешь его там, куда ты уходишь.
IX
Сабля твоя с тобою, трубка набита табаком, на тебе плащ из козьей шерсти. Что еще нужно в долгий путь туда, где не страшны ни холод, ни голод?
X
Прощай, прощай, добрый путь! Нынче ночью - полнолуние, дорогу хорошо видно. Добрый путь!
Господарь Меркурий
I
По земле нашей ходят басурманы, похищают женщин и детей. Детей сажают они в седла перед собой, а женщин усаживают сзади, держа в зубах пальцы этих несчастных.
II
Господарь Меркурий поднял свой стяг. С ним трое его племянников и тринадцать двоюродных братьев. Все они увешаны блестящим оружием, а поверх одежды у них святой крест и ладанка от злосчастья.
III
Когда господарь Меркурий уже сидел на коне, он сказал жене своей Ефимии, державшей его узду: "Вот, возьми янтарные четки. Если ты сохранишь мне верность, с ними ничего не случится, а если изменишь, нитка разорвется, и янтарные зерна рассыплются".
IV
Он уехал, и никто не имел от него вестей; и жена со страхом думала: он убит, арнауты взяли его в плен и увели в свою землю. Но к концу третьего месяца вернулся Спиридон Пьетрович.
V
Одежда его в лохмотьях и запачкана кровью. Бьет он себя в грудь кулаками и говорит: "Брат мой двоюродный пал. Басурманы захватили нас врасплох и убили твоего мужа. Я видел, как арнаут отрубил ему голову, а сам я лишь с большим трудом спасся".
VI
Криком закричала Ефимия, повалилась на землю, стала рвать на себе одежду. Но Спиридон сказал ей: "Зачем тебе так убиваться? Разве не осталось в нашей стране добрых людей?" Поднял ее, подлый, и утешил.
VII
Пес Меркурия выл о господине, и конь его жалобно ржал. А Ефимия осушила слезы и в ту же ночь переспала с предателем Спиридоном. Но довольно о вероломной жене, споем об ее муже.
VIII
Молвил король господарю Меркурию: "Поезжай в мой замок, что у Клиса, передай королеве, чтобы она ехала ко мне в лагерь". Меркурий двинулся в путь и ехал без отдыха три дня и три ночи.
IX
У Цетиньского озера он остановился, приказал своим оруженосцам раскинуть шатер и спустился к озеру напиться. А над озером словно пар клубился, и из этого тумана доносились какие-то неясные крики.
X
Вода волновалась и кипела, словно водоворот Емицы, когда она уходит под землю. Потом встала луна, и туман рассеялся, и вот по озеру, будто оно сковано льдом, скачет целое войско всадников-гномов.
XI
Но, выйдя на берег, каждый всадник со своим конем вырастали, и гномы становились ростом с дуарских горцев. Войско выстраивалось рядами и двигалось в полном порядке. Всадники мчались по равнине, кони их весело скакали.
XII
То они становились серыми, как туман, и тогда сквозь тела их видно было траву; то их оружие начинало ярко блестеть, и тогда казалось, будто они из огня. Но вот выступил из их рядов воин на вороном коне.
XIII
Он подъехал к Меркурию, гарцуя и вызывая его на битву. Когда Меркурий осенил себя крестным знамением и, пришпорив доброго коня, устремился на призрака, отпустив поводья и с копьем наперевес.
XIV
Восемь раз сшибались они на всем скаку, и, ударяясь о брони, гнулись острия копий, словно лепестки ириса. Но конь призрака был сильнее, и конь Меркурия каждый раз припадал на колени.
XV
"Сойдем с коней, - молвил Меркурий, - и сразимся еще раз пешими". Призрак соскочил с коня и бросился на храброго Меркурия; но хоть и был он выше и сильнее, а сразу же был свален на землю.
XVI
"Меркурий, Меркурий, Меркурий, ты меня победил! - молвил призрак. - Вместо выкупа я дам тебе совет: не возвращайся в свой дом, ибо там тебя ожидает гибель". Месяц скрылся за облаком, и исчезли внезапно и призрачный всадник и войско.